– Там готовятся к турниру, назначенному на завтра на лугу у брода, – пояснил старый граф. – Победителя наградят золотым соколом. Рыцарь, о котором ты спрашиваешь, выиграл сокола два года тому назад, и, если он одержит победу и на сей раз, сокол станет уже его собственностью и он получит титул рыцаря Золотого сокола. Все здешние рыцари хотят попытать счастья, чтобы отбить у него приз, и все пойдут на турнир с дамой своего сердца, потому как без дамы никто не имеет права выступить на поединке.

– Сэр, я желал бы сразиться с этим рыцарем, – сказал Джирэнт. – Он нанес тяжкое оскорбление королеве моего любимого государя, короля Артура. Но у меня нет оружия.

– Невелика беда, – возразил старик, – оружие найдется. Но ты не можешь биться, если с тобой не будет дамы.

– Коли ты, сэр, – заметил Джирэнт, – разрешишь мне выступить за твою дочь, я клянусь стать на всю жизнь ее верным рыцарем.

– Что скажешь в ответ, дочь моя? – обратился старый граф к молодой девушке.

– Если благородному рыцарю угодно, он может выступить моим рыцарем, – краснея, ответила Энида. Никогда еще не встречала она более благородного юноши, и никто еще не нравился ей так, как Джирэнт.

– На том и порешим, – заключил старый граф Айньюль.

Еще до зари все четверо отправились на луг. Перед креслом молодого графа, племянника Айньюля, на столбе красовался изумительной работы сокол из чистого золота; с распростертыми крыльями, с выпущенными когтями, он, казалось, того и гляди бросится на добычу.

Вот на луг выехал рыцарь, которого выслеживал Джирэнт.

– Сними сокола, миледи, – тотчас обратился он к своей даме. – Ты – прекраснейшая из женщин! И если кто-нибудь осмелится отрицать это, – восторженно продолжал он, – я с оружием в руках сумею отстоять величие твоей красоты и благородства.

– Не трогайте сокола! – крикнул Джирэнт. – Вот эта девица прекраснее, благороднее и милее и имеет больше права на птицу!

Рыцарь презрительно посмотрел на Джирэнта и надменно крикнул:

– Я не знаю тебя! Но если ты достоин сражаться со мной, выходи!

Джирэнт сел на коня и отъехал на край луга. В толпе раздался смех: на юноше были старинные, заржавленные доспехи, продырявленные во многих местах. Никто не знал, кто он, так как на его щите отсутствовал девиз.

Однако, после того как рыцари сшиблись и переломали о щиты несколько копий, народ стал поглядывать на сэра Джирэнта уже с некоторым уважением.

Когда победа стала клониться на сторону гордого рыцаря, молодой граф со свитой криками стали ободрять его противника, а Айньюль с Энидой опечалились.

– У нашего рыцаря такие старые, дырявые доспехи, – с жал остью заметила девушка. – Когда рыцари сшибаются, мне кажется, что копье гордеца вонзается прямо в мое сердце.

– Не бойся, дитя, – промолвила ее мать, – тот, кого ты так скоро успела полюбить, победит противника – предчувствие не обманет меня.

В то время как дочь с матерью разговаривали, старый рыцарь подошел к Джирэнту:

– Вижу, все копья ломаются в твоей сильной руке, о юный витязь! Возьми вот это. Я получил его в день моего посвящения в рыцари. Оно сделано кузнецом-чародеем с Ительского холма и никогда мне не изменяло!

Джирэнт взял копье и оглянулся на Эниду. Сердце встрепенулось у него в груди, когда она, сохраняя спокойную осанку, улыбнулась ему.

Он почувствовал, как сила волной разлилась по его телу, и с дальнего конца луга ринулся на противника. Мощным ударом копья он надвое рассек его щит и, сбросив врага на землю, спрыгнул с коня и ринулся на гордеца с мечом. Однако тот уже успел вскочить на ноги и обнажил свой меч. Долго бились они, тяжко раня друг друга.

Наконец гордый рыцарь нанес Джирэнту неимоверно сильный удар. Энида побледнела и в ужасе стиснула руки. Увидев страх на ее лице и вспомнив об оскорблении, нанесенном королеве Гвиневере, сэр Джирэнт ощутил новый прилив силы и гнева и могучим ударом рассек шлем своего противника, причем лезвие меча повредило ему и череп.

Рыцарь упал на колени, прося пощады.

– Почему я должен миловать тебя, высокомерный рыцарь? Ты недавно через своего слугу незаслуженно оскорбил супругу моего короля!

– Благородный рыцарь, – воскликнул побежденный, – я сознаю свою вину! Обещаю смириться и молю: пощади меня! Я готов быть твоим слугой, пока жив!

– Дарю тебе жизнь, только с одним условием, – произнес сэр Джирэнт, – ты со своей дамой и пажом должен немедленно отправиться к королеве и просить прощения за нанесенное ей оскорбление. Как королева решит, так и будет. Скажи мне, кто ты?

– Я сэр Эдерн из Нидланда, – ответил побежденный. – А кто ты? – спросил он в свою очередь. – Никогда еще не встречал я рыцаря, равного тебе доблестью и благородством!

– Мое имя – Джирэнт Корнуэлльский.

– Я утешаюсь тем, что меня победил такой благородный рыцарь, – заметил Эдерн и, сев на коня, несмотря на полученные им тяжкие раны, отправился ко двору короля Артура в сопровождении своей дамы и карлика-оруженосца.

По отъезде Эдерна молодой граф поднялся с кресла и, подойдя к сэру Джирэнту, пригласил его к себе в замок, прибавив, что он ценит доблестных рыцарей и любит беседовать с ними.

– Нет, я вернусь туда, где провел сегодняшнюю ночь, – холодно ответил Джирэнт.

– Как тебе угодно, – вежливо согласился граф. – Однако в таком случае я попрошу у графа Айньюля разрешения обставить его дом достойным подобного рыцаря образом.

Сэр Джирэнт отправился в разрушенный замок вместе с графом Айньюлем, его женой и дочерью.

Приблизившись к дому, они увидели слуг молодого графа, убиравших залы и расставлявших столы и скамьи. Скоро в очаге запылал яркий огонь.

Когда рана сэра Джирэнта была промыта и перевязана и он переоделся в свое обычное платье, к нему явился слуга молодого графа с приглашением к столу. Сэр Джирэнт осведомился о том, где семья графа Айньюля.

– Они переодеваются в посланные моим господином наряды, более соответствующие их положению, – ответил тот.

Джирэнту стало неприятно при мысли о том, что девушка будет носить платье, подаренное человеком, лишившим ее отца богатства и почета, и потому он холодно заметил:

– Я не желал бы, чтобы молодая леди переодевалась; пусть она останется в том, в чем ходила до сих пор, пока не приедет ко двору короля Артура, где королева оденет ее как подобает.

Энида исполнила желание Джирэнта и не переменила своего простого, бедного платья, не смущаясь соседством с нарядными рыцарями и дамами, сверкавшими драгоценными уборами.

Когда подали жаркое и разнесли мед, завязалась беседа, и молодой граф снова пригласил Джирэнта к себе в замок, но Джирэнт отклонил приглашение.

– Я отправлюсь вместе с леди ко двору короля Артура и не успокоюсь, пока граф Айньюль с семьей не перестанут терпеть нужду, – заявил он. – Мне необходимо видеть моего короля, чтобы помочь семье графа.