Наверное, что-то выразилось у меня на лице, потому что Питеркак-то странно и внимательно на меня посмотрел. Не сердито, задумчиво. Ясделала спокойное лицо и встретила его взгляд. Он несколько секунд выдержалигру в гляделки, но потом вынужден был отвернуться. Наверное, это не совсемчестно - переглядеть вот так четырнадцатилетнего мальчика, но иначе поступить -значило дать ему понять, что он еще маленький. А он не был маленький, простомолодой. Это со временем проходит. Донна отобрала Бекки у Эдуарда и повернуласько мне с улыбкой:

- Это Бекки.

- Привет, Бекки, - сказала я и улыбнулась, потому что такомуребенку улыбнуться легко.

- А это Питер, - сказала Донна.

- Мы уже знакомы, - ответила я.

Донна посмотрела с любопытством на меня, на Питера, снова наменя. Я поняла, что она решила, будто мы действительно были знакомы раньше.

- Мы друг другу только что представились, - объяснила я.

Она с облегчением, но нервно рассмеялась:

- Ну да, конечно. Какая я глупая.

- Ты просто была слишком занята, чтобы заметить, - сказалПитер, и в голосе его было то, чего не было в словах: презрение.

Донна посмотрела на него, будто не зная, что сказать, и вконце концов произнесла:

- Извини, Питер.

Ей не следовало бы извиняться. Это значило сознаться, чтоона что-то сделала неправильно, а этого не было. Она не знала, что ТедФоррестер - иллюзия. Она свои обязательства насчет "жили долго исчастливо" исполняла. Извиниться - значит проявить свою слабость, а судяпо лицу Питера, Донне нужна вся сила, которую она может собрать.

Она первой села за стол в кабинке, затем Бекки, а Эдуард селтак, что выставил ногу из кабинки. Питер уже сидел посреди своей скамейки. Ясела рядом с ним, и он не подвинулся, но, не видя более подходящего для себяместа, я так и осталась сидеть, и наши тела соприкасались от плеча до бедра.Если он хочет изображать из себя мрачного подростка с Эдуардом и мамочкой - егодело, но я в эту игру не играю.

Когда Питер понял, что я не слезу, он наконец подвинулся,громко вздохнув, давая мне понять, что делает над собой усилие. Я сочувствовалаПитеру и его положению, но мое сочувствие никогда не бывало бесконечным, аповедение угрюмого подростка могло его довольно быстро исчерпать.

Бекки сидела довольная между мамой и Эдуардом, болтая ногамии опустив руки под стол - наверное, держа за руки их обоих. Счастлива она быладонельзя не только потому, что сидела между ними, но и была как за каменнойстеной - так чувствует себя любой ребенок, когда он с родителями. У меня вгруди стеснился ком при виде ее радости. Эдуард был прав. Он не может простоуйти без объяснений. Бекки Парнелл еще более, чем ее мать, заслуживала лучшего.Я смотрела, как сидит этот сияющий ребенок между ними, и гадала, какое же можнопридумать оправдание. Ничего на ум не приходило.

К нам подошла официантка, принесла пластиковые меню ираздала всем, даже польщенной Бекки, а потом ушла, давая нам время посмотреть.

- Терпеть не могу мексиканскую еду, - сказал Питер.

- Питер! - одернула его Донна.

Но тут я добавила свою лепту:

- И я тоже.

Питер покосился на меня, будто не веря в мою солидарность сним.

- Правда?

- Правда, - кивнула я.

- Ресторан выбрал Тед, - сказал он.

- Ты думаешь, он это нарочно? - спросила я.

Питер поглядел на меня в упор, глаза чуть расширены.

- Да, я так думаю.

- И я тоже, - кивнула я.

Донна сидела, разинув рот от удивления.

- Питер, Анита! - Она повернулась к Эдуарду: - Что нам сними делать?

Прибегать к помощи Эдуарда из-за такой мелочи - теперь я оней не была уже лучшего мнения.

- С Анитой тебе ничего не сделать, - сказал он и обратилхолодный синий взгляд на Питера. - С Питером - пока не знаю.

Питер не встретил глазами взгляд Эдуарда и слегка поежился.В присутствии Эдуарда ему было неловко по многим причинам. Не только потому,что Эдуард имел дело с его мамой, тут было что-то большее. Питер чуть боялсяЭдуарда, и я спорить могла, что Эдуард ничего для этого не сделал. Я могларучаться, что Эдуард очень старался завоевать Питера, как завоевал Бекки, ноПитер ни на что не купился. Наверное, началось с обычной неприязни к мужчине, скоторым мама встречается, но сейчас, глядя, как он избегает взгляда Эдуарда, японяла, что это далеко не все. Питер нервничал сильнее, чем должен был бы вприсутствии Теда, будто как-то под всеми этими шуточками и играми виделнастоящего Эдуарда. Для Питера это было и хорошо, и плохо. Если он догадается оправде и Эдуард не захочет, чтобы Питер ее знал... Эдуард всегда был оченьпрактичен.

Ладно, не все сразу. Сейчас мы с Питером склонились над менюи отпускали саркастические комментарии насчет каждого блюда. Когда вернуласьофициантка с подносом хлеба, я уже успела дважды вызвать у него улыбку. Мойбратец Джош никогда не бывал так угрюм, но с ним я всегда умела ладить. Если уменя когда-нибудь будут дети - не то чтобы я это планировала, - то лучше, еслимальчики. С ними мне как-то проще.

Хлеб был не хлеб, а какие-то пушистые лепешки, которыеназывались сопапилла. На столе стояла баночка с медом специально для них. Доннанамазала мед на уголок лепешки и стала есть. Эдуард намазал медом всю лепешкусразу. Бекки столько налила меду на лепешку, что Донне пришлось у нее забрать.Питер взял сопапиллу:

- Единственная здесь хорошая еда.

- Не люблю я мед, - сказала я.

- Я тоже, но этот неплох.

Он намазал на лепешку капельку меда, откусил, потом повторилпроцесс.

Я тоже взяла лепешку и последовала его примеру. Хлеб былхорош, но мед какой-то непривычный, с сильным вкусом и привкусом, которыйнапомнил мне шалфей.

- Совсем не похож на тот мед, что у нас.

- Это шалфейный мед, - сказал Эдуард. - Более резкий вкус.

- Да уж.

Я никогда не ела другого меда, кроме клеверного. Интересно,у каждого ли меда вкус растения, с которого пчелы его собирают? Похоже, что да.Каждый день узнаешь что-то новое. Но Питер был прав: сопапиллы были вкусные, амед неплох, если его класть микроскопическими дозами.

В конце концов я заказала себе энчиладу из цыплят. Вряд лиони смогут сделать курятину несъедобной. Нет, не надо на это отвечать.

Питер взял простую энчиладу с сыром. Кажется, мы оба хотелиобойтись наименьшей кровью.

Я взялась за вторую сопапиллу, когда все, включая Питера,уже съели по две, и тут я увидела, как в ресторан входят плохие парни. Откуда язнала, что они плохие, - интуиция? Да нет, опыт.