Мне еще никогда так не хотелось кого-то задушить.

Остаток вечера мы провели за праздными разговорами и больше не возвращались к теме полей, хотя Лис и без того произвел блестящее впечатление на всех моих родственников. И когда все участники вечернего представления «семья Тины Раэль» переместились в гостиную пить чай и есть печенье, мы с мамой остались в кухне, чтобы прибраться со стола. Тогда я решила, что пора.

— Мама, ты ни о чем не хочешь мне рассказать? — спросила я, размышляя над тем, куда поставить тарелку Валаса, который за весь вечер не съел ни крошки: в раковину или обратно в шкаф.

Глаза у мамы забегали, как будто она судорожно пыталась сообразить, какую из всех страшных тайн, имеющихся у нее в запасе, я имею в виду.

— Ну, кое-что про твое положение и то, почему я всегда узнаю обо всем последняя, — помогла я.

— А! — Мама выдохнула с облегчением, и я подумала, что еще в таком случае она от меня скрывает. — Я собиралась сказать тебе.

— Когда?

Если бы кто-то подслушал наш разговор, то решил бы, что это я мать, а моя мама — неразумная девятнадцатилетняя дочь.

— Сегодня, — без раздумий выдала мама. Хороша! Знает же, что не проверю!

— И что ты собираешься делать? Я имею в виду твою супер-мега-важную работу сборщика налогов.

Мы вдвоем ухватились за противоположные концы скатерти, чтобы сложить ее.

— Еще не думала, родная. По крайней мере, это случится не скоро.

Узнаю свою родительницу: положиться на волю случая и закрыть глаза на перемены. Теперь-то бабушка Венни жила на другом конце города, и она стала слишком стара, чтобы помогать в воспитании внуков.

— А что, если меня уже не будет рядом, чтобы помогать тебе? — спросила я.

Мама нахмурилась.

— Ты же не собираешься идти в помощники к Лису, правда, родная?

— Я чисто теоретически спросила, мама. — Но я поняла, что мама уже почуяла запах горелого.

Внезапно ее голос стал каким-то непривычно строгим:

— Прошу тебя, выбрось из головы любые, даже самые гипотетические теории на этот счет. Ты не знаешь, как опасно в полях. Многие маги, я уже не говорю об их помощниках, гибнут в течение первого года практики. А что ты будешь делать, если Лис женится? Юстина, детка, тебе придется делить крышу с совершенно посторонней женщиной, а потом на правах помощника нянчиться с их детьми. Скажи, оно тебе надо?

Я перестала что-либо понимать: с чего мама взяла, что я не стану избранницей Лиса? У нее не было никаких оснований, чтобы так думать, особенно после сегодняшнего вечера.

Я бросила скатерть обратно на стол и подалась вперед.

— Что ты знаешь, мама?

— Ничего особенного. Только то, что у твоего парня уже есть невеста. Когда ты проводишь с ним время, в качестве первого опыта, Лис — это отличный вариант. Но, боюсь, не для тебя в плане чего-то более серьезного.

Час от часу не легче! Однако эта новость не поразила меня настолько, как наверняка ожидала мама, потому что я тоже знала то, чего не знала она: что во всей нашей истории виновато проклятое зелье.

Мама только изогнула бровь, когда я улыбнулась ей. Почти искренне.

— Ну и как планируете назвать малыша? — Я решила немного сменить тему.

— Пока не знаю, но мы с Раэлем уже обсудили, что никаких имен, связанных с «порядочностью». Нам уже хватает одной чересчур здравомыслящей в доме.

Тетю Дару и ее драгоценнейшего нечеловекоподобного супруга мы разместили в гостиной, а затем я пошла провожать Лиса до калитки. Парень был в приподнятом настроении, и после разговора с мамой меня это даже раздражало.

— Уверен, что доберешься? Уже довольно поздно, а я могу постелить тебе на кухне.

Я старалась звучать как можно естественней, чтобы нахал ничего не заподозрил. Догадка вертелась у меня в голове с самого осеннего марафона, но возможность проверить ее у меня выдалась только сейчас.

— Нет, все в порядке. — Лис притянул меня к себе, и я впервые позволила не просто себя поцеловать, но и ответила в ответ. Мне хотелось растянуть этот момент так, чтобы он длился всю мою оставшуюся жизнь. И чтобы не было никаких зелий, крепостей и академий.

Я вернулась в свою комнату, не тратя время на то, чтобы убедиться, что Лис ушел. Мне было некогда играть в шпионку, потому что, едва я переступила порог комнаты, увидела черного кота, как ни в чем не бывало сидящего на моей кровати.

— Это уже не смешно, Лис, — сказала я. — Я тебя раскусила.

Я знала, что он собирается вновь обернуться человеком, поэтому отвернулась. Какое бы разочарование я сейчас ни испытывала, было бы неловко застать мага за превращением. Ну, понимаете. Зрелище такое же интимное, как бритье подмышек. Или может, даже еще интимнее.

— Ты идиот. — Я попыталась сказать это как можно спокойней, но голос предательски дрогнул.

И все это время я без всякой задней мысли позволяла черному коту валяться на моей кровати, видеть меня, расхаживающую по дому в нижнем белье, и что самое ужасное — слышать все то, что я по неосмотрительности произносила вслух. Про мои чувства к Лису, например.

Когда я снова повернулась, он уже лежал в своем обычном человеческом облике на моей кровати, не сняв даже ботинок. Ар-р. Заложив руки за голову, он равнодушно глазел в потолок.

— Не хочешь спросить, как я узнала? — Мой триумф от собственных дедуктивных способностей постепенно сходил на нет. Это как с дразнилами из академии: чем меньше обращаешь на них внимания, тем меньше они к тебе пристают. Жаль, что в этой ситуации в роли дразнилы выступала именно я.

— А мне все равно.

— И ты ничего не хочешь сказать? Или сделать? Например, пойти домой?

Но насколько я помнила, последние два месяца кот частенько оставался у меня на ночь, а это могло значить только то, что он никуда не собирался. Ну или я плохо знаю Лиса.

Он ничего не ответил, и я решила надавить на его совесть.

— Это так низко, Лис. Вламываться в дом к девушке, подслушивать, подглядывать, да еще и видеть то, что вовсе не предназначалось для твоих глаз.

— Когда ты переодевалась, я почти не смотрел, — сказал Лис и только тогда повернул голову в мою сторону. — А вообще, я удивлен, что на разгадку у тебя ушло так много времени. Ты должна была догадаться, еще когда я вошел в дом без приглашения.