– Мне показалось, что он не просто повернул руль, но вывернул его до отказа. И он, конечно, видел, что я слетела в кювет, но не остановился.

Бейтс долго молчал. Наконец он встал.

– Позвольте еще раз поздравить вас с тем, что вы остались живы. Детектив, поехали! Нам пора. – Он повернулся к Доусону. Потом перевел взгляд на Чейза и кивком указал на дверь.

Чейз все понял. Бейтс хочет поговорить с ним на улице.

Начальник заговорил, когда они подошли к машинам:

– Меня все случившееся ужасно тревожит. Что вы думаете, детектив Холлистер?

– Я думаю, что Рейни повезло, как и всем нам. Но у нас ведь нет никаких оснований полагать, что Гарри Мэлоуну известно ее местонахождение? По-моему, нам нужно радоваться, что наш первоначальный план оказался неплохим, и продолжать в том же духе. Я не выпущу Рейни из поля зрения. Она никуда не будет ездить одна, и в доме я ее одну не оставлю.

– По-моему, вы правы… – Бейтс шагнул к машине.

– А что у вас тут творится? – спросил Доусон.

Чейз молчал. Молчание становилось неловким.

– Да-да, так я и знал, – протянул наконец Доусон. – Не забывай, она наша свидетельница!

Чейз стиснул зубы и напомнил себе, что Доусон – не только его напарник, но и лучший друг.

– Я знаю, кто она. И знаю, что делаю.

Доусон кивнул:

– Да, но… мне за тебя неспокойно. Этой женщине пришлось многое пережить. Возможно, она не способна сейчас здраво рассуждать. Возможно, она использует тебя.

Бейтс открыл багажник и Доусон передал Чейзу привезенный арсенал: ружья, дробовики, патроны. Они втроем занесли все на крыльцо.

Рейни стояла у окна и наблюдала, как Чейз прощается с детективом Роем и начальником Бейтсом. Еще не было полудня, но ей ужасно хотелось вздремнуть.

Секс был восхитительным. И даже лучше.

В его объятиях была не блондинка Рейни и не брюнетка Рейни, а просто Рейни. Она утратила способность что-то обдумывать, замышлять, строить планы. Так случилось, и все.

Ей очень хотелось объяснить ему: она не питает никаких иллюзий, не ждет повторения. Ей не нужно предложения руки и сердца. Она понимает, что они очутились в необычной обстановке, и это их ни к чему не обязывает.

Пусть знает: он совершенно свободен.

И еще: все было просто потрясающе.

Жаль, что нельзя будет и в суде, где ей предстоит давать показания, прижиматься к Чейзу Холлистеру. В кабинке для свидетелей она останется совершенно одна.

Единственный раз, когда ей стало не по себе, это когда начальник поманил Чейза во двор, намекнув, что их разговор не предназначается для ее ушей. Она понимала, что они обсуждают план ее защиты и думают о том, можно ли ей и дальше оставаться в Рейвсвилле. Трудно поверить, что несколько дней назад она жаловалась офицеру Винченце на то, что ее везут в Миссури. Теперь она не представляет, как уедет отсюда.

Они нужны дому. Она просто чувствует это.

Хлопнула входная дверь; она развернулась. Вошел Чейз.

– Как ты? – спросил он. – Нормально?

Она кивнула:

– Мне нравится твой напарник. Он такой… спокойный и уверенный в себе.

Настала очередь Чейза кивать:

– Он волнуется за меня. Почувствовал, что между мной и тобой что-то происходит.

Скорее всего, на самом деле детектив Рой выразился не так нейтрально. В «Следующих шагах» она часто подслушивала, как молодые люди беседуют с другими молодыми людьми о своих девушках. Конечно, Чейз и его напарник постарше, и выражаются, скорее всего, культурнее, но общая картина была ей примерно ясна.

– Мне очень жаль, – простодушно ответила она.

Он тряхнул головой:

– Позволь выразиться предельно ясно: а мне не жаль.

Она почувствовала, как тает внутри.

– Я хотела тебя, – сказала она и заметила, как дернулось его лицо.

– Хотела в прошедшем времени… а сейчас уже не хочешь?

Она посмотрела ему в глаза:

– Хочу. В настоящем времени.

Он схватил ее за руку и потащил к лестнице:

– Повторяю, я человек грамотный. Разницу понимаю.

Весь вечер они занимались любовью – не так пылко, как ночью; иногда они позволяли себе дремать. Когда он лег сверху, он еще думал, что способен контролировать себя. Но когда она встала на колени и взяла его член в рот, ему показалось, что он сейчас взорвется.

– Мне нравится, когда ты так меня держишь, – сказала Рейни какое-то время спустя. Он обнимал ее, крепко прижимая к себе.

– Инстинкт самосохранения, – ответил Чейз. – Если позволить тебе действовать по своему усмотрению, ты займешь всю кровать.

– Ничего подобного! – возразила она.

– Да-да, – сухо ответил он. – Голова на десять часов, ноги на четыре. А сейчас я держу тебя на двенадцати и шести, и всем гораздо удобнее.

Она долго молчала. Ему показалось даже, что она снова заснула. Но потом она пошевелилась:

– Знаешь… Так счастлива я не была уже давно. Хотя еще совсем недавно меня пытались убить, я все равно очень счастлива.

– Я тоже, – признался он. Хотя, конечно, он закипал всякий раз, как вспоминал, как шел к перевернутому внедорожнику. Ему казалось, что он умеет держать себя в руках, но сейчас он уже ни в чем не был уверен.

Глубоко въевшийся страх – любопытное чувство.

Он поцеловал ее в затылок.

– Я попросил Доусона осторожно навести справки о владельцах синих, черных и темно-серых внедорожников в пределах тридцати миль от Рейвсвилла. Сомневаюсь, что Гэри Блейк проявит инициативу.

– Спасибо! – воскликнула она. – Теперь я, пожалуй, встану и приготовлю ужин.

Он взял в ладонь ее грудь, провел подушечкой большого пальца по соску. Свободной рукой он прижал ее к себе; она увидела, что он снова возбудился.

– Ты очень голодна?

– Очень, – промурлыкала она, раздвигая ему губы языком.

Он перевернул ее на спину и быстро вошел в нее. Она довольно вздохнула.

– Ужин подождет, – прошептала она.

На следующий день Чейз снова поднялся на крышу и вскоре увлекся работой. Около трех часов дня он увидел пикап Горди Фитцлера, который поворачивал к их дому. Он спустился с крыши и пошел навстречу соседу.

– В городе говорят, что твоя жена попала в аварию. Надеюсь, она не сильно пострадала?

– Спасибо, с ней все в порядке.

– Повезло ей, – заметил Горди.

Чейз вспомнил, что то же самое говорил он сам, когда они с Доусоном в первый раз обсуждали Лорейн Тейлор. Ей повезло уже не один раз. Неужели когда-нибудь полоса везения закончится?