Прочистив горло, я начал разговор в надежде как-то их отвлечь и предотвратить обмороки. Рассказал о том, что воспринимаю тело как сосуд, после чего начал говорить про весь процесс, про то, что им нужно будет делать и – что более важно – для чего.

Открыв мешок, я замер в удивлении. Принадлежавшее женщине средних лет тело, завернутое в оранжевое одеяло, было нетронутым. На нем не было следов крови, но больше всего меня удивил тот факт, что она была раздетой. Я поспешил заглянуть в два других мешка. Тоже без одежды. Я побежал на поиски Джека.

– Все жертвы раздеты. Где их одежда?

Вскоре выяснилось, что группа по извлечению тел раздела жертв на корабле, прежде чем поместить их в мешки для трупов, полагая, что тем самым оказывает помощь. На самом же деле они только усложнили нам работу, ведь одежда могла бы значительно упростить процесс опознания. В карманах, к примеру, могли быть паспорта и билеты, либо какой-то отличительный предмет одежды мог помочь группе по связям с родными опознать их по семейным фотографиям.

– Уже ничего не изменить, – сказал Джек, поэтому мы просто продолжили свое дело.

Когда мы приступили к работе, я заметил, что с лиц полицейских начало сходить напряжение. Они явно настроились на совсем другие сенсорные ощущения, и отсутствие крови, а также какого-то специфического запаха смерти, думаю, пошло на пользу. Реальность была куда менее ужасной, чем они ожидали. Теперь у меня не было никаких сомнений: если полицейским удалось справиться с этим, они смогут спокойно пережить и следующие несколько дней.

Вместе мы заполнили бланки приема тел, записав каждую деталь, которую удавалось обнаружить: цвет глаз, шрамы, дефекты кожи, родимые пятна, татуировки, длину/тип волос, телосложение. На многих жертвах из Индии были всевозможные драгоценности, которые группа по извлечению тел не сняла: браслеты, кольца и ожерелья. Именно с них мы и могли начать процесс опознания тел.

Из зоны приемки тела попадали к Берни, который составлял зубную карту каждой жертвы. Большинство людей на протяжении жизни лечат зубы, и чем чаще они бывают у стоматолога, тем более уникальной может быть их карта. Даже пломбы делают по-разному, и они могут стать отличительными признаками сами по себе. Помощники Берни тщательно записали любые признаки лечения зубов, и если прижизненные стоматологические карты погибших отражали самую актуальную информацию, сопоставив их, можно было бы подтвердить личность – как правило, очень быстро и со стопроцентной точностью.

Сотрудники по взаимодействию с родственниками занимались сбором стоматологических карт пассажиров из полетного листа. Кроме этого, они обходили дома погибших и в особенно затруднительных случаях пытались снять отпечатки пальцев с предметов, которыми пользовалась жертва. Большинство людей не занесены в базу данных отпечатков пальцев, если они не были подозреваемыми или признанными виновными в преступлении, и в подобных обстоятельствах скрытые отпечатки пальцев играют для коронера важнейшую роль. Разумеется, возникают определенные проблемы этического характера, касающиеся использования официальных отпечатков пальцев, например из реестра судимостей, так как эта информация, скорее всего, будет обнародована на суде.

Пока мы разбирались с телами, группе по взаимодействию с родными предстояла деликатная задача опросить друзей и близких по поводу одежды, которая была на жертвах в день трагедии, любых отметин, шрамов и татуировок на их теле, а также личных вещей, которые могли быть у них с собой. Вся эта информация составляла прижизненные данные, и все детали вроде тех, что удалось обнаружить при вскрытии, скрупулезно записывались.

Стоит подчеркнуть, что сбор прижизненных и посмертных данных происходит одновременно, поэтому те, кто работает в морге, как правило, не знают, какую именно прижизненную информацию удается собрать, и наоборот, благодаря чему они не могут как-либо повлиять на работу друг друга, что позволяет и тем и другим сохранять беспристрастность и объективность.

Когда Берни заканчивал осмотр, тело передавалось сотрудникам, занимающимся снятием отпечатков пальцев. Четверо судмедэкспертов под руководством Джека проводили вскрытие, по завершении которого жертв отправляли на бальзамирование, после чего переносили в шатер-часовню.

Я работал на автомате, переходя от одного тела к другому. Работа шла в быстром, но постоянном темпе. После обеда я был доволен тем, как все происходит и как справляются полицейские. Размещая очередной мешок на столе, мы подтверждали свою готовность, и я расстегивал молнию. Поступил мешок полегче, и я настроился увидеть неполное тело, однако, открыв его, замер. Тело ребенка было в идеальном состоянии. Это был мальчик лет десяти. Глянув на полицейских, я увидел на их лицах шок. Глаза ребенка были распахнуты. Даже у меня перехватило дыхание. У него впереди была целая жизнь, а теперь он лежал здесь, в окружении четырех ошарашенных мужчин, изо всех сил старавшихся справиться с порученной им невыносимо тяжелой задачей. Достав тело из мешка, мы сняли с него покрывало. В отличие от всех остальных, на нем остался один предмет одежды – футболка с изображением зеленого динозавра, которой наверняка позавидовали бы все его друзья.

* * *

На следующий день мы продолжили свою работу, и все приготовления теперь казались каким-то ритуалом. На осмотр ста восьмидесяти одного извлеченного тела у нас ушло шесть дней. Каждый вечер Берни, Джек и я отправлялись в бар при гостинице, и, проводя собственное вскрытие прошедшего дня, старались настроиться на более радостные мысли, обмениваясь байками за ирландским виски.

На шестой день я почувствовал огромное удовлетворение. Я не сомневался, что мы правильно записали информацию о каждом теле и каждой его части и был уверен, что родственникам теперь непременно вернут погибших близких, чтобы проститься с ними.

Когда я проходил мимо доски для объявлений, которая теперь была заполнена фотографиями пассажиров, мое внимание привлек один снимок. На нем был изображен мальчик в футболке с ярко-зеленым динозавром. Я отнес фотографию группе по опознанию, которая сравнила его со сделанным во время вскрытия снимком.

– Это не он, – сказали мне.

– Но эта футболка? Они же явно одинаковые.

– Динозавр смотрит в другую сторону. Должно быть, это другая версия того же рисунка.

Разочарованный, я оставил их продолжать заниматься своей важной работой, и лишь недели спустя, кода рассказал об этом случае полицейскому фотографу, он объяснил мне, что, в зависимости от обработки снимка, может быть получено его зеркальное изображение, так что это определенно был тот самый ребенок.

* * *

Мы уже начали было собирать вещи перед вылетом в Лондон, как один из бальзамировщиков, столкнувшись с проблемами при попытке удалить физиологические жидкости, сделал одно неожиданное открытие. В ноге одной из жертв застрял кусок металла. Это была шрапнель.