— Джинни, они хотят, чтобы я притушила магические потоки детей. Нет, не притушила, а вернула в спящее состояние. И вообще, сейчас не время бодрствования, а время сна. В ответ за мою работу мне насыпят таких редких слёз, каких не видели миры. Но я никогда не пробовала…

— А тут ничего сложного нет, — отмахнулся Джинни. — И на это ты хочешь потратить желание? Не разрешаю, мы с тобой сами справимся, уверен, что это в твоих силах. Тебе нужно просто расслабиться, увидеть огненные потоки, как ты делала это на экзаменах, присмотреться и каким-то образом потушить…

— Или напугать, как ты это умеешь, — вклинился огр, пытаясь разрядить обстановку, но в тот же момент поймал грозный взгляд джинна и ощутимый толчок в бок от сафира.

— Я продолжу: и потушить, прижать потоки, загнать обратно в детишек, убаюкать, не побоюсь этого слова.

И тут меня осенило. Я вспомнила, как успокаивала меня мама, когда я начинала шалить, перекинувшись в мелкую несносную богиню, она меня ловила, прижимала к своей груди и пела нежную колыбельную, поглаживая по голове.

— Я попробую. После твоих слов, думаю, что может получиться.

Собрав всех родителей разыгравшихся детей, объяснила, что им придётся поймать мелкие костры, и пока я буду работать с потоками, старшее поколение должно петь колыбельные песни, пытаясь достучаться до разума расшалившихся огоньков.

Впервые за два часа равны улыбнулись и стали готовиться к походу на деревню.

Расслабившись и закрыв глаза, я обернулась, приняв костлявый облик. Улыбнулась, поправила капюшон, достала бантик из кармана, посмотрелась в зеркальце и спросила у джинна хорошо ли я выгляжу.

Получив утвердительный кивок от удивлённого напарника, подмигнула и развернулась на каблуках в сторону огра и сафира. Очень пристально посмотрела в глаза одному и другому.

— Не боитесь, что я слопаю вашу магию, вашу душу, воздыхатели? — шутливо поугрожала парням.

— Нет, не боюсь, — гордо вскинул подбородок огр.

— А ты не боишься, Констанция, в меня влюбиться? — приняв боевой облик, сафир посмотрел мне прямо в глаза. — А ты красивая, бабочка, я добьюсь твоей руки и сердца.

Рог Алекса превратился в ленточку и, легонько обвив мои пальцы, притянул к себе. Сафир наклонился и поцеловал руку, едва коснувшись губами моей кожи. Мурашки на моём теле встали стройно в ряд и довольные заверещали от удовольствия.

Обошла сафира вокруг, потрогала широкие бугристые плечи. Рога впечатляли своим размахом, я заворожённо смотрела, как они закручивались в спирали и тут же разворачивались в прямые сабли.

— Александрус, а ты давно был у лекаря, может, зрение упало? Или очки дома забыл? Совсем недавно один небезызвестный профессор очень ярко описал мою внешность, в подробностях рассказал, на кого я похожа.

— Что, ещё один соперник, ещё один претендент на мою бабочку? Кто? Не позволю! — как-то уж слишком эмоционально отреагировал молодой человек.

Я подошла к Алексу проверить свою догадку. Встала на цыпочки и вплотную приблизила своё лицо к сафиру практически нос к носу. Тот закрыл глаза, и только густые ресницы трепетали, выдавая его волнение. Я втянула в себя воздух.

— Так и думала, кто-то опоил тебя, Александрус, зельем любовным, причём сваренным именно для тебя. Подозреваю, что в рецепт вплели приказ влюбиться именно в меня.

— Констанция, может, я пока не заинтересовал тебя как мужчина, но я докажу, что только мои руки достойны касаться твоих волос, только мои губы достойны говорить тебе комплементы, — Алекс посмотрел на меня затуманенным взглядом.

— Жаль, конечно, что это неправда, а так было приятно слышать… — грустно улыбнулась я и направилась к кострам, обернувшись, бросила: — Прибудем домой, сварю противоядие.

— Ну что, костры, стройся, ровняйся, шагом марш вызволять детей из плена плохих иллюзий.

Костры подлетели к нам, подкинули каждого вверх, усадили на себя. Огонь костров не обжигал, он даже не был тёплым, только прохладным, как утренний ветерок.

— Лечу, я лечу, я птица феникс, — раскинула руки в стороны и подставила лицо встречному ветру. — Выше, ещё выше, пожалуйста, — просила я костёр несущий меня на себе.

Ковёр из гигантских деревьев расстилался перед нами. Опустив голову вниз, я видела то тут, то там жуткие проплешины — в этом зелёном великолепии поселения магиков портили красоту первозданной картины.

Полыхающую деревню было видно издалека. Всё, как в моём сне: бегали люди, оборотни, летали драконы.

Спустившись и встав на ноги, я приложила ухо к земле.

— Эй, ты там, уважаемый дух мира? Может, выйдешь поговорить или помочь? Я слышу, как ты сопишь, выходи, — постучала пальцами по земле.

— Что тебе нужно, чернявка? — недовольный голос заставил посмотреть меня вниз, возле ног стоял маленький человечек в заострённой шляпе.

— А вот тут можно поподробнее, что за тон? Что за пренебрежение в голосе? Где и когда я вас успела обидеть? Или это претензия к моей внешности? — облизнувшись, я легла на землю и пристально посмотрела в глаза духу.

— Что ты к словам привязываешься? Назвал и назвал. Чего надо? Свалилась тут на мою голову. Разговаривать она с нами умеет — эка невидаль.

— Всё ясно, старый сухарь. Скучно тебе, женить бы тебя. Или козу заведи — всё радость будет. А хочешь помолодеть? У меня эликсир есть волшебный, если договоримся, по сходной цене проведу редкий обряд, может, и характером подобреешь, — засмеявшись, увидела, что мои слова вызвали интерес у духа.

— Давай сюда свой эликсир, — в нетерпении запрыгал ворчун.

— Быстрый какой, мне его ещё варить нужно. Приготовлю, там и поговорим. Просьба к тебе будет: усиль мой голос, чтобы округа слышала. И свободен. Но если ты забудешь о своих обязанностях и во время не пошлёшь зов о помощи в Технический узел, приду и тогда тебя уже…

— Да понял я, учит она меня, как миром управлять, чернявка и есть! — с вызовом посмотрел на меня огорчённый острошляпый наглец.

— Я тебя запомню… — злой голос, усиленный мелким гномом, разнёсся по округе. — Прошу внимания, обратите свой взор на симпатичную девушку в чёрном. Магики, люди и остальные представители этого мира, сейчас вы бросите свои вёдра и попытки погасить огонь и отойдёте от домов на расстояние не меньше пяти метров. А лучше — ещё дальше. Будет работать команда родителей в поддержке со мной неподражаемой и неповторимой… — я запнулась: не стоит знать всем мирам, что богиня вмешивается в дела простых смертных. — Помогать буду я — великий кудесник плетения мироздания, — зачем обманула окружающих магиков, сама не понимаю — вырвалось.

— От скромности не умрёшь, — рассмеялся джинн.

Родители закружили вокруг своих детей, стараясь не спугнуть крох. Стройный хор маминых голосов затянул тихую колыбельную песню, зазвенели хрустальные колокольчики. Голоса становились всё увереннее, маленькие огоньки, заслушавшись, зависли на месте.