Спрашивала себя, что чувствую. Ответ уничтожал во всех смыслах: желание – горячее и всепоглощающее, трепет – томный и невесомый, сомнения, сжирающие изнутри.

Я не знаю, что нужно Артову – от меня, от наших, если это можно так назвать, отношений. Он не обозначил всё то, что между нами происходит, не ввёл чёткого понятия происходящего, не определил мою роль для него. Хочу понимать, кто я для него, но опасаюсь спросить – а если никто?

Просто секретарша, которую он хочет? Хочет сейчас, но ведь желание как появилось, так может и исчезнуть. Или есть что-то больше, глубже?

Подарок на день рождения, сделанный до дикого секса в клубе, до всего того, что есть сейчас, вводит в заблуждение. Артов не объяснил, почему и для чего. Не захотел. Но! Подарок мог просто остаться подарком без «последствий», без продолжения, а значит, он был к этому готов.

Множество вопросов без ответа крутились в моей голове два дня, и ни на один из них ответить я не могу. Пока не могу, и есть те, на которые ответить мне сможет только Марк.

В субботу ко мне завалились Вика с Ленкой с бутылкой вина и желанием поболтать. С трудом включалась в беседу девчонок, мысленно снова и снова возвращаясь к боссу.

Вика снова предположила, что я страдаю об Артёмушке, всеми возможными эпитетами объясняя мне, какой он говнюк. Я не спорила. Пусть лучше думают, что моё сердце до сих пор изнывает по бывшему, хотя это самое сердце скучает по совершенно другому мужчине.

Звук открывающейся двери переключает моё внимание. Желание увидеть босса заставляет подпрыгнуть на месте в предвкушении. Открываю рот, чтобы озвучить приветствие, но вовремя себя останавливаю.

В приёмную врывается девушка, проносится мимо меня, словно вихрь.

– Я к Марку, – бросает через плечо.

Подлетает к кабинету, с силой дёргает ручку запертой двери несколько раз.

Всё это время я молча наблюдаю за её манипуляциями и резкими движениями, поражённая наглостью неизвестной особы. Никто и никогда не врывался в эту приёмную настолько беспардонно.

– И вам доброе утро, – максимально язвительное приветствие с тошнотворной улыбкой. – Марк Алексеевич ещё не пришёл. Но вы можете подождать его здесь, в приёмной, – указываю рукой на диванчик у стены.

Особа в больших солнечных очках вальяжно плюхается на диван, закидывая ногу на ногу. На ней лавандовый брючный костюм, туфли на низком каблучке и фиолетовый шёлковый шарфик, красивым узлом завязанный на шее. Я молча наблюдаю за девушкой, а точнее, как она раскачивает тонкой ножкой и нервно проводит по экрану смартфона.

– Почти девять. Опаздывает начальник, – комментирует то, что в её комментариях не нуждается.

– Начальство не опаздывает – начальство задерживается, – резко отрезаю, нервно воспринимая ту, что так нахально врывается сюда, да ещё и Артова свободно называет по имени.

И почему так неприятно осознавать, что кто-то ещё называет его просто Марк?

– Новенькая? – снимает очки, впиваясь в меня взглядом.

И тут я понимаю, кто передо мной – Евангелина Никольская собственной персоной. Хорошо помню фото, которое показывала Вика в клубе. Точно. Она.

Только сейчас её шея повязана платком, волосы распущены и скрывают длиннющую шею от взгляда посторонних. Она очень высокая: выше меня на голову, но одного роста с Артовым.

– Нет. Я работаю здесь пять месяцев.

– Ого! – выдаёт истерический смешок. – Твой босс не подарок. Громко рычащий не подарок. Ты что, глухая? – прищуривается, наклонившись вперёд, будто мы с ней подружки, которые собрались пошептаться.

– Нет. У меня здоровая, крепкая психика. И только, – с силой натягиваю дежурную улыбку.

– Ну раз ты работаешь здесь так долго, скажи, за эти пять месяцев у Марка были женщины?

Злит, что она общается со мной, как с подружкой. Ещё больше злит, что задаёт настолько идиотские вопросы и вообще позволяет себе их задавать. Тем более мне. Отношения у нас неофициальные, но внутри всё неприятно дёргается только от её присутствия здесь.

И даже если бы Артов был просто боссом, не имеющим ко мне отношения, я бы всё равно ей ничего не сказала.

– Я не видела ни одной – это раз, – перебиваю её, слова так и не вылетают из её рта, – личную жизнь Марка Алексеевича я не имею права комментировать – это два. Спросите у него лично.

– Хм, обязательно спрошу.

Открывается дверь приёмной, и входит Артов. Я встречаюсь с ним взглядом, и его губы растягиваются в улыбке, готовые к приветствию. Он не видит посетительницу, и я успеваю выдать первая:

– Марк Алексеевич, вас ожидают, – перевожу взгляд на модель.

Артов следует за мной глазами, впиваясь в Никольскую. Его выражение лица в этот момент напоминает моё, когда увидела его в трусах на моей кухне, готовящего завтрак.

– Маркуша! – Евангелина вскакивает, бросаясь в его объятия.

Маркуша… Маркуша?!

Серьёзно? Меня сейчас стошнит прямо на рабочий стол…

Будто собачку зовёт. Ещё бы сказала зайчик, котик или солнышко. На мой взгляд, ни одно уменьшительно-ласкательное к Артову неприменимо.

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – чеканит каждое слово на повышенных тонах, перехватывая бросившуюся на него Никольскую и отодвигая максимально дальше от себя.

– Я хотела тебя увидеть! Поговорить!

– Интересно, о чём? У меня нет времени на бессмысленные разговоры. Я занят, – обходит модель, открывая дверь своего кабинета.

Я молча наблюдаю за всем происходящим в приёмной. Сейчас мне понятно – Марк с моделью разговаривать не желает, придумывает отговорки, чтобы побыстрее отделаться от неё.

– Это важно. Важно. Удели мне время. Пожалуйста.

Артов застывает в дверях.

– Ладно. Только быстро.

Никольская, вспорхнув, проносится в кабинет босса, светится от счастья.

Марк встречается со мной взглядом, и я вижу явные извинения во взгляде. За что? За эту сцену? За бывшую женщину? За то, что произойдёт за закрытой дверью?

Я для него никто. Наши отношения не определены, и извиняться он не обязан. Не знаю, что он сейчас читает в моих глазах, но теперь Артов удивлён. Несколько секунд сверлим друг друга взглядами.

Дверь кабинета закрывается, а я с трудом удерживаю себя на месте, чтобы не швырнуть чем-нибудь в эту самую дверь.

Внутри адским пожаром полыхает ревность, затмевая разум и не позволяя думать рационально.

Ещё неделю назад мне было бы совершенно всё равно, если бы я наблюдала сцену, как минуту назад. Но сейчас…

Селектор мигает красным противным огоньком, говоря о том, что босс хочет меня услышать. Для чего – принести кофе или подать его самого для Никольской?!