Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роуз выгнула бровь.
– Что? Сомневаюсь, что он пытается повлиять на ваши отношения. В смысле, он же тебя воспитывает, может, просто хочет защитить?
– Понимаю, но… это сложно.
Прошло несколько напряженных секунд. Роуз никогда не могла притворяться равнодушной – от нее так и веяло благими намерениями.
– Когда твои родители развелись? – осторожно спросила она.
Развелись? Как интересно.
– Они и не были женаты. Мама ушла от папы, когда мне было четыре, – эти слова невольно вырвались из меня. – То есть… она не просто ушла ночью с чемоданом. Их решение расстаться было обоюдным.
– Ого. Давно.
Лавируя по дороге, я посмотрела в зеркало заднего вида и только потом ответила:
– Они с папой познакомились в старшей школе – тогда-то она и забеременела. Им было по восемнадцать.
– Да, твой папа выглядит очень молодо.
– Это так. Они познакомились в Бразилии. Мой папа наполовину кореец, наполовину бразилец. Насчет американской крови не уверена. Он родился здесь, его родители в прошлом эмигрировали из Бразилии. Мама тоже наполовину кореянка, наполовину бразильянка.
Роуз кивнула.
– Отсюда и такое меню в «КоБре».
– Точно. Когда мама забеременела, родители решили переехать в Лос-Анджелес. Больше возможностей, «новое начало» и все такое. Они думали, что поженятся и будут меня воспитывать. Американкой.
– Их семьи были не против?
– Не совсем. Мамины родители отказались от нее, а папиным это не понравилось, но они ничего не могли с этим поделать, потому что отцу и матери было по восемнадцать.
– Ого.
Мы поехали по центру, оставляя позади огромную пробку с противоположной стороны дороги.
– Да. Драматично. И вот они переехали сюда, родилась я, а потом… – Я замолчала, сжав руль. – Потом мама вернулась в Сан-Паулу, не успели они даже пожениться.
Я не отрывала взгляда от дороги, чувствуя, как Роуз удивленно смотрит на меня.
– Она… уехала обратно в Бразилию?
– Не смогла жить в Лос-Анджелесе. Это другая страна, а она была мамой-подростком. Можно ли винить ее за то, что испугалась?
От Роуз волнами исходила жалость.
– Наверное, нет, – тихо произнесла она. Хотя я знала – Роуз Карвер, даже если в эту самую секунду забеременеет, ни за что не отступится от своих планов. Но моя восемнадцатилетняя мама не была Роуз Карвер.
– Как часто вы с ней видитесь? – спросила она.
Приближался наш выезд, и я перестроилась в правую полосу.
– По-разному. Иногда она приезжает в Лос-Анджелес из-за работы. Благодаря этому за последние годы я видела ее чаще обычного. Но сейчас прошло уже полгода, поэтому я очень хочу поехать в Тулум.
– Полгода?! Черт побери. Не могу представить, чтобы так долго не видела свою маму, – вздохнула Роуз. Затем коснулась моей руки. – Прости. Я не осуждаю.
Я покатила к выезду.
– Не волнуйся, я не воспринимаю это так. Просто понимаю, что у меня не самая нормальная семья.
Она рассмеялась.
– Я не знаю ни одной нормальной семьи.
Я заехала на офисную площадь.
– Да брось, у тебя, к счастью, как раз такая.
Когда я припарковалась, Роуз встала рядом со мной.
– Спасибо, что поделилась.
Я отстегнулась и на секунду завозилась с ремнем.
– Эм, не за что. И, кстати, на вечеринке было весело. Рада, что ты пришла.
Мы работали вместе в воскресенье, но еще не говорили об этом.
– Не за что, – ответила она. Мы посмотрели друг другу в глаза и вдруг расхохотались.
– Я и правда должна тебя поблагодарить, – сказала она. – Насколько понимаешь, я не часто выбираюсь и провожу много времени с семьей. Даже забываю, что могу пойти и завести… друзей.
Я покачала головой.
– Как грустно.
– Больше почвы для твоего канала на «Ютьюбе».
– Тебе надо перестать говорить такие слова, как «почва».
Пересчитав сдачу в кассе, Роуз открыла окно заказов. Выглянула на улицу и не поверила своим глазам.
– Ого. Посмотри сегодня на Гамлета.
Я выглянула из-за ее плеча. Он, как обычно, выполнял акробатические трюки с табличкой, но на этот раз приоделся. На нем были брюки темно-синего цвета, светло-голубая рубашка и галстук в серо-белую полоску. Галстук. При температуре больше тридцати градусов.
– Кто умер? – громко поинтересовалась я.
Роуз толкнула меня локтем.
– Как грубо. И он одет в синее, а не черное.
– Да, но… зачем так одеваться?
Не успела она ответить, как Гамлет откинул табличку на траву и побежал к кофейной тележке. Скрылся ненадолго из виду, а затем вынырнул с двумя стаканами в руках.
Пока он шел к нам, я пригладила волосы. Из-за того, что он выглядел так роскошно, я ощущала себя побирушкой.
– Привет, Гамлет, – радостно произнесла Роуз, забирая у него свой напиток. Я тоже потянулась к своему, и мои пальцы коснулись его.
– Спасибо.
– Не за что, – пробормотал он, и его глаза на секунду встретились с моими. Я отвернулась и сделала большой глоток мокко.
Роуз загадочно посмотрела на нас. О нет.
Она сделала глоток.
– Выглядишь сегодня хорошо.
Гамлет посмотрел на свою одежду и упер руки в бока.
– О, серьезно? Спасибо.
– Какой повод?
Он сначала взглянул на меня, затем на Роуз.
– Забавно, что ты спросила.
У меня пересохло во рту.
– Секундочку! – сказал он и снова побежал к кофейной тележке. Мы с Роуз озадаченно переглянулись.
Он вернулся, спрятав руки за спину. Мы с Роуз уставились на него. Наконец он прокашлялся и повернулся ко мне.
– Клэра.
Роуз посмотрела на меня, выпучив глаза. Я поперхнулась кофе.
– Да? – удалось выдавить мне.
Он достал букет цветов и протянул его к окну заказов.
– Ты позволишь сводить тебя на этих выходных на свидание?
Целую секунду для меня существовал лишь этот букет из светло-розовых роз. Ароматных, нелепо завернутых в кремовую целлофановую упаковку, связанных тонкой белой шелковой лентой.
И тут я почувствовала толчок в руку. Придя в себя, поняла, что на меня смотрят Роуз и Гамлет.
Ни за что. То есть… это же Гамлет. Каким бы симпатичным он ни был, я не стала бы с таким встречаться. Никогда. Я открыла рот, готовясь мило, но твердо отказать, как вдруг Роуз незаметно пнула меня по лодыжке. Ее взгляд выражал угрозу меня убить.