завтрака сразу, как только он сел под вытяжку, молча поставила перед ним пепельницу, а сама стала вытирать пыль с мебели. А о вчерашнем разговоре речи не заводила. Базарова была умной, она не спешила с расспросами. Ждала, когда он сам ей скажет.

А уполномоченный, как и было уговорено, ещё до двенадцати часов взял телефон, набрал номер и сообщил консулу, что принимает его предложение. Наташа, пока он говорила, стояла, не шевелясь и не произнося ни слова. Ей всё было ясно.

После этого ему почти сразу перезвонила какая-то женщина и, не представившись, произнесла:

– База Трактовая находится в Лысьве, самый западный выезд из города. Высокий бетонный забор. Вы знаете, где это?

– Найду, – Горохов знал, где это. Одно из самых тихих мест в Городе. Левый берег реки, там только пристани и склады. Жилья там мало. Слишком близко река с частыми ветрами с востока, приносящими пыльцу. Слишком близко пески с пауками и клещами. Жить там люди не очень хотят.

– Прекрасно, – говорит женщина. – Вас там уже ждут.

Уполномоченный стал собираться. Пистолет с запасным магазином, складной нож. Пистолет под одежду, нож в карман брюк. Горохов был абсолютно спокоен. Он, конечно, привык к пыльнику с его множеством больших и ёмких карманов. Впрочем, зачем ему здесь его пыльник, он же в Городе. В относительной безопасности.

Наташа смотрит, как он прячет своё оружие; с одной стороны, он всегда при оружии, но сейчас… Сейчас ей кажется, что всё не так, как обычно.

– И куда ты? – спрашивает она наконец, когда он уже готов уйти.

– Поеду в контору, сообщу руководству, что я беру эту работу, – отвечает Горохов.

– Так ты едешь не от своей компании?

– Нет, у меня другой наниматель.

Это ей ещё больше не нравится. Уполномоченный замечает, обнимает перед дверью.

– Эта работа будет легче, чем моя обычная, – говорит он Базаровой. – И вернуться я должен быстрее. Туда и обратно.

– А почему же тебе предлагают триста рублей? – спрашивает Наташа.

Она всегда была умной, но Горохов сразу придумывает ответ:

– Потому что я знаю те места. А больше никто не знает.

– Значит, это совсем далеко, – догадывается она.

– Ну, не близко, – соглашается он.

Глава 16

Это была не единственная переправа на левый берег, но тем не менее весь съезд к ней был забит тяжёлым транспортом. Пыль стояла неимоверная. Старшему уполномоченному пришлось простоять почти час, прежде чем представилась возможность въехать на старенький паром. А перед этим он заезжал в Трибунал, к своему командиру Бушмелёву, поговорил с ним, а потом сидел и писал подробный рапорт о встречах, что у него случились ночью. Он описал и разговор с консулом, и разговор с прекрасной Эллой. И то, что он дал согласие на участие в экспедиции. Со всеми подробностями. Таков был порядок.

В общем, в то место, в которое его пригласили, он попал только через пару часов после звонка. А местечко-то было интересное. Горохов по натуре своей был человеком, всё замечающим и запоминающим. Он отлично знал Город, хоть Город был огромен. Горохов неоднократно бывал во всех его частях, но этого места не видел, вернее, не обращал на него внимания. Его серый бетонный забор не сильно отличался от других заборов в округе. Простой склад, или какое-то производство. Крепкие, плотные ворота. Камеры на углах. Ну и что, мало ли камер по периметрам местных складов. И никаких вывесок. Северяне себя вообще не очень-то афишируют.

Как только он остановил квадроцикл перед воротами, те сразу открылись: заезжайте; и тут же за ними длинное двухэтажное здание. И там открыты другие ворота: вам сюда.

Горохов въехал и остановил свою машину. Он ещё не вышел из неё, а уже увидел через пыльное стекло кабины высокого человека в качественной военной одежде, что шёл к нему. Судя по форме, это был северянин. Такой формы Горохов ещё не видел.

Уполномоченный сразу разглядел у него на шевроне четыре маленьких зелёненьких звёздочки.

А тот подошёл к Горохову и, протянув руку, представился:

– Капитан Сурмий.

– Подполковник Горохов, – уполномоченный пожал крепкую, чуть влажную руку капитана. Он не специально назвал своё звание капитану, скорее всего, этот капитан и так его знал, просто Горохов не хотел называть себя «уполномоченным» и упоминать Трибунал.

– Кораблёва уже идёт.

– Отлично, – сказал Андрей Николаевич и захлопнул дверцу кабины.

Высокая худощавая женщина уже шла к ним большими шагами и начала тянуть руку к Горохову, ещё не дойдя до него.

– Я рада, что вы нашли возможность присоединиться к нам, – сразу начала Евгения Кораблёва, как только подошла.

– Да, ваш консул нашёл способ меня убедить, – ответил Горохов.

– Это потому, что Евгения нашла способы убедить его, – заметил капитан.

– Я так и подумал, – произнёс уполномоченный. – Госпожа Кораблёва, как я понял, обладает даром убеждения.

– Давайте пройдём в мой кабинет, у нас много работы, – сказала Кораблёва и пошла на второй этаж, мужчины пошли за нею.

«Они тут вообще энергию не экономят», – думал уполномоченный, удивляясь холоду в помещении. Кондиционеры работали на пределе возможностей. Как только Горохов уселся в удобное кресло, женщина сразу произнесла:

– Хочу сразу объяснить вам нашу субординацию. Возможно, для вас это будет непривычно, но руководить экспедицией буду я. Моим заместителем будет капитан Сурмий, – она указала на капитана. Тот кивнул. – Вас мы нанимаем как проводника и специалиста по выживанию в пустыне. Ну и как очевидца удивительного явления, – она подняла палец вверх. – Не как офицера специальных операций. Вы только проводник. Вы не сможете никому отдавать приказы. Ваше слово будет исключительно консультативным.

«Вот как?». Это не то чтобы его сильно удивило… Старший уполномоченный задумался на несколько секунд, а потом произнёс:

– Один нюанс.

– Мы вас слушаем, – ответила Евгения.

– Если мой голос будет только консультативный, то я хочу оставить за собой право на своё усмотрение в любой момент покинуть экспедицию.

Кораблёва поглядела на капитана: что скажешь? А тому было всё равно, он поигрывал замком на рукаве и даже не глядел на неё.

– Я поясню своё условие, – сказал Горохов. – Вы, как я успел заметить, настроены очень решительно, возможно, будете действовать рискованно, чтобы добраться до цели, а я бездумно рисковать не должен, это у меня и в уставе записано; ну а если вы оставляете мне только консультативный голос, то я должен иметь право на избежание чрезмерных рисков.

Евгения смотрит снова на капитана, но тот явно не желает принимать участие в её решениях, он молчит, и поэтому она произносит:

– Хорошо. Вы будете иметь право покинуть экспедицию в случае чрезмерного