– Нет, это в твоём понимании, – парировала Асель.

Денис резко поднялся.

– Ты, я вижу, отдохнула? Тогда пошли. – И размашисто зашагал вниз с холма.

У подножия горы с южной стороны плотным частоколом росли берёзы, целая роща. Белые, потрескавшиеся снизу стволы напоминали старый белёный забор, покосившийся и дырявый. Ярко-коричневые тонкие ветви, набухшие почками, свисали почти до самой земли. Кое-где ещё лежали оплавленные солнцем островки снега. Наверняка летом роща выглядит куда симпатичнее, но даже сейчас пейзаж отдавал романтикой и стихами Есенина.

– Мне кажется, в твоей теории что-то не сходится, – услышал Денис за спиной и обернулся.

Его догоняла Асель. Она так забавно спотыкалась, что Денис не сдержал злорадной ухмылки. Чёрные колготки спутницы до самых колен покрывали цепкие колючки сухого чертополоха.

– Ты что хочешь сказать? – уточнил Денис, дожидаясь девушку. – Что не сходится?

– Я про уравнение. – Асель щелчком отправила ощетинившийся цветочек в воздух. – Ты сказал, что считаешь первой переменной мать мальчика Коли, а второй переменной деда Макара, верно?

Денис кивнул и сощурился, внимательно слушая Асель.

– А мне кажется, что первой переменной является сам Коля, – продолжила та.

– Объясни.

– Ну вот смотри. Первая переменная появилась из союза двух отрицательных чисел, но определена задачей, как положительная. Колька положительный? Думаю, да, ведь он ещё ребёнок и ужасных пакостей натворить не успел. А появился Колька из союза двух не очень хороших людей, которых можно назвать отрицательными. Отец его был алкоголиком, а мать собралась отдать мальчика в детдом. – Асель практически очистила колготки от цепких цветков.

– А дед Макар? – нахмурился Денис.

– Думаю, с дедом Макаром ты не ошибся.

– Тогда о смерти какого ребёнка говорилось в уравнении? Больше никаких детей в селе нет.

Асель дёрнула плечом.

– Не знаю. Надо бы поговорить с матерью Коли, вероятно, она расскажет что-то важное.

– Поговорим, – хмуро согласился Денис и зашагал по тропинке, ведущей через рощу.

Он злился на Асель: она разрушила его стройную теорию. С другой стороны, интуиция подсказывала, что в его решении есть брешь, пробел, что он упустил какие-то детали. Слишком мало информации, чтобы уловить все нюансы жизни населения Трескуново.

– Думаю, ты права. Не сходится, – произнёс Денис как можно отчётливей и громче, чтобы Асель, шедшая позади, услышала его слова и прониклась благородством нумерата.

В ответ – лишь тишина. Сердце сковало в неприятном предчувствии.

Денис оглянулся.

– Асель?

Девушка стояла далеко от него, у самого входа в берёзовую рощу. Денис прищурился, не совсем доверяя собственному зрению и линзам, но, кажется, за спиной девушки возвышалась старуха, высокая и крупная, облачённая в выцветшую куртку-балахон и длинную чёрную юбку. Из-под юбки торчали когтистые перепончатые лапы, как у динозавра.

Придя в себя, Денис кинулся к Асель, застывшей в ужасе.

– Эй! – крикнул он. – Отпусти её!

Старуха засмеялась. Звук тысяч взбесившихся скрипучих дверей заполонил рощу. Денис приближался, и хохот старухи становился громче и неприятнее. На сморщенном тёмно-сизом, точно высохшая уличная грязь, лице горели огнём глаза. Старуха обхватила Асель руками, точнее, тем, что было у неё вместо рук, – мерзкого вида сгустком осьминожьих щупальцев болотного оттенка. Они жадно поглаживали плечи Асель и вились у её шеи, то сжимая хватку, то снова ослабляя её.

– Де… нис… – выдохнула девушка.

– Не подходи, нумерат! – пригрозила старуха и тут же тиски щупалец сжали несчастную жертву.

Асель захрипела, хватая ртом воздух.

– Отпусти её! – во всю глотку заревел Денис. – Меня забери! Тебе разницы нет!

В кронах голых берёз опять задёргался клокочущий смех старухи. Морщинистая физиономия расплылась в аморфную лепёшку, глаза засверкали золотистым блеском.

– Мне нужна она! Она! – Щупальца старухи удлинились и теперь обхватывали Асель шевелящимся поясом. – Я положила на неё глаз задолго до сегодняшнего дня. Она была моей. В ней – моя тень. Но ты посмел вытащить её из реки. Ты виноват! И я ещё приду за тобой, шкодливый щенок.

– Не смей забирать моего легионера! – крикнул Денис, подавляя в себе страх беспомощности: сейчас он перед старухой-дефектором совершенно бессилен.

Первый шок прошёл. В голове формировался план спасения Асель. Соображай, нумерат! Включи мозги!

Что он знает о дефекторах? Ничего. Практически ничего, кроме того, что сказал Пифагор. А что он сказал? Дефекторы – враги. Их невозможно убить. Единственное, чего они боятся, – их собственная тень.

– А ты помешай мне, сопляк. – Беззубый рот старухи сплюнул тягучей оранжевой субстанцией. – Ты всего лишь новичок, я тебя не боюсь. Ты даже Кодекса ещё не читал и ничего мне не сделаешь!

Денис молчал – выискивал тень у старухи. А тени не было, ведь старуха стояла под берёзами. Как выманить её на солнце?

Он сделал шаг, подходя к существу ближе. Старуха тут же отошла назад. А говорила, что не боится. Всё-таки боится, раз держится на расстоянии.

– Зачем тебе эта девчонка? – спросил Денис, предпринимая попытку отвлечь дефектора разговором.

– Тебя это не касается, любопытный координаторский выродок, – хрипнул дефектор, наклонив голову старухи набок и неестественно выворачивая ей шею. Клочки седых волос обвисли грязной бахромой. – Дай мне уйти, нумерат Отдай девчонку. Она всё равно моя!

Щупальца поглаживали бледное, полное ужаса лицо Асель. Кончиками серо-зелёных отростков дефектор ласково провёл по лбу девушки, по подбородку, по вискам. Губы Асель задрожали, по щекам потекли слёзы.

– Денис… – беззвучно прошептала она. В глазах её застыла мольба. – Я не хочу…

Существо сделало ещё один шаг назад, ближе к поляне, залитой солнечным светом. На влажной земле остались чёткие отпечатки громадных когтистых лап.

– Я тебя не боюсь, глупый нумерат, не боюсь… – повторял дефектор, будто убеждая в этом самого себя.

Вот и ещё один шаг к поляне сделан. Денис наступал.

– Как ты выследила нас? – задал он очередной вопрос.

– Наивный мальчишка. Думаешь, только у координаторов есть метки, чтобы за вами следить? – Лицо старухи покрылось зеленоватой слизью. Дефектор снова сплюнул и стиснул Асель сильнее, но та и без того находилась в полуобморочном состоянии, перестав дёргаться и хрипеть. – Я уже сказала: в ней моя тень. И я не отдам девчонку тебе.

Дефектор издал короткий самодовольный смешок и оказался под лучами вечернего солнца.

– Я знаю, что ты боишься собственной тени, – тихо сказал Денис. – Ну так вот она. Наслаждайся.