По дороге домой я ломала голову, как лучше сыграть эту роль. Со времени моего последнего романа прошли годы, да к тому же все мои отношения с мужчинами заканчивались плачевно. И Сталь должен был об этом знать, если удосужился изучить мою биографию, перед тем как выходить на охоту.

Дома я тут же вытащила бледные поганки и, мелко порезав их, бросила подсушиться на сковородку. Затем сложила ядовитые кусочки в чистую баночку из-под специй и тщательно вымыла нож и сковородку. Приняла душ и обдумала, как одеться: пожалуй, надо выглядеть как можно более нежной и женственной. Я принялась подбирать одежду. В принципе, это было похоже на перевоплощение в Рейску, но нужно еще начать думать как одинокая легкомысленная девушка. Косметику и облегающую блестящую блузу я приобрела давно — чтобы сопровождать Аниту на вечеринки. На мгновение задумалась, выбирая между красной замшевой юбкой и кожаными брюками в обтяжку, и в итоге остановилась на последних, поскольку в них удобнее двигаться. Положила в багажник велосипеда туфли на высоких шпильках. В этой обуви я буду всего сантиметров на десять ниже гиганта Сталя. Кроме того, каблуки подбиты железными набойками, что будет очень кстати, если придется обороняться. Эти красные туфли были очень похожи на обувь моей мамы, но у нее была миниатюрная ступня, а я носила сорок первый размер. Тональный крем на лице казался маской, тушь для ресниц мешала смотреть. Помаду того же цвета, что и туфли, я нанесла перед самым выходом из дома.

Пистолет аккуратно лег в сумочку, без проблем поместившись в центральное отделение на молнии. Туда же я положила баночку с высушенными поганками, завернув в чистый носовой платок. Обычно в женских сумочках чего только нет — пудреница, косметика, флакон духов, телефон, поэтому тяжесть и объем моей не привлекут внимания. К тому же сумку можно использовать как средство самообороны. Помимо туфель я бросила в багажник велосипеда карманный фонарик и лампу на ленте, которую можно надеть на голову: в это время года темнеет рано.

Разумеется, я немного волновалась. Села на велосипед и принялась неспешно крутить педали, чтобы не вспотеть. Я надеялась, что делаю все правильно, как и подобает настоящей женщине. Возле ресторана не было специальных рамок, в которые ставят велосипеды, и я оставила свой на парковке. Темный двор освещала пара фонарей, вдали кричала ночная птица. В прихожей я повесила ветровку на крючок и зашла в туалет привести себя в порядок: сполоснула руки, взбила волосы, поправила косметику. Взглянула на себя в зеркало — в глазах плескался страх, и даже забавная картинка на стене не смогла вернуть мне спокойное расположение духа.

В зале ресторана обнаружился один-единственный посетитель: Давид уже сидел за столиком и болтал по-английски с хозяйкой заведения. В руке он держал стакан, источавший характерный запах кальвадоса. Увидев меня, он вскочил, схватил за руки и расцеловал в обе щеки. Похоже, он недавно побрился, от него приятно пахло хорошим парфюмом. Одет он теперь был в черные джинсы, темный пиджак и белую рубашку, но без галстука. Осмотрев меня с головы до ног, задержал довольный взгляд на моих брюках в обтяжку.

— Привет, Хилья, что будешь?

— Может, есть шампанское? Такое, в маленьких бутылочках? — спросила я у хозяйки.

Та кивнула, и я улыбнулась. Игристое вино прекрасно соответствует имиджу легкомысленной девушки. Давид проводил меня к столу, на котором горели две свечи в высоких подсвечниках, галантно отодвинул стул, подождал, пока я сяду, и лишь потом занял место напротив. Мы сели так, что я прекрасно видела весь зал, а он — нет, и это устраивало меня как нельзя лучше.

— Можно заказать бифштекс или куриное филе под сыром. Я ужасно проголодался после прогулки в лесу, так что возьму бифштекс. Предлагаю выбрать хорошее красное вино. Да, разумеется, я угощаю. Вам, эмансипированным финским женщинам, о таких само собой разумеющихся вещах лучше говорить заранее, — улыбнулся он.

Я с удовольствием согласилась, поскольку не знала, когда снова начну зарабатывать. Давид поднял бокал, мы чокнулись. Шампанское оставило приятное послевкусие и мягко ударило в нос. Мы заказали горячее, повисла тишина.

— Ты упомянул про эмансипированных финских женщин. И, кажется, сказал, что являешься гражданином этой страны, — произнесла я, взглянув на него.

У Давида были серо-голубые глаза, высокие скулы, жесткая линия подбородка. Интересно, это его натуральный цвет глаз или он носит контактные линзы?

— Да, я гражданин Финляндии, но в моих жилах перемешана кровь разных народов. У нас в роду частенько женились на иностранках. Отец считает себя гражданином Советского Союза, он родился на севере Эстонии, в Кохтлаярви, куда дед приехал работать на рудник после того, как Советский Союз присоединил, или, как у них принято говорить, освободил Эстонию. Бабушка родом из Нарвы. Так что по отцу я на четверть эстонец, на четверть русский. Мама родилась в Таммисаари, недалеко отсюда. Родители встретились в Тарту, куда оба приехали учиться. Мама изучала русский язык: ее мать после революции приехала в Финляндию из Санкт-Петербурга, так что думаю, что во мне русской крови гораздо больше, чем четверть. Через несколько лет после свадьбы отец получил разрешение уехать из Советского Союза, и наша семья наконец перебралась в Финляндию. Я родился здесь. Родители решили вернуться, когда Эстония получила независимость. Можешь представить, как тяжело мне, подростку, все друзья которого остались в Финляндии, пришлось на новом месте. Было непросто… А ты откуда родом?

Хозяйка ресторана подошла принять заказ, я тоже остановила выбор на бифштексе. Давид со знанием дела выбирал красное вино, и поскольку я совершенно не понимала в винах, то смотрела на него, открыв рот. Когда мы сделали заказ, он снова повторил свой вопрос.

— Кто, я? Да я финка до мозга костей, родилась здесь, в Северной Финляндии. Мама родом из Саво, отец был из Лаппеенранты. Я тоже там родилась.

— Был? Он умер?

— Для меня да.

Я подняла бокал, сделала пару глотков. Ничего не случится, если я расскажу Сталю правду о своем прошлом. Во всяком случае, будет хорошо понимать, с кем имеет дело.

— Так, значит, сейчас ты просто приехала сюда, а живешь в другом месте. Где именно?

— В Хельсинки. — Не думаю, что это было для него новостью.

— Одна?

— Я снимаю комнату в квартире, там живут еще две девушки-студентки. Домашних животных не держу. — Я игриво хихикнула, опустила глаза. Затем снова взглянула на собеседника: — А ты?

— Мне приходится довольно много путешествовать по работе, и я постоянно катаюсь между Тарту, Москвой и Финляндией, хотя, честно говоря, здесь бываю довольно редко. Последний раз приезжал со своим шефом пару недель назад в Котку. А сейчас я здесь в отпуске и совершенно случайно попал в Коппарнэси. Думаю на выходные съездить в Таммисаари, полюбоваться на старинные деревянные дома. Может, даже встречу кого-нибудь из знакомых, хотя, честно говоря, давно уже ни с кем не созванивался. Бабушка с дедушкой умерли, мама их единственный ребенок. Моя сестра на десять лет младше, и мне, по правде сказать, довольно сложно с ней общаться, уж слишком большая разница в возрасте. А у тебя есть братья или сестры?