Эта глава основана на эксклюзивном интервью, данном Джоном Мартином Скриппсом Кристоферу Берри-Ди в тюрьме Чанги, Сингапур, за неделю до его казни 19 апреля 1996 года.

Он появился внезапно, единственный осужденный в Коннектикуте серийный убийца, едва волочащий ноги, окруженный тремя безукоризненно одетыми тюремными офицерами в накрахмаленных рубашках, с идеальными стрелками на брюках и в начищенных до блеска ботинках. Он в наручниках и кандалах на ногах, широкая тюремная форма скрывает пухлое телосложение. Рост Майкла Росса составляет примерно 160 см, а вес – около 63 кг. Он вежлив и в своих высоко сидящих на переносице очках выглядит книжным червем.

Майкл умен. Со своим коэффициентом интеллектуального развития в 150 он сумел поступить в элитный Корнельский университет. У него здоровый цвет лица, круглые щеки, дерзкая улыбка и озорные глаза. Мужчина производит впечатление «типичного американского парня». На первый взгляд очень похож на приличного соседского мальчика; с таким любой отец отпустит дочь на свидание. Но как известно всем отцам, внешность бывает обманчива. В реальной жизни он сексуальный садист и серийный убийца, изнасиловавший, а затем убивший шесть чьих-то ненаглядных дочерей.

В ходе нескольких интервью для книги он дополнил послужной список убийцы, впервые признавшись в изнасиловании и убийстве двух других девушек, а также в анальном сношении с мертвым телом еще одной.

* * *

Майкл Росс родился в Бруклине, штат Коннектикут, 26 июля 1961 года под знаком Льва – первый из четверых детей Дэниела и Патрисии Росс, позднее родились Донна, Кеннет и Тина. Брак был бурным, и Патрисия, страдающая пограничной шизофренией, позднее дважды сбегавшая от мужа, никогда не скрывала того факта, что пришлось выйти замуж из-за беременности. С самого начала Майкл оказался нежеланным ребенком.

Семья и друзья описывали Патрисию как женщину, которая может быть очаровательной, а через минуту холодной и расчетливой. Она прошла курс лечения в государственной психиатрической больнице в Норвиче. Ряд знавших ее людей непосредственно наблюдали за поведением непостоянной, склонной к манипуляциям женщины, переносящей обиды на семью, особенно на Майкла, которого винила в своей несчастной жизни.

Он вспоминает перепады настроения матери, которых боялись все дети. Они не могли понять, как можно смеяться после того, как, съев приготовленного ею несвежего мяса, все заболели. Или почему мама испортила одежду двух дочерей с помощью упаковки с краской. Коварная, злобная садистка Патрисия пыталась обманом заставить юного Майкла застрелить собаку, убедив его, что после непродолжительной болезни та страдает. Она даже сожгла матрас мальчика на лужайке перед домом, потому что застала его за занятием мастурбацией. Так что, по общему мнению, Патрисия была «адской матерью».

И все же четверо детей любили ее просто потому, что та была «мамой». Они научились принимать перепады настроения и держаться подальше, когда женщина злилась. Подобно нежеланным домашним животным, отвечающим обожанием и преданностью даже на скудные обрывки любви, детям приходилось любить ее, просто чтобы выжить.

Майкл Росс объяснил это в записанном на пленку интервью, и подлинность его рассказа подтверждена одной из сестер:

«У нас было то, что мы называли «проверка мамы». Первый, кто вставал утром, спускался вниз, в то время как остальные ждали, молчали и слушали, какой прием сегодня мы получим. И если она встречала нас в одном настроении, мы знали, как действовать. Я приведу пример. Видите ли, однажды моя сестра, Тина, накрывала на стол, и, ну, нас было шестеро в семье, вы знаете. Итак, она открыла посудомоечную машину, чтобы взять шесть стаканов, по три в каждую руку. Вы знаете, как это бывает. Понятно, что стаканы звенят. Мать взорвалась. Она визжала и кричала, поэтому стало понятно, что впереди плохой день. Мы просто знали, какая она, но мы ее любили».

У детей было мало времени для развлечений и игр, им даже не хотелось заводить друзей или участвовать во внеклассных мероприятиях. При наличии подобных ограничений они объединились в сплоченную группу для самосохранения и взаимной поддержки, хотя Майкла отталкивали, потому что брат и сестры ошибочно полагали, что ему оказывают предпочтение как «маменькину сынку».

В детстве мальчик очень гордился отцом и семейным бизнесом – птицефабрикой в Бруклине, штат Коннектикут. Eggs Inc станет самой важной составляющей в годы становления Майкла. Более того, к десяти годам у него уже появился собственный набор обязанностей, в том числе ломать шеи больным и деформированным цыплятам. Майкл был трудолюбивым, запутавшимся ребенком, отчаянно желавшим оправдать связанные с ним ожидания отца, и в то же время искавшим одобрения шизоидной матери и постоянно соперничавшим за редкие знаки любви. Когда его спросили, подвергался ли он в детстве физическому насилию, Майкл ответил следующее:

«Мне трудно сказать, что было не так с моей семьей, потому что я ничего другого не знаю. Так меня воспитывали. Иногда били, но я не думаю, что дело в этом. Это было скорее эмоциональное насилие, и как в случае с отцом, когда нас били, нужно было выйти и принести палку из сарая, где была куча дров. Приходилось идти, и нельзя было выбрать ту, что могла легко сломаться, потому что, если ломалась, он очень сердился. Но ты и дубинку себе не выбирал. Ну вы понимаете, ты же не хотел быть избитым до смерти. Поэтому я имел собственную палку, спрятанную в укромном месте, чтобы люди, приходящие за дровами, случайно не взяли ее. Но я имею в виду, что что-то ведь не так, когда ребенок идет в сарай и берет свою палку – собственную специальную палку для битья. И прячет ее, чтобы никто случайно ее не взял. И знаете, когда нас били, кричать было нельзя, потому что отца это злило еще больше».

Майкл любил родителей, несмотря на физическое и психологическое насилие с их стороны, но последствия подобного обращения для развивающегося ума часто непоправимы, если не принимаются решительные меры по устранению проблем.

Многие психиатры и психологи в настоящее время согласны с тем, что если на ранних этапах развития ребенка его контакты и взаимодействие со сверстниками ограничены, на более поздних этапах жизни способность успешно взаимодействовать с окружающими снижается. То есть младенец и ребенок должны испытывать любовь и чувствовать, что их ценят, иначе лимбическая система головного мозга не будет развиваться нормально, а это может привести к серьезным психическим расстройствам. Дети утратят способность формировать эмоциональные привязанности к другим, или любая возникающая привязанность может стать поверхностной, и данная аномалия может сохраняться до конца жизни.