— Хорошо, Карим, — тяжело выдыхает Руслан. — Кидай координаты, куда нам прибыть. Минут через двадцать, не раньше. Надо няньку Никите найти. И… кхм… запрограммировать ее. Сам понимаешь.

Действительно понимаю. Их мальчишка слишком мал, чтобы контролировать свои силы. Поэтому сынишку выручает Аня, в случае чего убеждая окружающих, что ничего странного не происходит. Ее способность — внушение и перестройка памяти. Командир верно выразился: Журналистка может запрограммировать человека, словно компьютерную систему, удалить ненужные файлы, добавить новые…

Именно поэтому она и нужна мне сейчас. Чтобы стереть память Анжелике…

Отключаю звонок, скидываю адрес в смс. И возвращаюсь в номер. Осталось продержаться всего-ничего.

Но стоит увидеть Анжелику, свернувшуюся клубочком в постели, вдохнуть запах ванили, почувствовать ее так близко, как крышу опять срывает. Приближаюсь и опускаюсь на корточки напротив девчонки. Спит. Закуталась в одеяло, будто нашла в нем защиту. Спряталась. От меня, наверное. Но это к лучшему, ведь под ним она обнажена. И на выдержку мою рассчитывать не приходится. Дело дрянь.

На подушке мокрые пятна, лицо Анжелики раскрасневшееся, но все равно красивое, глаза припухшие. Плакала?

Импульсивно касаюсь рукой ее плеча, и по коже мгновенно прокатываются разряды тока. Да какого хрена!

Анжелика вздрагивает и медленно открывает глаза. Цвет необычный. Серебристый. Неземной, что ли, как и вся ее внешность.

«Ангел смерти» — звучит слишком зловеще для такой девчонки. Неужели «Альтаир» действительно провалил свой эксперимент? Не смог оружие из нее сделать.

И все же… Зачем тогда так отчаянно искать ее? Вряд ли личные привязанности. «Альтаировцам» чужды любые чувства. Я бы четко вписался в их «команду», но нам не по пути. Я люблю свою родину, а они стремятся все разрушить при помощи армии симбионтов. Но хрен им!

— Карим? — тихо лепечет Анжелика и хмурится.

Она странная, ведет себя подозрительно. Складывается впечатление, будто она здесь и где-то еще. Одновременно.

— Одевайся, — бросаю небрежно и резко поднимаюсь на ноги. — Ты едешь домой.

Девчонка вспыхивает. Подскакивает, придерживая одеяло на груди, и садится, поджав под себя ноги.

Она обижена. Разочарована. И зла.

Угадываю каждую ее эмоцию. Я не наделен эмпатией. Однако объект Энджел я слишком остро чувствую, только ее. Впервые со мной подобное.

Каратель

— Мне нечего надеть! Ты порвал мою футболку! — шипит Энджел сдавленно, а сама расплакаться готова. — Забыл?

Помню. Весь напрягаюсь от этой мысли. Потому что порвал бы еще, и не одну. Готов наброситься на девчонку прямо сейчас, впечатать хрупкое тело в постель, заткнуть рот поцелуем, чтобы даже пикнуть ничего не смогла. Чтобы поняла, кто здесь главный, и не смела больше перечить мне.

Сожрать готов ее. Всю. Полностью.

Черт!

Сжимаю руки в кулаки, ощущая, как внутри меня плещется энергия. Тем временем вокруг опять коротят и пиликают электроприборы. Точнее, то, что от них осталось после взрывоопасной близости с «Ангелом смерти».

Анжелика учиненной мною «светомузыки» не пугается. Наоборот, ухмыляется ехидно и вздергивает бровь. Знает, что я нервничаю. Наслаждается моим срывом.

Читать меня научилась, зараза. Нет, пора завязывать с ней!

О чем мы говорили? Надеть нечего? И это истинная правда. Мы вынуждены были бежать от «Альтаира» сломя голову. О каких шмотках могла быть речь?

Чертова одежда. Чертов «Ангел смерти». К чертям все!

Сдираю с себя футболку — все равно провонялась ванилью — и небрежно бросаю ее на постель рядом с ошеломленной Анжеликой. Та медлит, скользит мерцающим серебристым взглядом по моему торсу и, сглотнув, смущенно отворачивается.

Серьезно? Откуда она взялась такая? Впрочем, понятно, откуда! Из лаборатории "Альтаира"…

— Что не так? — рявкаю грубо. — Можешь голой ходить, если хочешь. Мне плевать.

Говорю, не подумав. Сам же понимаю: не плевать. Не может. Иначе съем!

И все-таки демонстративно протягиваю руку к своей футболке, но девчонка быстро ориентируется и хватает ее первой. Разумный выбор.

— Пошел ты! — фырчит на меня и сползает с постели.

Понимаю, что не выдержу, если Анжелика при мне переодеваться начнет. И мысленно прошу, чтобы она это сделала быстро, пока не прибыли Ком с Аней. Сложно будет объяснить то, что я здесь успел начудить. Впрочем, Журналистка и так догадаться может: в мозги наши влезть. Тоже та еще заноза в…

Наблюдаю, как Анжелика неуклюже топает в ванную, путаясь в одеяле и прижимая к себе мою футболку. Скрывается в крохотном помещении, со всей силы хлопнув дверью. Морщусь от грохота. Хрупкая на вид девчонка, а сколько дури в ней, когда разозлишь!

Накидываю на себя куртку и сажусь на край кровати, обхватив голову руками.

Пережить апокалипсис, истребить сотни Пустых, уничтожить лабораторию «смерти», расшатать могущественную организацию — и проиграть бабе!

Хорошо, что сегодня все закончится и Анжелика меня даже не вспомнит…

***

Анжелика

Чудовище! Бездушная боевая машина!

Глотая слезы, я ругаюсь себе под нос и нарочито громко хлопаю дверью. Оказавшись в ванной, сбрасываю одеяло прямо на пол. Захожу в душ и включаю холодную воду. Но привести эмоции в порядок все равно не могу. Беру лейку и направляю ледяные струи себе в лицо.

Жаль, что это уже не сон. И я не смогу прыгнуть домой, напиться успокоительного, чтобы никогда больше не вернуться сюда, к жестокому Карателю, которого подпустила слишком близко. Взамен он меня использовал, растоптал. И теперь прогоняет!

Ненавижу!

Со злостью сжимаю лейку и чувствую что-то шершавое, противное под ладонью. Открываю глаза и внимательно смотрю, что натворила. Некогда чистая, блестящая рукоять сейчас покрыта налетом и ржавчиной. Металл покоробился и осыпается кусками, словно прошло лет десять, не меньше.

Знаю, что это сделала я. «Состарила» дурацкую лейку. Но, к сожалению, никак не могу исправить. Не умею.

Замираю на некоторое время, зато чувствую себя гораздо лучше. Ярость свою выплеснула — теперь бы следы замести. Не хочу вызывать лишние подозрения.

Все эти несколько дней я жила по «сценарию» моего сна, чтобы ничего не изменить, не вмешиваться в ход времени. Тем не менее, я была твердо намерена рассказать Карателю обо всем. Довериться. Чтобы вместе решить, как нам быть дальше. Но не раньше, чем мы достигнем той самой точки, на которой остановились во сне. И не потому что мне понравилось и хотелось испытать подобные чувства еще раз. Впрочем, это тоже. Странно, но мне действительно было хорошо с грубым, жестким Карателем. Оба раза. Мазохистка!