– Интересно, – заметила Зорина.

– Тогда слушай дальше, – Ирина отхлебнула кофе и надкусила блинчик, наконец принесенный официанткой, – какой вкусный. Но продолжим наш разговор. Елена бы так и осталась жить припеваючи со своим прозвищем, если бы не один прокол. Выходя замуж в четвертый раз, она не разузнала как следует о муже. Он был, как всегда, пожилой, однако наследники у него имелись – родной племянник. Поскольку трехкомнатная квартирка в центре нашего дорогого Приреченска никому бы не помешала, парень ринулся оспаривать завещание. Он тряс различными справками о состоянии здоровья дяди и клялся его же здоровьем, что у старичка никогда не было никаких проблем с сердцем. Племянник нашел нужные связи и потребовал эксгумации. Правоохранительные органы пошли на это, тем более заступиться за Скобину было некому, а основания для эксгумации нашли быстро – хотя бы смерть предыдущих мужей от подобных сердечных приступов. В общем, старичка выкопали и исследовали. Оказалось, Елена напичкала его алкалоидом, и он действительно помер от приступа, только искусственно вызванного. Тут же решили отрыть и предыдущих мужей, сделали это и обнаружили то же самое. Состоялся суд, и женщину, естественно, осудили. Наказание за подобное преступление тогда предусматривалось одно – смертная казнь. Говорят, на суде Елена защищалась как могла, уверяла, что не трогала мужей и понятия не имеет, как в их организм попал яд, наоборот, она верой и правдой служила им, не жалея себя. Просто кто-то из судейских и госадминистрации решил прикарманить ее квартиры и потому несправедливо обвиняет. Когда ее разоблачили, она стала стращать судей и пообещала всем присутствующим в зале, что обязательно явится в город после смерти и накажет виновных. Скобина сама назвала время, когда это произойдет, – через пятнадцать лет. Ее расстреляли в девяносто восьмом. Теперь считай. В этом году ровно пятнадцать лет.

– Бред, – пробормотала Зорина. – Ты утверждаешь, что она явилась в квартиру к Васину, потому что когда-то это была ее квартира.

– Получается, так, – кивнула Ирина. – Разумеется, одного случая с Эдиком было мало даже мне. Я узнала адреса ее остальных двух квартир и отправилась по ним. И что ты думаешь?

– Правда не знаю, – пожала плечами Катя. – Наверное, она являлась и туда.

– Вот именно, – подтвердила Зайченко.

– Почему же жильцы не обратились в полицию или в нашу газету? – поинтересовалась подруга.

– Один из них, Дмитрий Новиков, вызвал полицию после ее появления, – пояснила Ирина. – Он утверждал: какая-то дама в черном проникла на его территорию неизвестно как, а дверь он запирал, это точно. Однако полицейский, выслушав его рассказ, счел его, как ты выразилась, бредом. После его реакции Дмитрий и сам засомневался в реальности произошедшего и больше никуда не ходил. Вторая, так сказать, пострадавшая, Лидия Алексеевна Мирбах, – не только пожилая, но и больная женщина. Она еле ходит даже по комнатам. К тому же после визита черной вдовы старушка решила: это шалит ее внук, чтобы довести бабушку до сердечного приступа и получить в наследство ее квартиру. Вот почему она никому, кроме внука и дочери, об этом не говорила. Когда же ее внучок попытался отпираться, она не поверила и отлучила его от своего дома. Когда я пришла к ней с вопросом о даме в черном, не поверишь, она чуть ли не целовала мне руки. Я, дескать, не позволила свершиться несправедливости. Вот такие дела, Катюха. Не знаю, как это объяснить, но в нашем городе действительно видели эту черную вдову.

– Верю, – Катя откинулась на спинку стула. – А еще скажу тебе другое. Эта черная вдова прикончила парочку человек в нашем театре кинжалами, коих всего пять. Она заказала их у кузнеца, который описал ее точно как твои потерпевшие. Поскольку ты собирала на нее информацию, не подскажешь, почему она выбрала работников театра? Почему не начала с жильцов своих старых квартир?

– Этого я тебе не скажу, – призналась Зайченко. – Это уже криминал, а он по твоей части. Дальше давай сама, подруга.

Зорина улыбнулась:

– Ты мне очень помогла.

– Рада была помочь, и ты это знаешь. – Ира взглянула на часы, встала и чмокнула Катю в щеку. – До свидания, подружка. Труба зовет.

– Пока, Ириша.

Зайченко убежала, бросив деньги на столик. Молоденькая официантка тут же нарисовалась возле Зориной и схватила деньги. По-видимому, Зайченко знала, сколько полагается с нее по счету, и не оставила чаевых, потому что лицо девушки не выразило радости.

– Вам еще что-нибудь принести? – поинтересовалась она у Зориной.

Та покачала головой:

– Счет, пожалуйста.

Она в одиночестве доедала блинчик со сгущенкой и усиленно думала. Разумеется, журналистка ни на йоту не поверила в мистику, однако теперь понимала, почему преступник или преступница так вырядились. Фантазия подсказала кому-то маскарад черной вдовы, однако если бы эта история с некой Еленой Скобиной натолкнула на мысль, почему в качестве жертв преступник выбрал работников театра, было бы очень даже неплохо. Катя достала телефон и набрала мужа.

– Привет, Костик.

– Привет, – откликнулся супруг. – Как я понял, есть новости.

– Да еще и такие, каких вы вряд ли от меня ожидаете, – усмехнулась Зорина.

Скворцов присвистнул:

– Да ты что? Приедешь к нам?

– Обязательно. Уже выхожу из кафе.

– Отлично. Мы с Павлом тебя ждем, – сказал супруг.

Журналистка расплатилась с угрюмой официанткой, все же подбросив ей немного чаевых, и направилась к остановке. Теперь она верила: вместе они раскрутят это дело. Да, конечно, раскрутят, только проблема здесь в другом: эта пресловутая черная вдова заказала пять кинжалов. Три где-то ждали своей очереди. Где? Кого? Это им предстояло понять.

Киселев неторопливо пил чай с яблочным вареньем и внимательно слушал Катю. Когда она закончила рассказ, он бросил взгляд на оторопевшего Константина.

– Ну, как тебе этот бред? У нас новый маньяк?

– Похоже, – признался Скворцов. – Вот только по какому признаку она выбирает свои жертвы?

– Что общего у Бучумова и Найденова? Ну ничего, – вмешался Киселев. – Мне впервые попадаются такие ничем не похожие жертвы.

– Возможно, это мы пока не нашли у них ничего общего, – откликнулась Зорина. – А оно наверняка есть. Ну да ладно. Какие будут соображения, ребята? Давайте определимся в действиях.

– Во-первых, мы ждем звонка от Петьки, – констатировал Павел. – Вероятно, в психдиспансере лечилась похожая больная. Во-вторых, ты должна обязательно пообщаться с Николаевой.

– Думаешь, она черная вдова? – улыбнулась журналистка.

– Не знаю, не знаю, могу только предполагать, – отозвался оперативник. – Есть еще и в-третьих. Мы обязательно посмотрим дело этой черной вдовы. Вдруг в нем найдется хотя бы какая-нибудь зацепка. Я поручу это Леониду.