Прочитав материалы дела, Киселев вздохнул:

– Ну и стерва! Жаль, что сейчас отменили смертную казнь.

– Ты лучше скажи, нашел ли какую-нибудь зацепку в деле нашей вдовы? – поинтересовался Костя. – Ведь не думаете же вы все, что Скобина действительно явилась с того света и выполняет свою угрозу?

– Не думаем, – покачала головой Катя. – Кто-то знал о деле Скобиной, причем в деталях, например, где находятся квартиры, которые достались ей после смерти мужей, и если это человек не сумасшедший, то очень ловко все подстроил, используя ее образ, перемешанный с легендами, и преследуя какие-то свои цели. Ведь Елена никогда не носила черное, но, наверное, именно такой бы она явилась с того света.

– А цели этой преступницы, если, как ты выразилась, она не сумасшедшая? – спросил Киселев.

Журналистка закусила губу. Скворцов пожал плечами и ответил вместо супруги:

– Возможно, это месть Бучумову. Найденов попался под горячую руку, чтобы запутать следствие и отвести внимание от Романа. У нас были сотни таких дел, когда труп прятали среди других трупов и затевали множество преступлений ради одного-единственного. Разве не так?

Киселев поморщился:

– Думаешь, Николаева?

– Не знаю, – отозвался Костя.

Зорина еще раз перечитала речь Скобиной.

– Знаете, ребята, кажется, я выяснила, что общего между Бучумовым и Найденовым. И мы не раз обращали внимание на это общее, просто не брали в голову. За это у нас еще не убивали.

Мужчины подались вперед:

– Что ты имеешь в виду? Мы ничего не могли пропустить.

Юрка Мамонтов ехидно усмехнулся:

– А сейчас, вероятно, пропустили.

– Вы неоднократно говорили: и Бучумов, и Найденов – оба молодые и красивые. Обратите внимание на слова Скобиной. Она пригрозила, что вернется с того света и примется убивать молодых и красивых.

Сыщики и прокурор переглянулись.

– Бред какой-то, – Юрий изумленно посмотрел на Катю. – И ты веришь в эту чушь?

– А вы видите другую связь между ними? – поинтересовалась Зорина.

– Возможно, пока не видим, но то, что ты сказала… – Павел развел руками. – И потом, если ты права, мы не сможем предотвратить другие убийства, которых, как тебе известно, намечается самое меньшее три. Не возьмем же мы под охрану всех молодых и красивых в Приреченске.

– Но ведь ты же сам утверждал: кое за что можно зацепиться, – парировала журналистка. – Во-первых, побеседовать с хозяевами квартиры, куда являлась эта черная вдова, и взять их ключи на экспертизу. Если выяснится, что с них делали слепки, вероятно, они вспомнят, где и при каких обстоятельствах у них могли позаимствовать ключи. Во-вторых, нужно прошерстить всех, кто в свое время имел отношение к делу черной вдовы, и поинтересоваться, кто знал о ней в подробностях. Разумеется, Паша, мы никак не оповестим жертвы о грозящей им опасности, но обезопасим их, если поймаем преступницу. Когда наконец вернется наш пропавший Петя, пусть еще раз свяжется с психиатром, и тот составит психологический портрет убийцы.

– Верно, – кивнул Скворцов. – Ты только забыла про свое свидание с Николаевой.

– Сделаю, как вы просите, хотя считаю это потерянным временем, – откликнулась Катя. – Она мне кажется слишком разумным человеком, чтобы убивать своего любовника.

– Поживем – увидим, – бросил Павел. – Знаешь, Катерина, слышал я об одном таком интересном случае. Работал у нас в Приреченске молодой парикмахер. И вот задумал он жениться, подыскал красивую девушку, работавшую в другом салоне маникюршей. На свадьбе случилась одна неприятность. Когда жених и невеста уже поднимались на порог загса, к девушке подошел мужчина, протянул ей букет цветов и маленькую коробочку, перевязанную ленточкой. Из любопытства она сразу открыла ее, потом вскрикнула, бросила букет и убежала. Невеста вскочила в проходившее мимо такси, и поэтому ни жених, ни гости не смогли ее догнать. Наверное, она попросила водителя, чтобы повез ее проходными дворами. Затем девушку обнаружили мертвой за городом. Невеста умерла от потери крови. Кто-то проткнул ей сонную артерию иглой обычной брошки. В общем, завели уголовное дело. Жених выглядел очень расстроенным, клялся, божился: мол, его невеста не имела никаких врагов. Следователю он показался каким-то мутным, во всяком случае, чего-то точно недоговаривал. Стали за ним следить и выяснили: по вечерам он посещает одну даму среднего возраста, директора супермаркета. Мать погибшей рассказала: однажды к ней явилась дама, представилась матерью жениха и заявила, что свадьба с ее дочерью будет только через ее труп. А после ухода она не нашла свою любимую брошь, подарок бабушки, ту самую, которой убили дочь. Но у жениха мать умерла несколько лет назад, и поэтому подумали на его престарелую любовницу. Показали ее фотографию матери погибшей, и та опознала женщину, которая назвалась матерью жениха. В общем, любовницу прижали, и она во всем созналась. На суде говорила: ревность замучила, совсем с ума сошла. Возможно, и на нашу Нонну сошла ревность.

Зорина пожала плечами:

– Вообще-то в нашей жизни все возможно. Не буду спорить.

– Вот и прекрасно, – Киселев встал и протянул руку Юре, – спасибо тебе, дорогой. Дело этой Скобиной прояснило для нас немного, но все же прояснило. Пошли расследовать дальше.

Мамонтов с чувством пожал руки Павлу и Косте, а журналистку поцеловал в щеку.

– Вас, друзья, мне всегда приятно видеть. Обращайтесь, если что.

Когда друзья вышли из прокуратуры, они направились к «девятке» Скворцовых.

– В отдел, – попросил Киселев своего приятеля, хотя мог бы об этом не говорить.

Петя стоял на пороге и во все глаза смотрел на хозяйку квартиры. «Неужели поиски закончены и это убийца?» – вертелось в его мозгу. Старушка в черном платье мило улыбалась:

– Ну что же вы застыли? Вы, наверное, должны надеть на меня наручники.

Прохоров вскинул рыжие брови:

– За что?

Теперь пришел ее черед удивляться:

– Но вы же пришли арестовать меня за убийства. Правильно. Я хочу признаться. Я убила актера и этого, второго, кинжалами.

– Куда вы дели остальные? – поинтересовался старший лейтенант. Захарова улыбнулась:

– Не помню. У меня иногда случаются провалы в памяти, молодой человек. Я не помню, где взяла оружие и что с ним сделала, но как убивала этих парней, помню отлично. Я проникла в театр через черный ход и прокралась к сцене. Столик с реквизитом никто не охранял. Я подменила бутафорский кинжал на настоящий и скрылась. А того, второго, пришлось убивать собственноручно. Возле стола с реквизитом стоял какой-то мужчина.

Петя не верил своим ушам. Бабушка выглядела как божий одуванчик.

– Зачем вы их убили? – спросил он устало.