– И что же интересует юное дарование? Что-то запретное? Надеюсь, не более чем особенности секса динозавров или длинноклювых попугаев?

Вовс сегодня был особенно ехидным и явно не собирался мне помогать.

– Пошляк. Не хочешь – не надо. Я хочу разобраться в некоторых философских вопросах.

– Женщины и философия – вещи несовместимые.

Я обиделась.

– Ну, что же, несовместимые – так несовместимые, как и мы с тобой, – отрезала с четким намерением ни о чем его не просить и больше с ним не общаться. – Вовс, давай прекратим наше странное общение. Тебе время некуда девать, что ты меня выгуливаешь по вечерам? Я уже избавилась от зависимости, спасибо за помощь, но больше не нуждаюсь ни в ней, ни в тотальном контроле. Я выросла. Я большая девочка и мне не нужны няньки.

Парень явно не ожидал такой реакции. В последнее время я спокойно воспринимала его присутствие. Иногда делилась успехами на занятиях и даже спрашивала совета. Но роль старшего брата мне откровенно надоела. Хотелось чего-то другого, другого, другого… А вот чего именно – сама не знала. Лучше держаться от него подальше.

Вовс нахмурился, на лице отразилась целая гамма чувств: обида, досада, непонимание, удивление. Последним мелькнуло нежелание расставаться и что-либо менять. Хотя, может, мне показалось.

– Если ты выросла и тебе не нужны няньки, тогда кто нужен? – вдруг пошел на попятную парень. – Вдруг для чего-нибудь другого сгожусь?

Сговорчивость будущего хранителя меня немало удивила. Зачем ему эта возня со мной? Ухаживать или там заигрывать, как другие парни, он не пытался, разговаривать и рассказывать о себе тоже не стремился. Лишним свободным временем не располагал, это точно. Вовс очень усердно занимался, прибегал на ужин после каких-то встреч и важных разговоров, часто взволнованный, но не посвящал меня в дела, никогда не делился тем, чем занимался. Зачем тратил на меня время – непонятно.

– Прости, Жиль, мне трудно с тобой общаться. Очень уж ты не похожа на других девушек. В твоей пушистой головке не пустота, как у других. Я к такому не привык и не знаю, как себя вести. Не понимаю, что тебе нужно, о чем с тобой говорить. Твоя просьба меня удивила. Вообще-то, я не имею права учить тому, о чем ты просишь. Это закрытая информация, как и то, что можно проследить о пребывании в слоях служителя равновесия или учителя. Если сильно хочешь, я научу тебя, но скажи, для чего на самом деле это нужно.

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но один хороший и небезразличный мне человек попросил посмотреть и выяснить некоторые философские вопросы, в которых он хочет разобраться. В наших книгах ответов нет, – пояснила я как можно более обтекаемо, не говорить же правду про идеи отца.

Вовс среагировал странно.

– И насколько небезразличен тебе этот человек, я его знаю? – с подозрением прищурился парень.

– Да, этот человек для меня важен, и его просьба для меня тоже важна. И ты с ним не знаком.

– Пойдем, пройдемся. Мне надо подумать, – кивнул Вовс.

Мы направились в парк. Шли молча. Я ждала решения. Да – да, нет – нет. Если нет, тогда придется попрощаться. «Все, что не функционально, надо отметать», – сказал как-то сам Вовс. Я не вписывалась в его функциональность, и хорошо понимала это. Мысль об отце, его жизненном пути, стремлении постичь невозможное, тревожила сознание. Я должна что-то придумать. Вдруг Вовс остановился, взял меня за руку, развернул к себе лицом и хмуро спросил:

– Ты его любишь?

– Конечно, – ответила я, не задумываясь. И тут до меня дошло, о чем на самом деле спрашивал парень.

– Но это не то, о чём ты думаешь... Да, люблю, но не так, как любят свою вторую половинку.

– Не так? А как?

– Тебя это не касается.

– Ошибаешься. Даже очень касается. Ты не представляешь, как касается. Так ты знаешь, как?

Я выдернула руку и попробовала отвернуться, отступая. Но не тут-то было. Меня прижали к дереву и попытались поцеловать. Я совершенно не ожидала от Вовса такой прыти. Конечно, мне приходила в голову мысль, что он питает ко мне некоторый интерес, но ведь ни словом, ни полусловом об этом не обмолвился, а тут... Безумный, озабоченный Вовс – это страшно, я хотела убежать, но спина упиралась в ствол и меня крепко держали сильные руки. Я стала вырываться. И тут меня отпустили.

– Прости, сорвался, очередной раз прости. Я не знаю, как себя правильно вести, не понимаю, что происходит, – он помолчал и продолжил мучительную речь: – Зачем ты в моей жизни? Интересный вопрос. Мысли о тебе мешают нормально учиться, жить, сосредотачиваться, решать проблемы. Но без тебя очень плохо. Если ты уйдешь, многое станет бессмысленным, ненужным, бесполезным. Ты такая хрупкая, маленькая, пушистая, неприступная и безумно красивая, не дающая даже повода для надежды, что я тебе нравлюсь. Всегда отстраненная, погруженная в свои мысли, до неприличия самостоятельная, умная, желающая всего добиться в одиночку. Я не знаю, о чем с тобой разговаривать. Ты не флиртуешь, не строишь глазки, не хихикаешь, как другие девицы. Дружить с тобой? Но ты не парень. Защищать? Но ты уже в этом не нуждаешься. Для чего я тебе? Я боролся с собой, мне нужна трезвая голова, а это чувство мешает. Оно разрушает мой мир, такой ясно выстроенный, рациональный, мужской, взвешенный. Даже во сне ты не покидаешь меня. Каждый раз вижу тебя, приближаюсь к тебе, но не могу дотронуться, ты таешь или проходишь мимо. Чужая, не моя.

Он опустил руки, продолжая стоять, не двигаясь, не отстраняясь, надеясь на что-то. На что? Понимала, чувствовала, как ему плохо. Его горькие слова не обижали, а задевали что-то внутри, растворяя границы отчуждения и страха.

Подняла руку и коснулась волос. Таких же жестких, непослушных, как хозяин. Парень дрогнул, поднял голову с закушенной до крови губой, и на лице мелькнула то ли надежда, то ли боль.

– Я столько раз задавала тебе вопрос: зачем я тебе? Девушку для секса ты себе найдешь. Для разговора у тебя есть друзья. Зачем? Что хорошего могут принести наши встречи?

– Странно, я раньше мечтал, жаждал узнать, что такое любовь. Думал, она даст новые возможности. А она принесла только мучительное наваждение.

– Вот видишь, ты сам говоришь, что это наваждение, а значит, его нужно рассеять. Со временем все пройдет.

–Я не хочу, чтобы оно рассеялось. Я хочу, чтобы ты была рядом.

– И?

– Чтобы мы гуляли по парку, разговаривали, я касался твоих волос, мы целовались.

– И?

– Чтобы мы вместе входили в слои и путешествовали по ним. Чтобы я знал все, что тебе интересно, а ты бы знала и разделяла мои мысли и идеи. Чтобы мы вместе засыпали и просыпались, чтобы ты всегда находилась рядом.

– В горе и в радости, – продолжила я. – Ты идеалист, Вовс, и сказочник. Что мешало тебе со мной разговаривать? Учить меня летать в слои, быть по-настоящему рядом, а не возле, как все это время. Что?