– Не знаю, он при мне не раздевался.

– Где живут эти двое и чем занимаются?

– Оба живут где-то на Кузнецкой. Точного адреса не знаю. По поводу работы могу сказать, что вроде нигде не работают, – завбазы неприятно хихикнул. – Эти двое, как это называется, принадлежат к так называемым блатным. Поэтому не утруждают себя работой.

– Чем занимается Юджин? Он же из блатных?

– Его настоящая фамилия Гиркин! Блатным я бы его не назвал, но он, как вы сами понимаете, напрямую связан с криминальными личностями типа Куцего и Моти. Я слышал, что в молодости он был профессиональным альфонсом в Англии. Также занимался какими-то махинациями сначала на бирже, а потом на ипподроме. Когда определенные люди, которых он оставил без средств, взялись за него, он бежал в СССР и пристрастился к картам. Потом завязал. Теперь сам Юджин не играет, но неплохо разбирается в игре и держит свое заведение, куда приходят разные люди, чтобы приятно провести время.

– А что он от этого имеет?

– Пять процентов с каждой сдачи.

– Ах вон оно что! А мне он говорил другое. – Зверев поднялся и подошел к Пирогову. Тот попятился, но майор положил мужчине руку на плечо и заставил сесть. – А теперь расскажи мне все, что тебе известно о Буром.

Пирогов снова задрожал и чуть не разрыдался.

– Если кто-нибудь узнает…

– Никто не узнает. Даю слово! – сухо пообещал Зверев.

Пирогов принялся хлопать себя по карманам, достал упаковку таблеток и, проглотив пару штук, запил их водой прямо из графина.

– Я его ни разу не видел, к Юджину он не ходит. Но, насколько я знаю, он вор в законе и первый человек в нашем городе. Одним словом, он тот, с кем лучше не шутить.

– Эти трое, что были с тобой в Орлецах, люди Бурого?

– Клякса, Якут и Пичуга? Да, они все его люди, и Мотя с Куцым тоже.

– Столько представителей криминального мира среди ваших друзей…

– Они мне не друзья! Мы просто играем в карты!

– Просто в карты?

– К Юджину ходят многие порядочные… ой, простите, я хотел сказать, самые обычные граждане, не относящие себя к криминальному миру. Насколько я знаю, заведение Юджина навещает даже один из членов горкома. Не думайте, что я один такой плохой. Просто это игра, а она, знаете ли, затягивает!

Зверев покачал головой и напоследок задал свой главный вопрос:

– Ты слышал о человеке по прозвищу Хирург?

Пирогов сдвинул брови и помотал головой.

– Кто это?

– Этот человек левша. Еще он помешан на чистоте и постоянно протирает руки спиртом.

– Не знаю о таком.

– А о человеке, который носит полосатую зефирную рубашку, ходит в бежевой шляпе и остроносых туфлях? Еще говорят, что он похож на Хамфри Богарта. Это такой американский актер.

– Я знаю, кто такой Хамфри Богарт, но человека с такими приметами я не встречал, – Пирогов с виноватым видом пожал плечами.

– Ну хорошо. На этом и закончим наш разговор. Если хоть что-нибудь наврал…

– Что вы, что вы!

– Тогда о нашей беседе никому! Это в твоих же интересах!

Спустя пару минут Зверев вышел за пределы овощной базы и приказал Сафронову ехать за ним. Сам же майор двинулся вдоль узкоколейки пешком. Ему теперь было необходимо побыть в одиночестве и хорошенько обдумать полученную информацию.

Глава четвертая

Несмотря на распахнутые настежь окна, в кабинете Корнева было довольно жарко. Сам полковник сидел за столом и медленно потягивал из граненого стакана настойку со зверобоем. В последние дни язва, мучившая полковника, снова разыгралась, поэтому даже на совещании он пытался хоть как-то приглушить мучившую его ноющую боль. Зверев и Кравцов сидели по правую руку от Корнева, напротив них устроились Евсеев и Горохов.

– Костин так и не появился? – уточнил Корнев.

– Я дважды у него был, а еще записку оставил, – ответил Шура Горохов, которому Зверев поручил отыскать внезапно исчезнувшего Веню.

– В отдел он тоже не звонил, – хмуро ответил Зверев.

Корнев еще раз хлебнул своего отвара, поставил стакан и распрямил плечи:

– Ладно, будем ждать! А теперь, Виктор Константинович, давай по нашему делу!

Кравцов поднялся и начал доклад:

– Итак, попробуем снова обобщить полученные сведения. Как вам такая версия? Богачев планирует привезти большую партию безделушек и янтаря и пустить товар мимо кассы. Логично предположить, что, узнав об этом, Куцый и Мотя, которые время от времени обеспечивали охрану Богачеву, заломили за свои услуги большие деньги, и ювелир от них отказался. Тогда эти двое решили убить двух зайцев: преподать строптивому аферюге урок и при этом получить свою долю. Куцый сообщает Хрусту, который грезит воровской романтикой и стремится стать преуспевающим бандитом, о поездке нашего ювелира в Калининград. Он говорит парню о возможности поживиться, но говорит не просто так – за это он наверняка требует долю. Хруст, Чиж и Мякиш готовы действовать. Но вот незадача, Богачев отменяет поездку по причине того, что попадает с аппендицитом в больницу. Уже изрядно «заряженный» на совершение предстоящего дела Хруст, поняв, что «клиент» не явился, решает действовать по обстоятельствам. Он не хочет терять авторитета у своих подручных и принимает решение ограбить первого встречного, у кого, по его мнению, есть чем поживиться. Хруст выбирает в качестве жертвы хорошо одетого мужчину с саквояжем. Он, как мы знаем, похож на американского актера Хамфри Богарта. На этом рассказ Дины Алексеевой прерван, и нам остается лишь домысливать, что же произошло дальше. Какие будут соображения?

– Я думаю, что наши молодые грабители, вне всякого сомнения, справились с поставленной задачей! – заявил Шура Горохов.

– Если наш ограбленный «Богарт» не обратился в милицию и не заявил о нападении, выходит, что грабители-ребятки либо убили его и спрятали труп, либо наш «американский» пассажир вез с собой нечто такое, о чем он не пожелал сообщать милиции.

– Вот именно, – продолжал Кравцов. – Куцый и Мотя, не зная о том, что Богачев угодил в больницу, требуют у мальчишек свою долю добычи. Эти двое встречаются с Хрустом и его приятелями в заброшенном доме. Когда те сообщают, что Богачев не приехал, Куцый и Мотя привязывают мальчишек к стульям и начинают их пытать.

– Если Куцый и Мотя насели на Чижа и Мякиша, куда же тогда подевался Хруст? – снова вступил в беседу Шура Горохов.

– Тут несколько вариантов. Либо Хруст успел скрыться от своих подельников, либо он тоже мертв…

– Типун тебе на язык, Виктор Константинович! – возмутился Корнев. – По-твоему выходит, что нас ожидают сюрпризы в виде уже не одного, а двух спрятанных