Тадеуша стало обыденно скучным, с опущенными вниз сторонами рта.

— Это случайность. И больше распространятся об этом не намерен.

Тадеуш отвернулся и стал складывать вещи.

— Хм, сколько же их было? Девочек до нее…?

— Замолчи! — Истерично взвизгнув, Тадеуш повалился в кресло-качалку, прямо сверху пыльных штор. Прикрыв глаза рукой, он минуты две просидел, успокаиваясь, пока кресло со скрипом раскачивало его.

Я обошел комнату и остановился перед письменным столом, рассматривая письма и записные книги. Тоже все в пыли и пометках.

— Зачем… зачем тебе это знать? Как тебе не надоело изводить людей своим любопытством?

— А знаешь… каждое утро просыпаюсь с мыслью, что трачу жизнь ни на что. И постоянно делаю отчаянные попытки исправить это. Как и все люди.

— Ты не человек, — с отвращением произнес Тадеуш и без сил вздохнул. — Тебе просто важно узнать, раскопать, собственно ощутить то, что ты понять не можешь.

— Это твое лекарство стало забирать последние радости моей жизни. Неужели ты можешь позволить, чтобы я стал ничем?

Тадеуш молча всматривался в меня перед тем, как дать ответ.

— Не могу. Ты прав. Ева очень милый ребенок. В ней нет зла. Мне пришлось изъять ее из хорошей семьи и ждать, пока в ее голове не сформируется хоть какое-то представление о мире вокруг. Видишь, я все это сделал сам, своими руками. Поэтому не тебе говорить мне о том, что одних усилий что-то изменить достаточно. Я очень много работал, чтобы обладать всем этим сейчас.

Я кивнул.

— И что же в этой истории случайного?

— Ева так и не вспомнила, как все произошло на самом деле. Ее семья была отравлена, затем сгорел ее дом. А когда я спросил, хочет ли Ева оставить свою жизнь в прошлом, она даже не заметила, что произошло. Наверное, она посчитала все плохим сном. Узнай это…

— И узнай это, думаешь, Ева возненавидит тебя?

Тадеуш обреченно кивнул, не поднимая головы.

— Я рассказал тебе только по той причине, чтобы ты не воспользовался этой информацией, отыскав ее самостоятельно. Понятия не имею о пределах твоего любопытства.

Я пожал плечами.

— Глупо полагать, что у меня может быть честь. Все же я монстр.

Тадеуш бросил на меня взгляд через стекла очков.

— Но то, что ты говоришь об этом, означает обратное.

— И где же потолок? Верх того, к чему ты ее подводишь?

— Пока это только далекие планы. У меня много представлений, но они осуществимы с большой затратой времени и сил. Ночью мне плохо спалось. Мы можем поговорить позже? Я хочу немного вздремнуть.

Я кивнул, направляясь к двери.

— Что делать с Евой?

— Она сама знает, что делать. Просто присматривай за ней, чтобы ей не было скучно в одиночестве.

Мне было не до сна. Из-за плохого самочувствия после использования способностей. Я лежал в комнате и боролся с бессонницей.

Около одиннадцати ночи я спустился вниз, чтобы налить себе что-то выпить. В холодильнике стоит лишь бутылка с морковным соком. Закрываю холодильник и наливаю в стакан воды.

Поднимаясь обратно, вижу возле перил Еву.

— Господин, мне что-то нехорошо.

— Разбудить Тадеуша?

Ева покачала головой.

— Не беспокойте Мастера. Все… мне просто нужно поесть.

Ева лежала за столом, наблюдая за тем, как я делал ей салат. Я не спрашивал, что она хочет поесть, а Ева казалась такой обессиленной, что даже не могла ничего говорить.

Я поставил перед ней небольшую чашечку с салатом. Ева благодарит меня и с хрустом поедает маленькой вилкой с пчелками на ручке овощи.

— Очень вкусно, Господин.

Теперь Ева выглядит немного лучше. По крайней мере, она держала глаза открытыми и смотрела на меня вполне осмысленно.

Я убрал на столе, с точностью до миллиметра наводя порядок. Ева наблюдала и за этим, словно собираясь с силами заговорить.

Ева ушла спать, мы договорились, что ванную Ева примет с утра. Я остался внизу, лег на диван и закрыл глаза.

Перевернувшись на бок, около минуты потягиваюсь, подняв руки над собой. Я встаю, решив, что Ева уже проснулась. Но внизу было тихо. Проходя до лестницы, бросаю взгляд на часы — четверть девятого. Чем она только занимается?

Я стучу в дверь комнаты Евы, прислушиваясь. Несколько секунд стояла тишина, и я надеялся, что услышу в конце концов не стоны. Но спустя тридцать секунд мне открыла дверь всего-навсего сонная Ева в пижаме, при этом она терла рукой глаз.

— Доброе утро, Господин. Вы впервые разбудили меня утром. Что-то случилось?

— Нет, — я хмурюсь, смотря в сторону. — Ты хотела принять ванну.

— Не беспокойтесь. Мастер сказал, что проведет этот день со мной. Вы можете отдохнуть. Ева так и не… попросила прощения за все.

Ева поклонилась мне и пошатнулась, очевидно, еще не до конца проснувшись. Я невольно протянул руку и удержал ее за плечо. Ева улыбнулась, подняв голову из-за закрывающих лицо волос.

— Большое спасибо, Господин, Вы столько сделали для Евы. Как и Мастер.

Да уж, а я думал, что в никакое сравнение с ним не иду. Но все же, нужно отдать Еве должное — будь на моем месте любой другой человек, даже самая обособленная и холодная женщина, Ева бы из сил выбивалась, чтобы услужить ей. Ко мне она уже более чем привыкла. Я бы сказал, она считает меня своим другом.

— Прошу прощения, — Ева захотела выйти из комнаты, и я пропустил ее.

Оглянувшись, вижу, что Ева заходит в комнату Тадеуша. Мне здесь делать больше нечего.

Большую часть дня я провел за домом, сидя под тенью деревьев и смотря на небо, которое покрывалось слоем более плотных кучевых облаков. Все окна в доме были закрыты. Снаружи поднялся слабый, но холодный ветер. Я держал в руках пачку сигарет, то открывая, то закрывая ее, и присматривался ко всему вокруг. Когда я стал засыпать, вернулся в дом и за своей спиной закрыл дверь. Ева как обычно вышла встретить меня.

— Ну как ты?

Ева смутилась, пожав плечами.

— Все в порядке, Господин. Вы были на улице?

Я кивнул.

— У Вас… все хорошо?

— Ты часто об этом спрашиваешь. Но да, у меня все тоже в порядке.

Ева нерешительно на секунду подняла взгляд на меня.

— Вы сейчас… ничем не будете заняты?

Я покачал головой.

— Нет же. Здесь у меня нет никаких дел.

Ева на секунду улыбнулась, но все равно она выглядела так, словно ее что-то беспокоит, и она в эту секунду обдумывает это.

— Гм… Господин…? Могу я попросить Вас об этом?

Подаюсь немного вперед.

— О чем же?

Ева покраснела, но