Балкон разделяет пространство и, следовательно, задает свое правило. Пространство не нейтрально. Джульетта не может делать в пространстве все что захочет.

В ходе президентских теледебатов в США кандидатам предложили пройти на сцену и ознакомиться с пространством, где предстояло развернуться их словесной дуэли. Один кандидат вышел, мельком взглянул, где стоят трибуна и стулья, и заявил, что его все устраивает. Второй также посмотрел, где установлены трибуна и стулья, и потом потратил довольно много времени, проверяя, как он садится на стул, как встает, как подбегает к трибуне, как идет обратно к стулу, как берет воду со стола, как делает глоток, как ставит стакан обратно. Продюсеры снисходительно улыбались, наблюдая подобную неуверенность в себе. Этот кандидат выиграл и дебаты, и выборы.

Ирине необходимо ознакомиться с пространством, это одно из первых репетиционных упражнений. Как все упражнения, оно кажется обманчиво простым. Ирине, прежде всего, важно понять, что в данном пространстве она может делать. Бегать, прыгать, резко разворачиваться, прислоняться, уходить, возвращаться, стучать кулаком, балансировать, танцевать, подкрадываться, кататься по полу и т. д. Когда Ирина узнает как можно больше о возможностях и ограничениях собственного тела в данном пространстве, актриса может переходить к следующей, совсем иной задаче: попытке понять, что это же пространство позволит делать Джульетте. У Ирины – одно пространство, у Джульетты – другое. Ирина не должна стать жертвой пространства, но Джульетта по определению его жертва. Ирине нужно выяснить, какие возможности и ограничения это пространство предоставляет Джульетте.

Вот Джульетта появляется в пространстве: «Ромео, Ромео, о, зачем же ты Ромео!» и т. д. Какое пространство она видит? Темноту? Лунный свет? Знакомый балкон? Незнакомую луну? Балкон, который становился все меньше по мере того, как она росла? Переменчивую луну? Ромео, которого она видит только в воображении?

Что эти мишени позволят делать телу Джульетты?

Как пространство заставит Джульетту двигаться?

Луна заставит ее потянуться к небу?

Балкон заставит ее облокотиться на его перила?

Пол позволит ей нетерпеливо мерить его шагами?

Или заставит ее пробежаться по нему?

Дверь позволит Джульетте повиснуть на ней?

Холод заставит ее задрожать?

Платье заставит ее тело казаться большим?

Звезды заставят ее тело казаться маленьким?

Пространство найдет тебя

Даже если зажим ослепит тело Ирины, пространство никуда не денется. В конце концов, пространство – мишень, оно подчиняется всем правилам мишени. Так как мишень невозможно создать, ее невозможно и уничтожить. Ирине нужно только увидеть пространство, которое видит Джульетта. Иногда сделать это бывает очень трудно. Видеть трудно, но не сложно. Сложен только зажим. Как же Ирине помочь своему телу видеть?

Сперва Ирина должна перестать мешать видеть самой себе. Затем актриса должна не позволить Джульетте помешать ей видеть. Ирина должна увидеть то, что видит Джульетта, сквозь ее глаза. Повторим, Ирине не увидеть, кто такая Джульетта; актриса может только видеть то, что видит Джульетта.

«Я не знаю, где я» звучит как непосредственная реакция, простое и эмоциональное выражение страха. Но, приглядевшись, мы увидим, что эта жалоба – реакция на теорию. На теорию, которая подразумевает, что «я» всегда знаю, где я, безотносительно пространства.

Даже если Ирина не знает, где она, пространство знает, где Джульетта.

К тому же в этом паническом крике не звучит даже полезное дополнение «меня». Конструкции с «меня» дают артисту гораздо больше свободы. К примеру:

«Балкон останавливает меня».

«Ночь делает меня смелее и призывает коснуться ее».

«Образ Монтекки бесит меня и заставляет меня нападать на него».

Балкон, ночь, Монтекки задают Джульетте правила. Ирина, допустим, вольна двигаться в пространстве как хочет – но Джульетта не вольна в этом. Мишени ограничивают, направляют, задают и мотивируют все действия, которые хотела бы совершить Джульетта. Именно из этого конфликта рождается энергия актерской игры. Взятые все вместе, эти мишени и составляют пространство Джульетты, будь то балкон, ночь или Монтекки. Ирина должна позволить телу Джульетты зависеть от балкона, ночи, образа Монтекки, и только тогда Ирина приобретет свободу двигаться, как Джульетта.

Ирине может показаться, что она жаждет свободы, но страх часто заставляет нас считать свободой независимость. Если Ирина позволит Джульетте делать в пространстве все что угодно, если Джульетта окажется независима от всех мишеней, ее ограничивающих, Ирина испытает зажим собственного производства.

Актриса должна забыть про независимость от пространства и вместо этого найти все ограничения и возможности, которые пространство предоставляет телу персонажа.

В пространстве потеряться невозможно. Пространство не бывает вакуумом.

Пространство и конфликт

Тело Джульетты всегда в конфликте с пространством. Она может подчиниться пространству или попытаться не подчиниться. Пространство диктует Джульетте правила, которые она может принять или нарушить. Тюрьма персонажа – свобода артиста.

«Я не знаю, где я» звучит как крик жертвы. На самом деле конструкция с двойным «я» говорит и об обратном. Это также может быть криком человека, желающего держать все под контролем. Именно потому, что в глубине души она не хочет быть жертвой обстоятельств, Ирина так резко провозглашает свою независимость от них.

Окружающий мир не всегда ведет себя так, как нам бы хотелось, и нам это не нравится. Но эта независимость мира от нас поможет Ирине. Мишень должна быть независима от Ирины, только тогда она даст актрисе энергию; свобода Ирины состоит именно в признании того, что мишень – это ее госпожа, служанка и поводырь.

Моллюск

У понятий «персонаж» и «пространство», как ни странно, есть много общего. На самом деле мой персонаж в некотором смысле является пространством, в котором я обитаю. Ирине полезно представить, что персонаж – это нечто внешнее, как защитная раковина моллюска, в противоположность внутреннему скелету млекопитающего. Поэтому Ирине лучше искать то, что уже существует вовне, чем конструировать что-либо внутри себя. Ирине лучше обнаруживать, а не изобретать. Лучше вообразить, что все решения уже приняты; ей остается только обнаружить их. Как всегда, от любопытства будет больше толка, чем от креативности.

Как это работает на практике? Предположим, на балконе стоит кресло, тогда Ирина может исследовать вопрос, сидела ли в этом кресле леди Капулетти. Узнать об этом Ирина может только у… самой себя.

Но вместо того чтобы придумывать ответ, актрисе гораздо полезнее представить, что ей нужно вспомнить ответ, который она уже знает. Это кресло ее матери? Ее отца? Кресло сюда переставили? Или оно всегда тут стояло? Какие в этом кресле заключены воспоминания, которые она может вспомнить, заново обнаружить, заново увидеть? Ответ на любой из этих вопросов продиктует Ирине, как садиться