– Я не знаю.

Прозвучало это не слишком обнадёживающе.

Энджел скользнул рукой в свою золотистую шевелюру, и зарылся в неё пятернёй словно гребнем.

– Чёрт, я правда не знаю, что с этим делать.

– Ну, тут не так много вариантов, на самом деле. Ты либо принимать свою меру ответственности и как-то учавствуешь во всём том, что связано с рождением младенцев, либо – либо всё игнорируешь и просто продолжаешь жить своей жизнь, как ни в чём не бывало.

– Можно как-нибудь обойтись без проявления твоего чёрного остроумия? – поморщился Энджел, хватаясь за голову.

Похоже, она у него болела? Настолько, чтобы морщиться, бледнеть и подавать хоть какие-то признаки страдания? А я, похоже, зря раньше времени списала со счетов малышку с фиолетовыми глазами. Если бы любая другая девица залетела, Энджел бы и не почесался. Уж чем-чем, а сантиментами в нас в роду никто не страдает. Подумаешь, младенец? Уверена, судьба ребёнка Энджела интересует весьма опосредованно.

А вот за мать он, похоже, готов переживать? Даже на фоне всего того что происходит – смерти матери и последующего за ним полного отрыва.

– Ты меня приятно удивляешь, братец. Я уж думала, в тебе вообще мало чего человеческого осталось. Ирис, Не-Помню-Как-Фамилия, тебе не безразлична, да? Язык мой не поворачивается говорить о любви и влюблённости, но…

– Она мне не безразлична! – яростно сверкнул он глазами.

– Слишком красивая девочка, да? – в задумчивости я повертела в пальцах какую-то кисточку с его стола. – В этом всё дело?

– Не знаю. Я понятия не имею, почему мы привязываемся к одним людям и нам почти плевать на других, несмотря на их многозначительные достоинств. Видимо, в Ирис было что-то, что цепляло за душу…

– За душу? – усмехнулась я, не сводя с него глаз.

– Именно, дорогая сестрёнка. Мне нравилось на неё смотреть и нравилось к ней прикасаться и мне это не надоедало.

– Может быть, не стёрлась ещё пыльца новизны?

– Да не знаю я, чего там не стёрлось, но очень бы хотелось, чтобы у девушки всё сложилось по жизни. А теперь не сложится.

– С твоим-то ребёнком? С нашей-то кровью? Конечно, не сложится. И… ей всего семнадцать. Родить ребёнка в таком возрасте… та ещё прелесть. А если попытается сделать аборт…

– Да в курсе я! Можешь ты не зудеть над ухом, словно юла?!

В ответ я лишь в очередной раз пожала плечами. Если так пойдёт дальше, обязательно какую-нибудь мышцу на спине накачаю.

– Что мне делать? Может быть, жениться на ней?

– А почему нет?

– Ты издеваешься?!

– Ну, о том, что тебе самому ещё нет восемнадцати, вспоминать поздновато, как думаешь? Об этом надо было…

– Думать раньше? – зло и насмешливо фыркнул Энджел. – Теперь какой смысл об этом говорить?! Не понимаю. Что я могу предложить девушке с нормальной психикой, нормальными планами на жизнь и нормальной перспективой? Вот это всё?

– Ну, я знаю очень многих девушек, который согласились бы на это долго не раздумывая. Глава «Банды скорпионов», сын первого гангстера в городе, контролирующем почти все преступные синдикаты в стране. Богат и красив. И приключений – вагон и маленькая тележка. Меркантильным тёлкам сгодятся твои деньги, они на восьмидесятилетних стариков вешаются и не гнушаются их ублажать… что на это фоне твоя сомнительная ориентация.

– У меня нормальная ориентация, дорогая моя сестричка!

– Да-а? – протянула я, рассматривая свои ногти. – Ну, как скажешь. Тем более есть шанс попробовать что-то новенькое. Что ты теряешь?

– Я? Совершенно ничего. Вопрос в том, что жизнь со мной вряд ли покажется ей сахарной. Даже если бы я хотел завязать со всей этой старой жизнью, завязав со всем этим, не уверен, чтобы у меня получилось. Но правда в том, что отец мне не позволит. Он собирался через пару-тройку лет женить на меня на этой чокнутой Сатори, что ходит за мной всюду как тень и ужасно меня раздражает! Как ты думаешь, он воспримет появление в моей жизни жены и ребёнка?

– Может быть, это повод начать ему наконец-то противостоять?

– И как ты себе это представляешь, Сандра? У него все рычаги управления, в него власть, за ним сила привычки. Можно сколько угодно разыгрывать из себя крутого перца, но правда в том, что я привык его слушать, привык полагаться на его решения. И вместо одного рычага давления – через тебя, я дам ему ещё два? Ну, пока один, как минимум? Да где гарантия, что он просто не перережет ей горло?

– Не перережет.

– Ты так в этом уверена?

– Почти.

– Пока она носит твоего ребёнка?

Энджел криво усмехнулся:

– Ты веришь, что подобные мелочи для отца могут что-то значить?

– Могут или нет – своих детей Рей не бросил. Хотя, тут большой вопрос, как бы оно было для нас лучше, но – всё-таки не бросил. А как поступать тебе с твоим ребёнком и твоей женщиной, решать только тебе, Энжи. Проще всего засунуть голову в песок, залить глаза вином и спрятать за словами о том, что папочка будет против. Гораздо легче, чем пытаться что-то в своей жизни изменить. У тебя есть отличный повод. И я, откровенно говоря, буду разочарована, если ты выберешь то, что выбираешь каждый раз в последнее время – ничего не делать.

– Я не уверен, что готов связать свою с девушкой с семнадцати лет. Я не смогу стать тем, кем она хочет меня видеть…

– Да-да, я знаю. Ты не достоин, с ней должен быть кто-то получше. Речь любого труса, если честно, – презрительно скривилась я. – Конечно, одной через все тернии ей пройти будет легче. Через людское презрение, через то, что придётся как-то получать образование и выбиваться в люди. И растить ребёнка, о психологии и физиологии которого она ничего не понимает. И ни один специалист ей в этом не поможет, потому что люди с такими, как мы, очень редко сталкиваются. А кто сталкивает, ещё реже выживает. И устроенная личная жизнь ей никогда не грозит если родится мальчик.

– По-твоему, рядом со мной, вот в это всём ей будет лучше?

– Да. По-крайней мере вопрос о том, на что купить молочную смесь и лишнюю пару колготок, перед ней никогда не будет стоять. Мы умеем достать деньги. Ещё бы нам этого не уметь. Ведь деньги придумать дьявол, а мы его истинное отродье.

– На коленях умоляю – только не начинай нести всю эту псевдо-мифическую чушь!

– Не буду. Но ты знаешь, что я права. Каков бы ты не был, ей будет лучше уже от одной мысли, что она не была для тебя проходной пешкой, игрушкой одноразового использования. Что ты готов вкладываться в ваши отношения…

– А я готов?

– А почему нет, Энжи?! У тебя что, есть обязательства перед кем-то другим? Ты жертвуешь какой-то своей возвышенной мечтой ради чужого счастья? Твоя жизнь пустая, в ней нет ничего. Ты стоишь на краю и готов сорваться в пропасть. Так почему не рискнуть хоть что-то изменить?! В самом себе? В обстоятельствах? С тобой рядом может быть замечательная женщина, которая тебе не безразлична, не отрицай это…