– Вижу, вы живете совсем по-семейному, – усмехнулась метресса Бертлен.

– Вообще-то, я собиралась к вашему мужу, – резко остановилась в дверном проеме. – Я обязательно ему сообщу о вашем визите. Думаю, он обрадуется.

Слова и тон оставались светскими, а вот смысл постаралась вложить тот же, которым она говорила со мной.

– Не много ли на себя берешь? – недовольно прошипела блондинка.

– Селестина, был рад вновь тебя повидать. Клер действительно примчалась по делу, – с этими словами Броссар поторопился выпроводить гостью из комнаты.

– Что у тебя стряслось? – развернулся ко мне наставник.

– Она ваша любовница? – проигнорировав вопрос, задала свой.

– В прошлом, – сухо ответил он.

– Я помню, вы говорили, что оно у вас богатое, – кивнула я.

– Так что такого стряслось, заставившее тебя вбежать ко мне и прервать наше приветствие, – вернулся к прежней теме Броссар.

– Приветствие? Вы целовались! – от возмущения аж задохнулась.

– Чем вызвано твое негодование? Неужели ревностью? – ироничная улыбка появилась на губах Броссара.

– Вашей интерпретацией ситуации, – гордо вздернула носик.

Вот еще! Была бы охота ревновать!

– Оставим Селестину там, где она находилась последние несколько лет, то есть в прошлом. Объясни причину своего эффектного появления, – Броссар спокойно уселся в кресло, откинув полы пиджака.

– Ворожейный шар не смог ничего показать. Кто-то специально блокирует магию во дворце, скрывая себя с помощью заклинаний, – торжествующим голосом сообщила ему.

– Разумеется, – спокойным тоном ответил на мое сенсационное замечание Броссар.

– Разумеется? – удивилась и сделала несколько шагов в сторону наставника, ожидая ответа.

– Дворец защищен от магии любого вида. Ворожба, колдовство пресекаются охранными заклинаниями. Это делают из соображений безопасности, – пояснил Броссар.

– А целительство? – спросила заинтересованно.

– Что ты имеешь в виду? – он посмотрел на меня заинтересовано.

– Это тоже магия. Например, отравить можно с помощью заклинания, – еще три шага в сторону наставника.

– Клер, – потрясенно протянул ворожей, – ты хочешь сказать, что покушение на Орианну было с помощью магии, а не с применением принома?

– Я бы так предположила, но если вы утверждаете о невозможности использования магии во дворце, то тогда это лишь предположение, – ответила я.

– Хотя твоя версия интересна, но она не более чем гипотеза, – подтвердил мои слова наставник.

– Расскажите об охране дворца, – после небольшой паузы попросила его. – Я предполагаю, как все устроено, но хотелось бы знать точно.

–Там нет ничего необычного. Мэтр Бертлен занимает должность коннетабля. Непосредственно в его обязанности входит безопасность всех членов королевской семьи. Ему подчиняются главный королевский судья, колдун королевства, ворожея, целитель, духи, – начал говорить наставник тоном, которым обычно преподавал мне в доме у озера.

– Получается, в подчинении мэтра Бертлена находятся практически все? – переспросила я и присела в соседнее кресло.

– Нет. Перед ним отчитывается, но не подчиняется распорядитель двора. А у него свой штат подчиненных: камердинеры, горничные, меблировщики, цирюльники, обойщики, часовщики, библиотекари, повара, каретники, – пояснил Броссар. – Кстати, в библиотеке есть духи, они тоже входят в ведомство метра Дюмажа.

– Интересно, – протянула задумчиво. – А канцлер чьи приказы выполняет?

– Короля, – коротко ответил Броссар. – Канцлер, коннетабль, распорядитель двора – самые высокие чины. И выполняют приказы только его величества.

– А как тогда целитель двора применяет свою магию во время пользования людей? – немного подумав, задала следующий вопрос.

– У него есть на это разрешение, – ответил Броссар. – Как впрочем, у мэтра Бертлена применять колдовство, а у метрессы Валанди ворожбу.

– Метресса Валанди ворожея двора? – моему изумлению не было предела.

Хотя могла бы догадаться. Самая известная ворожея, в салон которой приходят аристократы. Именно к ней на практику отправилась Эдит, моя подружка из Школы колдовства, целительства и ворожбы. Помню, на выпускном восхитилась ее пронырливости, с которой она отхватила самую престижную практику. И теперь получается, что метресса Валанди, наставница Эдит, состоит в штате королевского двора.

– Вижу, ты о ней наслышана, – обратил внимание на мою реакцию Броссар.

– Конечно! Ворожеи мечтают познакомиться с ней, а уж отправиться на практику к такой известной метрессе – спят и видят! – восторженно произнесла я.

– И ты? – усмехнулся наставник.

– И я, – кивнула в ответ.

– Что ж, вскоре тебе представится такая возможность, – хмыкнул довольно Броссар.

– Что вы имеете в виду?.. – но договорить не успела.

Дверь из моей комнаты распахнулась, и к нам ворвались несколько стражников во главе с неизвестной мне женщиной.

– Здесь применялась ворожба, – хмуро произнесла незнакомка.

– Метресса Валанди, позвольте представить вам Клер Алузье, мою практикантку, прибывшую во дворец недавно и не знающую о запрете на применении магии, – Броссар поднялся из кресла, а я поспешно подскочила на ноги.

– Практикантка – это ты? – недовольно посмотрела в мою сторону ворожея.

– Я, – призналась, ожидая самого худшего.

– Следуйте за мной! – приказала метресса Валанди.

– Куда? – опешила окончательно.

Странные эти придворные. Никаких понятий о правилах хорошего тона. Не знала я о запрете, но ведь мэтр Броссар все объяснил. Так неужели нельзя отнестись с пониманием и нормально поговорить?

– Клер, не спорь, – подошел ко мне наставник. – Такова обязательная процедура. Провинилась – неси наказание.

– Но я же не знала! – в отчаянии ухватилась за лацканы его пиджака, как за спасительную соломинку.

– Незнание не освобождает от наказания, – хмуро сообщила метресса Валанди.

– Нужно понимать, когда можно проявлять инициативу, а когда лучше спросить совета у наставника, прежде чем что-то сделать, – поучительно произнес Броссар.

– Не нужно строить глазки наставнику, пользуясь своим обаянием, – отчитала меня ворожея.

– Я этого не делала!

Вот теперь я рассердилась. Опять меня обвиняют в том, к чему не имею отношения! Что за королевский двор? Почему у всех первой возникает мысль о наших отношениях с мэтром Броссаром? Я не давала повода для этого, а уж наставник тем более. Он своих бывших любовниц целует и обнимает, а мне у него нельзя просить помощи и совета? Впрочем, если вспомнить короля Эдуарда, задававшего дурной тон придворным, удивляться не приходится.