– Чего он хочет?

– Не знаю.

Колдмун пошел на голос, а следом за ним Делаплейн, Шелдрейк, медэксперт и ветеринар. Оставив позади поляну, они двинулись сквозь заросли к реке.

– Сюда, – донесся слабый голос.

Деревья расступились, и за ними показалась поросшая болотной травой дамба, выходящая к илистой отмели вдоль реки. Пендергаст стоял по колено в грязи в десяти ярдах от насыпи. Поразительно, но резиновые сапоги сохранили безупречную чистоту его кремового костюма. Пендергаст что-то фотографировал.

– Позаботьтесь о том, чтобы никто не затоптал отпечаток, вот здесь, прямо передо мной. – Он показал на потревоженную поверхность ила. – Уверен, что это очень важно.

Колдмун посмотрел туда, куда он показывал. В грязи было большое неровное углубление, как будто что-то прошлось по ее поверхности, оставив неясный, сбивающий с толку след.

– Что это? – крикнула Делаплейн, стоявшая рядом с Колдмуном. – И почему это важно?

– Потому что когда вы подойдете ближе, то увидите слева от меня маленький клочок окровавленной шерсти… который, если не ошибаюсь, вырван со спины нашего несчастного бладхаунда.

24

– Это очень странно, – взволнованно повторял Макдаффи по пути в маленький конференц-зал рядом с лабораторией судмедэкспертизы. – Очень странно. Доктор Кумар сейчас вам обо всем расскажет.

Колдмун и все остальные расселись вокруг центрального стола.

Доктор Кумар, невысокий смуглый мужчина с оживленным лицом, открыл кейс и раздал каждому по тоненькой папке. Колдмун раскрыл свою. Это была пояснительная записка, за которой следовало множество непонятных лабораторных отчетов, изобилующих формулами. Колдмун быстро захлопнул папку, но заметил, что сидевший рядом с ним Пендергаст поглощен изучением этих документов. Уж не была ли химия еще одним из его неожиданных талантов? Вполне возможно.

– Итак, – начал Макдаффи, то сжимая, то разжимая руки, – доктор Кумар хочет рассказать нам о… веществе, извлеченном для анализа из тел обеих жертв.

Доктор Кумар кивнул и обвел сидевших за столом цепким взглядом.

– Как уже говорил Джордж, это действительно очень странно. Подробности можно найти в папках, но я попытаюсь объяснить на обычном английском.

– Спасибо, доктор Кумар, – сказал Пендергаст.

– Вещество, найденное у обеих жертв, – это смесь органических молекул, каждая из которых весьма необычна. Возьмем для примера одно соединение, составляющее больше пятидесяти процентов образца. Это очень крупный и сложный органический полимер: длинная молекулярная цепочка с углеводородным ядром и боковыми группами серы, азота, железа и, что особенно странно, серебра. Это вещество не содержится ни в одном живом организме.

Его слова повисли в воздухе, только глаза Пендергаста заблестели.

– Не могли бы вы рассказать подробнее, доктор Кумар?

– Могу. По крайней мере, немного. Мы называем этот класс соединений сереброорганическими. Они образуются при связи серебра с углеродом, но не входят в химический состав живых организмов по причине их токсичности.

– Откуда же тогда они берутся? – удивился Колдмун.

– Я убежден, что это искусственно созданные соединения. Ничего похожего в природе не встречается. Для их создания нужен опытный химик и лаборатория с высококлассным оборудованием. – Он помолчал немного. – На самом деле я еще не имел дела с такими соединениями. Это какое-то сумасшествие, откровенно говоря.

– Что оно должно делать? – спросил Колдмун.

– Не уверен, что понял ваш вопрос, – ответил Кумар.

– Я хотел сказать, его же зачем-то создали, правильно? Чтобы служить какой-то цели. Так какова же эта цель?

– Ага, это очень хороший вопрос. – Он опять помолчал. – Понятия не имею, что это за цель.

– Уверен, это что-то жирное и скользкое, – сказал Колдмун. – И его нашли около точечных ран, нанесенных жертвам. А оно не может быть смазкой?

– Возможно. Но зачем применять его как смазку, когда в любой аптеке продаются более простые составы? Нет. Правда, я рад бы сказать вам больше, но мы едва смогли провести анализ соединения. И до сих пор работаем над внутренним строением. Полное исследование займет не один месяц.

– А другие соединения, найденные в образце? – спросил Пендергаст. – Какой у них состав?

– Такой же странный. Все они органические, сложные и не похожи на те, что мы обычно встречаем в природе или в производстве, медицине и химическом синтезе. Многие из них содержат металлы – мы называем их металлоорганическими. В первую очередь платину и золото.

– Золото? – недоверчиво переспросил Колдмун. – Много?

– Ничтожное количество. Золото образует с углеродом самые разные карбидные соединения. Но опять же ничего подобного мы не видим в природе, потому что такие соединения токсичны… и нестабильны.

– Есть ли у вас соображения, какая компания могла бы произвести подобные соединения?

– Понятия не имею, кто бы это мог сделать и как. Это действительно нужно выяснить.

– И мы выясним, – тихо проговорил Пендергаст, перевел взгляд на Макдаффи, и тот заметно вздрогнул. – А что с тем клочком шерсти, который мы нашли в иле сегодня утром?

– Он точно вырван у пса, – ответил медэксперт.

– А сам отпечаток?

– Наши криминалисты сделали слепок. Они пытаются выяснить, что оставило это след, но он слишком размыт, чтобы сказать что-то определенное.

Пендергаст откинулся на спинку стула, сложил ладони домиком и полуприкрыл глаза.

– Следовательно, они сосредоточились не на той проблеме.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Макдаффи.

– Что могло оставить этот отпечаток – не самый важный вопрос.

– Какой же вопрос важнее?

– Как оно его оставило. Задумайтесь, пожалуйста, о том, что он оставлен на илистой отмели в десяти футах от берега и к нему не ведут никакие другие следы.

В зале стало совсем тихо.

Пендергаст встал и взял в руки папку.

– Благодарю вас, доктор Кумар, за ваше сообщение. Мы с напарником изучим его с большим интересом.

И они оба вышли из зала.

– Очень увлекательно, – сказал Пендергаст, покидая здание. – Но абсолютно ничего не объясняет.

– Так как же был сделан отпечаток? – спросил Колдмун.

Но Пендергаст уже погрузился в раздумья и ничего не ответил.

25

Фрэнсис Уэллстоун-младший сидел на банкетке в дальнем углу «Лафита» – одного из старейших ресторанов Саванны, неподалеку от Уоррен-сквер. Он всегда обедал в полдень, а когда работа не позволяла поесть дома, старался перекусить на скорую руку, без вина или коктейля, и непременно solus[34]. Быть писателем и исследователем – тяжелый труд. У фрилансера нет босса, который будет тебя подгонять и проверять, где ты находишься. Так просто – выпить немного мартини, и пусть вечер уплывает вслед за днем. Уэллстоун много раз видел, как это случалось с другими писателями, но дал себе слово, что с ним такого никогда не произойдет.

Как назло, метрдотель «Лафита» оказался ненасытным читателем документальной прозы и узнал его. Хоть Уэллстоуну и не хотелось признаваться в этом, но было