С мясом вопрос решился быстро – водяная дичь так и кишела по берегам рек и озер, а вот с солью и хлебом скоро начались проблемы. И на третий день пути отряд был вынужден свернуть к небольшому поселению.

Оно стояло в месте слияния двух небольших речек. Проселочная дорога, по которой они ехали последние полчаса, здесь довольно резко сворачивала в ее сторону. Видимо, когда-то основная колея пролегала прямо, но потом путники перестали пользоваться ею, и она заросла, исчезнув без следа. Начинался вечер, тихий и прохладный вечер конца весны. Под кустами распускались звездочки первоцветов, где-то чирикала птаха.

Подъезжая к поселению, Карадор увидел странную картину – село было обнесено бревенчатым частоколом высотой примерно в полтора эльфийских роста. Бревна стояли плотно, чуть ли не двумя рядами, скаля заостренные верхушки, как бело-желтые зубы. Имелись даже тесовые ворота, поверху украшенные резьбой. Через неглубокий ров к ним был перекинут основательный, но очень узкий мостик – как раз, чтобы проехать небольшой повозке или пройти двум людям. Но вот разъехаться двум всадникам уже оказывалось трудно.

– Что это? – вымолвил эльф.

– Приграничье, – подал голос Льор. – А вы разве не знали, милорд?

Карадор обернулся к юноше. За два дня совместного путешествия стало ясно, что тот не относится к числу говорунов. Если не считать общения с Фрозинтаром по поводу строительства Порталов, от него за день можно было услышать лишь несколько слов. А тут, можно сказать, прорвало.

– Не знал, – покачал головой эльф.

– Это Приграничье, – повторил юноша. – Значит, поблизости граница Острова. Когда я был маленьким, мы часто путешествовали по всему Архипелагу и даже кое-где за его пределами. Такие поселения строят светлые альфары на Ничейной Земле или в непосредственной близости от нее. Ничейная Земля очень опасна.

– Чем?

– Ну, – Льор пожал плечами, – там водится много всякого. Мастер Эльфин рассказывал, что в тех местах в Смутные Века часто шли магические бои. И отголоски той магии еще сказываются на животных, растениях и… разумных существах.

– Короче, полно всяких монстров, – подсказал Фрозинтар.

На память само собой пришло прошлогоднее путешествие с южных склонов Плоскогорья через южную же оконечность Золотого Острова и Ничейную Землю до родины Карадора Шутника. Тогда им просто повезло, что они не натолкнулись на опасных тварей. Но второй раз удача может от них отвернуться.

– Это они чего, защищаются так, да? – заинтересовался Карадор. – От кого?

– От тех, кто иногда приходит из-за границы.

– А лорд на что?

– Ну, судя по тому, что мы за последние два часа не видели даже шпилей какого-либо замка, эти земли не принадлежат никакому лорду, – подумал вслух Фрозинтар.

– Или их владелец скончался, не оставив наследников, – подал голос Льор.

– Но тогда у Наместника должны быть об этом сведения, – рассудил Карадор. – Чьим-то вассалом почивший лорд должен быть. Его сюзерен обязан позаботиться о выморочном имуществе.

– Выходит, так заботится, что альфарам приходится защищать себя самим. Или ты хочешь навести тут порядок?

Шутить Фрозинтар не умел – просто отвык за долгие годы, прошедшие после того, как очнулся от ледяного сна. Наверное, поэтому Карадор не распознал в его словах сарказма и кивнул:

– А что? И наведу!

– И станешь господином этих земель?

– Почему бы и нет?

– Осядешь тут. Женишься…

– Э нет! – быстро сообразил и. о. Наместника. – Никаких женитьб! Молод я еще для этого! Мне хочется мир посмотреть, себя показать… А семья и дети – это конец всем радостям жизни.

Фрозинтар вздохнул, исподтишка бросив взгляд на Седону. Как много бы он дал за шанс пожить этими простыми радостями жизни! Есть хлеб и мясо, пить вино и воду, обнимать женщину и чувствовать под пальцами теплое нежное тело. Чувствовать усталость и боль, наконец. Все вокруг такие счастливые и не понимают своего счастья! А он даже под недавним ливнем намокнуть нормально не смог – вода почти вся впиталась в его тело, как в сухую губку.

Пока они разговаривали, их заметили. Над тыном несколько раз показались и тут же убрались головы в деревянных шлемах, обитых полосами меди. А чуть погодя одна створка приоткрылась, пропуская небольшой отряд.

Судя по лицам и телосложению, это были светлые альфары. Но все они щеголяли в кожаных куртках с нашитыми на них костяными и медными пластинами. Восемь альфаров впереди несли щиты из шкур, натянутых на деревянные каркасы, по двое каждый щит. Они закрывали остальных и перегородили мостик. Из-за стены щитов высовывались копейщики и лучники, числом побольше десятка. Наконечники всех стрел были костяными, а копий – железными.

– Ого! Вот так встреча! – усмехнулся Карадор.

– Вы кто такие и куда едете? – срывающимся голосом прокричал кто-то из-за стены щитов.

– Никто! – быстро ответил эльф. – То есть очень даже кто. Я вот, например, Карадор Аметистовый, вольный искатель приключений. Путешествую тут и там просто так, из интересу. Мне охота мир посмотреть. Это вот – Льор. Крутой спец по магии, если кто не знает. Вот это – Фрося… то есть Фрозинтар. Вы не смотрите, что он такой страшный и вроде как неживой. Он действительно немного неживой, потому что он – драур. Но он совсем не страшный драур и на нашей стороне! Он мой друг, если на то пошло и учитель вот этого юного дарования…

«Учитель» и «юное дарование» обменялись столь красноречивыми взглядами, что кое-кто из альфаров покрепче вцепился в свое оружие.

Неизвестно, что бы произошло дальше, но тут вперед вырвалась Седона. Девушка спешилась одним прыжком и подбежала к стене щитов.

Свое, родное, наречие светлых альфаров немного отличается от говора эльфов – в нем намного больше гласных звуков, а некоторые слова произносятся растянуто – от этого зачастую зависит их смысл. Все альфары между собой общались на родном языке, но с эльфами говорили только так. И сейчас Седона заговорила-запела, что-то втолковывая сородичам. Льор с интересом и одобрением прислушивался к ее словам, а вот Карадор вертелся так, словно сидел не в седле, а на колючках.

– Ну чего ты с ними так долго? – ныл он. – Нам же только переночевать, а утром мы поедем дальше.

– Она это и говорит, милорд, – шепотом объяснил Льор.

– Чего? – вытаращился старший эльф на младшего. – Ты их понимаешь?

– Да, – кивнул юноша. – Я знаю кроме этого еще орочье наречие, язык темных альфаров… ну и так, по мелочи, кое-какие человеческие диалекты.

– Круто! А откуда такие знания?

– Я же из семьи бродячих артистов. Мы путешествовали везде. Пришлось учить языки, чтобы давать представления на понятном зрителям наречии. А потом я целый год прожил у орков, в семье Брехта. – Льор испустил вздох, вспомнив своего названого брата.