Защебетали первые птицы, приветствуя новый день. Лес стал наполняться другими голосами. Веселее, безопаснее и оптимистичнее. А недалеко от опушки леса загорелся свет. Макс разглядел одиноко стоящий дом. Окно будто подмигнуло ему. Макс подхватил рюкзак и решительно пошел в его сторону.

Макс потянул за кольцо на веревочке, толкнул тяжелую деревянную дверь ворот. Дверь заскрипела как в мистическом фильме, и сама открылась. Максу понравилось это сравнение. В последнее время он не мог отделаться от ощущения, что участвует в каком-то загадочном реалити-шоу. И это ощущение, обостряющее охотничий азарт, иногда ему даже нравилось. Показалось странным, что во дворе, как это привычно для деревни, не было собаки. Вошел во двор. Хозяйство-то небольшое – поленница дров, выглядывающая из открытой сарайки, да дощатый туалет с покосившейся дверью и оторванной запором-вертушкой. Все было в запустении, и сам домишко выглядел не лучшим образом – не крашенный и разбитое стекло в раме заделано полиэтиленом, прибитом на почтовые гвоздики. Такое впечатление, как будто хозяин дома живет в ожидании, что вот-вот нужно будет все бросить и срочно покидать временный приют.

В окне метнулся силуэт человека, отдернулась шторка и выглянула рассерженная бородатая морда. Макс к своему стыду немного испугался, но тут же взял себя в руки, откашлялся: «Доброе утро», – сказал с улыбкой, стараясь задобрить потревоженного хозяина. Это было лишним, тот все равно его не слышал. Шторка быстро закрылась обратно, послышался лязг открываемой железной щеколды, снова заскрипела дверь. Тут вообще что-то знакомо со смазочными материалами? Первым раздался старческий кашель и только потом недовольный голос из-за двери спросил:

– Чего тебе?

Хозяин не желал выходить. Максу это не понравилось – уговаривать трусливых социопатов не входило в его планы.

– Я – Макс. Турист. Можно у вас переночевать?

– Так утро, – напомнил голос за дверью.

И вот тут бы хозяину захлопнуть дверь, логически закончив разговор, но тот почему-то продолжал топтаться, как будто ожидал возражений. Макс молчал. Ему уже стало понятно, что он остановится именно здесь. Откуда взялась такая уверенность он и сам не знал. И хозяин показался не таким уж страшным.

Не дождавшись никакого ответа от странного гостя, мужик тоскливо вздохнул и приоткрыл дверь пошире, с любопытством разглядывая Макса. Хозяин был небольшого росточка, возраста пожилого, глаза голодные, как у очень общительного человека, вынужденного жить в одиночестве.

– Заходи, – пробурчал он, – только я деньги беру наперед. У тебя есть деньги?

Хозяин пошел вперед, приглашая гостя двигаться следом.

Внутри домик был ничуть не краше, чем снаружи. Посреди избы, как принято называть комнаты в деревнях, стояла большая печка, не беленная уже давно. По углам пауки нагло раскинули свои серые паутины. Паутина свисала даже с потолка. Но это, видимо, не очень-то беспокоило владельца дома. Под потолком висела обычная лампочка ильича, провод был перемотан синей изолентой. Пол, правда, был чистый, с единственным половиком, тянущимся как ручеек через всю комнату. Макс виновато посмотрел на свои грязные сапоги, потом на домашние стоптанные тапочки хозяина и стал снимать обувь. В печке приятно потрескивал огонь. Макс вдруг осознал, что он сильно намерзся в болотах и его потянуло к теплу.

В доме из мебели были стол, буфет и два стула. Как будто меня ждал, – подумал Макс, пододвинув стул к печке и усевшись возле теплого очага. Хозяин тоже сел. При свете он выглядел еще безобиднее – нос картошкой, уши большие как два лопуха, стрижка короткая, неаккуратная, борода спутанная, как у деда Мазая. Одет он был в клетчатую рубаху, теплый жилет на пуговицах и непонятного цвета штаны.

– У меня постояльцев не бывает, не знаю сколько стоит… – начал он, как бы извиняясь.

– А у меня и денег нет, – Макс почему-то развеселился. Интересно, что ответит на это лопоухий хозяин?

Тот закряхтел, долго кашлял, потом, что-то решив про себя, махнул рукой.

– Не было богатства, нечего и начинать. Я тут суп с колобками собрался варить. Есть хочешь?

Макс сглотнул тягучие слюни – конечно, хочет. На печной плите, прямо на открытой дырке, стояла кастрюля. Из-под днища посуды вырывался маленький дымок, из-под крышки валил пар.

– Скипела, – констатировал хозяин и стал перекладывать мясные шарики из фарша с разделочной доски в кастрюлю, кипяток брызгал, а старик охал.

Неожиданно Макс почувствовал себя в этом неухоженном жилище так уютно, как будто пришел домой. Потом хозяин неумелыми корявыми движениями чистил и резал картошку, Макс шинковал лук. За работой разговорились. Все больше говорил хозяин, его звали Ильей Васильевичем. Он взахлеб рассказывал про своих любимых птиц, за которыми наблюдал круглый год.

– Здесь каждой весной и осенью белолобые гуси останавливаются в пролете. Они гнездятся в тундре, а тут по нескольку дней на болотах отдыхают. Стая за стаей. Такой гвалт поднимают, ничего не слышно… – Илья Васильевич как будто перенесся в то счастливое время, лицо его озарилось. – Знаешь, я даже наблюдал таких редких птиц, как кудрявый пеликан. Не веришь? А у меня все в журнале записано.

Старик обиделся, почему-то решив, что Макс ему не верит и побежал за доказательствами. Кое-как удалось его остановить.

– К своему стыду, я ничего не понимаю в птицах. Нет, голубя, конечно, от вороны отличу, но в остальном… Люди, по-моему, интереснее.

– Что в них интересного? – пробурчал Илья Васильевич. – Все они одинаковые кровожадные животные.

Повисла неловкая пауза. Илья Васильевич воспользовался ею, чтобы кинуть картошку в суп, отобрал у Макса нарезанный лук и тоже высыпал в кастрюлю.

– Так уж и все, – Макс попытался исправить неловкость шуткой. – Мы же с вами – хорошие… и вот односельчане ваши…

Добродушный Илья Васильевич чуть не озверел:

– Скопище бесстыдства и греха здесь, а не люди! Они Лешему поклоняются, идолопоклонники чертовы. Шабаши ведьмовские устраивают…

Илья Васильевич закашлялся от возмущения.

– А эта … светленькая такая, вездеход водит… она тоже?

Максу почему-то не хотелось верить, что его новая знакомка тоже причастна к этому содому.

– Иванна? – догадался старик. – А че? Она ведь ихняя. Такая же. Получше, конечно, чем остальные, – поправился он и смущенно кашлянул: – Меня лечит… отвары вот дает от кашля…

– А гости часто бывают в вашей деревне?

– Гости? – Илья Васильевич задумался. – Из болота часто выходят люди-потеряшки.

– Кто? – не понял Макс.

– Может, слышал? – Илья Васильевич внимательно посмотрел на Макса, как будто взвешивая, стоит ли тому доверять такие важные сведения. – Люди в болотах теряются очень часто… Лезут в самую топь, дураки. Вот и тонут. Или плутают. На болоте можно сутками ходить кругами – все места кажутся как под копирку сделанными…. Если б не птицы, не дождалось бы это чертово скопление торфа от меня доброго слова.