Рюген тёр больную челюсть и размышлял, не взваливает ли он себе на плечи непосильную задачу. Юва придёт в бешенство, и ему придётся состряпать чрезвычайно хорошее объяснение своему возвращению. Если он вообще успеет что-либо объяснить до того, как Юва застрелит его из арбалета. В какой-то миг он захотел спросить, не лучше ли ему заняться младшей сестрой, но Сольде Саннсэйр наверняка ни разу в жизни не принимала мужчину, а в тот день, когда она это сделает, его член наверняка окоченеет.

Оставался ещё вопрос о сорока рунах… Рюген провёл рукой по волосам и посмотрел в пол.

– Я должен вернуть всё, что украл у неё, – у меня не будет ни единого шанса, если она не…

– Ты получишь деньги.

Рюген облизнулся. Его собеседник даже не спросил, о какой сумме идёт речь. Каково это: обладать дьявольским богатством и суждено ли Рюгену самому испытать такое?

Нафраим направлялся к винтовой лестнице. Рюген схватил флакон и проследовал за ним в зал. Он думал о Юве и о том, с какой стороны к ней подступиться. Она была очень мила: красивая грудь, светлые волосы, никакого жеманства, а ещё – пронзительно-подозрительный кошачий взгляд. Её нелегко было заставить открыть душу, и Рюген знал, что она так и не доверилась ему полностью. Но она трахалась так, словно скоро умрёт, а богам известно, как ему нравятся такие девушки. Но как, Друкна её побери, ему вновь разжечь в ней огонь?

Рюген остался в одиночестве посреди зала, а Нафраим удалился за деньгами. Он не вернулся: деньги принёс управляющий, который держал туго набитый кожаный кошель двумя пальцами, как нёс что-то грязное.

Рюген поник. Он никогда не испытывал проблем с тем, чтобы с помощью своего обаяния выманить несколько монет, одежду или место в койке, но такие номера проходили с женщинами. Женщины желали расстаться с вещами, они добровольно отдавали их, чтобы ощутить своё превосходство над ним. Здесь дело обстояло иначе. Ему показалось, что он больше никогда не станет жёстким, ведь теперь он сам – вардарская шлюха.

Нафраим выбрался из кареты и с наслаждением потянул шею. Он видел, что не только он, но и многие пассажиры каравана, который следовал впереди него к восточному побережью, разминались. Если бы у него было время, он нашёл бы в Крекнаборке частную повозку и путешествовал один.

Дорога оказалась напряжённой: он ехал с молодой женщиной и её новорожденным ребёнком. Всё было бы ничего, если бы не мать этой женщины, которая без конца ворчала, потому что её дочь всё делала не так. Она неправильно держала младенца, слишком мало кормила, слишком тепло укутывала; и вдобавок ко всему младенец издавал не те звуки. В конце концов Нафраим был вынужден вежливо попросить её пощадить чужие уши и говорить вслух лишь в тех случаях, когда её дочь сделает что-нибудь правильно. Женщина надулась, как кузнечные мехи, и Нафраим на мгновение испугался, как бы она не лопнула, но она не ответила ему и за всю поездку не произнесла больше ни слова. Вскоре после этого эпизода и мать, и ребёнок заснули.

Нафраим оглядывался по сторонам, пока кучер снимал его чемодан. Они стояли посреди пустоши у узкой речки. Лес высился перед ними плотной стеной, сколько хватало глаз, и единственным признаком жизни была пара ветхих лачуг на берегу.

– Ты уверен, что это то самое место? – спросил Нафраим.

Кучер протянул ему чемодан и указал на лачуги.

– Уж будьте уверены, мой господин. Там, внизу, вы видите Ванакрог. Это не город с каменным кругом, конечно, но там можно найти еду, пиво и комнату.

Караван потянулся дальше по грязи, оставшейся на дороге после схода снега. Нафраим вынул из кармана пальто записку и перечитал её, словно она могла измениться за время пути.

Из Крекнаборка поезжай с караваном на восток в сторону Хамвэра. Остановись в Ванакроге, спроси о члене дьявола. Когда отыщешь его, я увижу тебя.

Нафраим убрал записку в карман, поднял чемодан и пошёл по дороге к домам, стараясь не слишком измазаться в грязи. Он пожалел, что выбрал эти сапоги, и был готов к тому, что и остальные предметы туалета тоже окажутся не слишком подходящими для его путешествия.

Если бы решал он, то они, разумеется, встретились бы в Крекнаборке. Но он был готов первым признать, что можно многому научиться, путешествуя подобным образом. В первую очередь ценить каменные круги.

Кроме того, он зависел от благоволения как Фауна, так и Сейры. Нафраим не думал, что они выйдут из пакта, но никогда нельзя знать наверняка. Люди меняются, особенно те, кто живёт столетиями: этот болезненный опыт он уже приобрёл.

Вблизи лачуги показались ему чуть более прочными, и Нафраим решился войти в ту из них, что отдалённо напоминала постоялый двор. Он проигнорировал взгляд единственного посетителя и подошёл к дородной женщине за прилавком. Казалось, она развлекается, беззастенчиво разглядывая его наряд.

Он кашлянул и собрался было задать вопрос о «члене дьявола», но понял, что не знает, как по-фимландски называется мужской половой орган. Пришлось импровизировать, хоть в этом он и не был силён.

– Я ищу… вещь дьявола.

– Дьявольскую вещь? Если это сорт пива, то мы здесь такое не наливаем.

– Нет, нет. Я думаю, это такое место. Или статуя, – он беспомощно указал себе между ног. – Штуковина дьявола. Палка.

– А! Член дьявола! – ответила она со смехом. – Перейдите по мосту через реку и идите в лес по левой тропинке. Не по правой. Если выйдете к водопаду, значит, пошли не туда, – она снова оглядела его. – Одежда у вас не очень подходящая. Идти час, не меньше.

– Я попробую, – сухо ответил он и положил на прилавок пять фимландских крон. – Что мне искать?

– Дерево. Старую сосну, которая растёт прямо из утёса над озером. Поймёте сразу, как увидите.

Он поблагодарил и вышел. Дверь была не очень плотной и не смогла заглушить взрыв хохота хозяйки и её гостя. Нафраим улыбнулся и перешёл через речку по верёвочному мосту. Тропинка вилась между плотными рядами вечнозелёных елей и сосен, растущих на почве ржавого цвета. Солнце уже добралось сюда, в отличие от Наклава, но его ещё не было видно, оно лишь угадывалось за горизонтом.

Нафраиму казалось, что он вторгается в дикие места, на неизведанную, чужую территорию. В последние годы он слишком редко путешествовал – в основном сидел в Наклаве и занимался своими проектами; он забыл, насколько велик мир и как много в нём незаселённых регионов.

Он видел, что в холодных ложбинах снег уже начал сходить. Жёлтые бугры на склонах были покрыты высохшими сплющенными травинками. Ноги начали уставать – такое он испытывал нечасто.

Нафраим протиснулся между двумя скалами и вышел на поросший вереском пригорок с видом на озеро удивительного зелёного цвета. И там, на горном выступе над водой, во всём своём великолепии стоял член дьявола.

Сосна цеплялась за край скалы клубком переплетённых корней. Мощный ствол сгибался к воде, а потом снова тянулся вверх прямо к небу. Невозможно было усомниться в том, на что походили очертания кроны дерева.