– Да, – радостно сказала Клементина.

– С утра поедем, – постановил он. – А сейчас – домой.

– Хорошо. – Радости в ее голосе поубавилось.

Кароль встал, повернулся к брату.

– Что ж, это больше, чем я рассчитывал от тебя узнать. Спасибо!

И тут внизу взревела сирена.

* * *

За мгновение до этого Дуду, торчавшего в углу Юргенсовой гостиной и внимательно слушавшего их разговор, окликнул Димыч – еще один местный неприкаянный, который взял на себя труд сортировать известия, поступавшие из разных миров в ходе поисков Идали Хиббита.

– Старик, – донесся его голос из невообразимых далей, – глянь-ка тут на одного. Похож вроде!

Дуду ринулся на зов, только и успев, что крикнуть Элис, оставшейся заниматься своей безумной акробатикой снаружи, у входа в мастерскую:

– Отлучусь! Смотри в оба – они сейчас выйдут!

После чего стремительно полетел прочь, сквозь немые серые пустоши, клубящуюся мертвенную мглу, на голос Димыча, сигналивший ему маяком:

– Сюда… сюда… сюда…

К мастерской подъехал автомобиль.

Увидев тех, кто вышел из него, Элис застыла в кувырке вниз головой и хихикнула.

– Балда, – беззлобно обругала она Дуду. – Разве от судьбы увернешься?

Ибо это были его подопечные девицы и шаман Прохор…

Предупредить Дуду она не успела. Услышала его удаляющийся вопль:

– Отлучусь!.. – и пожала плечами.

Да и стоило ли предупреждать?

Закончив кувырок и встав на ноги, Элис, правда, все-таки задумалась на миг – может, хоть шаману сказать, куда он прется? – но тут же от этой мысли и отказалась.

Куда интересней было посмотреть, во что все выльется…

* * *

Услышав сирену, Юргенс замер в недоумении, потом хлопнул себя по лбу.

– Черт, совсем забыл. Ко мне же барышни…

– Барышни? – Кароль вскинул бровь.

Жил средний брат анахоретом, как свойственно многим гениям, и в женском обществе его случалось встречать нечасто. Как-то не задерживались при нем подружки – возможно, по той же причине, что и домовые…

Взглянуть на этих, явившихся на ночь глядя, было, конечно, любопытно, однако задерживаться не стоило. Своих дел хватало.

– Секундочку! – сказал он в спину Юргенсу, который уже спешил к лестнице. – Попрощаемся давай, мы уходим. Запасной ход в порядке?

Не стоило также и лишний раз попадаться неведомо кому на глаза. Тем более что из квартиры можно было выйти другим путем, не через мастерскую.

– Да-да, – рассеянно ответил Юргенс, – в порядке. Пока, ребята! Позвоните завтра, как съездите! – И побежал по лестнице вниз.

Кароль повернулся к Клементине. Та опять успела угаснуть, смотрела в пол и выглядела уже не на шестнадцать лет, а на тридцать.

– Все хорошо, – сказал он, сам тому не веря. – Поехали домой, дорогая. Отдохнем, утром встретимся и – к нянюшке!

Клементина подняла на него взгляд, и сердце у капитана дрогнуло. Не зря ли он старается? – она ведь все понимает…

Благодарность в ее глазах мешалась с сочувствием к нему. А дальше, глубже… в них стояла беспросветная тоска. Обреченность.

– Да, – сказала Клементина и отвела взгляд. – Пора домой.

Пока шли коридором к запасному выходу, у Кароля отчаянно чесались сами собой сжавшиеся кулаки. Никогда драться не любил, но сейчас, окажись здесь тот, кто виновен в ее страданиях, с превеликим удовольствием засветил бы в глаз…

Кому – Идали? Или демону?!

Мысленно обругав себя шутом гороховым, он разжал кулаки. Не о драках надо думать, а о помощнике. На поиски у него долгая ночь…

* * *

Миновав сумеречные области – мост между мирами, возможность почти мгновенного перемещения, – Дуду оказался у цели.

Неживая мгла рассеялась, забрезжил пасмурный дневной свет, и Димыч замаячил перед ним собственной персоной – восседая на жестяной, средневекового вида вывеске, представлявшей собой некое хлебобулочное изделие. Рядом болтался в воздухе какой-то местный неприкаянный дух, который, надо думать, и вызвал сюда их обоих.

Узкая улочка внизу, под вывеской, утопала в чрезвычайно плотном сыром тумане, но кое-что разглядеть было можно.

– Вон, в нише между окнами, подкарауливает кого-то… Не он? – Димыч ткнул рукой в сторону темной тени, почти сливавшейся с каменной стеной.

Дуду нырнул в туман, подлетел ближе.

Тень оказалась мужчиной в надвинутой на лицо шляпе, из-под которой падали на плечи длинные смоляные волосы. Дуду пал на булыжную мостовую, заглянул под шляпу снизу. Вылитый наемный убийца. Черные злодейские усы, рот, сжатый в ниточку, горбатый нос, пустые холодные глаза. Похож на Аглюса Ворона, но…

– Не он, конечно, – разочарованно сказал Дуду, взмывая вверх и подлетая к собратьям по несчастью. – Черт, совсем забыл предупредить – ведь он наверняка выглядит сейчас по-другому. Вот так, – и, сосредоточившись, телепатировал обоим образ, который удалось подглядеть в мыслях Клементины. – Сделайте только поправку на любовь, которая все приукрашает…

– Да как же ты забыл! – возмутился Димыч. – Мы, дураки, усатого ищем!

– Простите, забегался, – вздохнул Дуду. – Ищите теперь такого. А я – обратно. Что-то там непонятное закручивается…

– Проваливай, склеротик, – недовольно буркнул Димыч. – Удачи.

Дуду поспешно ринулся в немую серую пустоту. Через несколько мгновений вновь оказался в гостиной Юргенса.

И разинул рот, обнаружив на той же сцене другие действующие лица…

* * *

Катти то и дело поглядывала на подругу с беспокойством – та вела себя довольно странно.

Едва они успели войти в эту удивительную мастерскую, как Пиви, похоже, онемела. Да еще и оглохла. Не потому, однако, что увиденное здесь ее так уж сильно поразило – увидеть она могла немногое, поскольку сразу же уставилась под ноги и глаз почти не поднимала. А когда хозяин дома проводил их наверх, где не было уже никаких загадочных, поражающих воображение железных устройств и диковинных бородатых карликов, – в обычную комнату, обставленную, правда, добротной дорогой мебелью, – Пиви повела себя еще странней. Укрылась за широкой спиной шамана Прохора и приняла такой вид, словно ей тут все не нравится. Категорически.

Не лучшее начало для общения с человеком, у которого им предстоит какое-то время пожить…

Пришлось Катти поддерживать беседу самой. Представиться, извиниться за чрезвычайные обстоятельства, вынуждающие их с подругой искать приюта у чужих людей. По счастью, хозяин – весьма приятный темноволосый и темноглазый мужчина по имени Юргенс, лет тридцати пяти с виду, хотя виски у него были уже тронуты сединой, – излишнего любопытства не проявил. И Прохор, к которому Катти все-таки успела уже немного привыкнуть, оставить их наедине с новым человеком не спешил. Попросил чаю.