— И вновь сама невинность, — продолжал издеваться Том. — Боже! Как тебе это удается? И ты еще стыдила Мэгги! — Он покачал головой, сделал шаг вперед и посмотрел на нее с холодным презрением. — А я еще предупреждал тебя об играх, которые ведутся всеми сотрудниками компании. Да разве с тобой кто-нибудь может сравниться в мастерстве! Ты обыграешь любого! Ты так решительно настроена прибрать к рукам моего брата, что ни перед чем не останавливаешься, даже готова топтать чужие чувства. Тебя не волнует, что компания несет большие финансовые потери. Вчера вечером ты разобралась в отношениях между Дэвидом и Мэгги, но тем не менее это не помешало тебе сегодня еще раз расставить свои сети.

Николь сглотнула. Глядя на Тома с мольбой, она начала:

— Довольно. Я… я не…

Голос ее сорвался. Пустая трата времени. Он все равно не поверит ей и будет на стороне брата. А каков Дэвид! Лицемер! Использовал ее, чтобы досадить Мэгги! Это по его милости сорвалась выгодная сделка, и он же обвинил ее в аварии, заставил Тома поверить, что сам купил ей это платье. Какая несправедливость!

— Что же больше всего сводит тебя с ума, Том? Несостоявшаяся сделка или мысль о том, как я раскручивала твоего брата на дорогие покупки?

— А ты сама как думаешь? — спросил он с горечью.

Она знала это точно. Конечно же, сделка с немецкой компанией! Николь было так обидно, что хотелось кричать, но она лишь сдержанно произнесла:

— Пожалуйста, выйди из комнаты, мне надо переодеться.

По глазам его было видно, что он весь кипит от злости.

— Ты даже не отрицаешь, что имеешь виды на моего брата!..

Сердце Николь забилось сильнее. Она была уверена, что Тома мало волнуют ее отношения с Дэвидом. Но он и тут лишний раз хотел сделать ей больно! Как же так? Она ведь ему говорила, что никаких далеко идущих планов в отношении Дэвида у нее нет. Чего же еще он хочет?

— Почему я должна тратить на эти объяснения столько сил? Сказать больше, чем уже сказала, я не могу. Думай что угодно! Меня это не трогает, — процедила она сквозь зубы.

— Если бы у тебя была гордость, тебя это трогало бы, Николь Хастингс! После того что ты сегодня натворила, я имею полное право отправить тебя в Бостон первым же рейсом.

Все! Хватит! С нее достаточно!

— Ты этого не сделаешь, Том, — сказала она твердо. — Твои угрозы всегда остаются лишь угрозами, но, откровенно говоря, я бы очень обрадовалась, если бы оказалась как можно дальше отсюда. Ты вынужден терпеть меня, потому что у тебя нет другого выхода, но я не собираюсь больше выслушивать твои обвинения. Я скажу тебе то, что должна была сказать с самого начала. Дэвид меня практически никогда не интересовал, а сейчас и того меньше. Мне он не нужен ни за какие богатства мира!

Лицо Тома исказила болезненная гримаса.

— Теперь, когда я загнал тебя в угол, тебе легко отрицать свое желание подцепить брата и завладеть его денежками. Но что ты скажешь по поводу этого вещественного доказательства? — Он презрительно кивнул на платье, которое Николь мяла в руках. — Ничем не гнушаешься ради достижения цели! А мне казалось, ты выше этого…

Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут Николь вдруг решила действовать. Бросив платье, она схватила Тома за руку и повернула к себе. Подумать только! Всего несколько часов назад ей хотелось быть рядом с этим мужчиной! Глаза ее были полны слез, и, чтобы скрыть их, она отвернулась, схватила лежавший на кровати пакет и вынула из него чек.

— Вот, посмотри. Том Рэндалл, — почти выкрикнула Николь, протягивая ему дрожащими руками чек из магазина. — Я заплатила за платье сама! Оно не оплачено банковским чеком с подписью твоего брата! Можешь проверить!

Том растерянно уставился на чек.

— Послушай, я… я…

— Что? Хочешь извиниться? Но прежде дай мне договорить! Извиняться будешь потом, причем за все! Я не хотела ехать в город с твоим братом, но он настоял, и знаешь почему? Чтобы заставить Мэгги ревновать. Он использовал меня, впрочем, вы все это делаете. Только Николь Хастингс при этом всегда «крайняя». Если где-то что-то не так, значит, виновата я!

— Что ты говоришь?

— Да, это так! — Николь отступила. Когда он шагнул ей навстречу, она подумала, что ему хочется обнять ее. — Я даже не могу защитить себя, потому что вы братья и поддерживаете друг друга. А Мэгги, она, по-моему, ваша общая подружка. Я же постоянно наталкиваюсь на каменную стену. Что бы я ни говорила, как ни пыталась защитить себя, всегда что-то не так или для тебя, или для Дэвида, или для Мэгги!

— Я тебе уже сказал: Мэгги для меня ничего не значит, а для брата она — все! Ты, надеюсь, теперь это понимаешь?

— Как не понять после всего того, что я пережила сегодня днем! У меня был жуткий день. Я уже говорила, что не хотела ехать, но Дэвид настоял. Поэтому я не смогла дежурить у телефона. Ты хочешь знать, чем мы занимались? Мы пошли в ресторан и… — Нет, рассказывать ему о своих злоключениях — безнадежная затея! Он все равно не поверит. Николь беспомощно вздохнула. — Оставь меня, Том, — прошептала она. — Я устала от тебя.

Но он и не думал уходить.

— Расскажи мне все, что произошло сегодня днем!

— Нет! — решительно произнесла она.

Том заскрежетал зубами.

— Расскажи мне все. Или прикажешь поверить в худшее?

— Нет. Это несправедливо!

— Послушать тебя, так бедняжка Николь — сама невинность, но почему-то все вокруг считают ее дьяволицей, — съязвил Том.

— Негодяй! — закричала, уже не сдерживаясь, Николь. — Это чертовски несправедливо! Твой брат сегодня был невыносим. Он перешел всякие границы. Напился! Потом пытался купить мне платье. Я была вынуждена сесть за руль на обратном пути. Он был просто не в состоянии вести машину, и не я виновата в аварии! Какой-то идиот стукнул нас сзади. Мне пришлось разбираться со всей этой историей, потому что твой братец лыка не вязал! А чего мне стоило выслушивать его бесконечные бессвязные рассказы о Мэгги! Как невообразимо тяжело быть с ним, когда хотелось быть с тобой!

Тут Николь прикусила губу, лицо ее зарделось, но было уже поздно. Том специально разозлил ее, чтобы она выплеснула всю правду! Николь была готова провалиться сквозь землю.

Том нежно коснулся ее обнаженных плеч. Взгляд его стал мягким, словно бархатным. Казалось, он почувствовал облегчение.

— Ты даже представить не можешь, как долго я ждал этих слов, — выдохнул он, уже наклоняясь, чтобы поцеловать ее дрожащие губы. Но Николь в ужасе отпрянула от него, поняв, что готова целиком подчиниться ему.

— Не надо, Том, — взмолилась она. — Мне не следовало этого говорить!

— Но ведь это правда! Так и есть на самом деле, — с уверенностью произнес он.

Поддерживая полотенце у груди, Николь покачала головой, и прядь волос упала ей на щеку. Том поднял руку и убрал волосы с ее лица.