– С начальником тюремного управления? Одобряю. Но вот что пришло мне тут на ум, Алексей Николаевич…

– Давайте поднимемся ко мне, там и расскажете.

Но Анисимов заартачился:

– Лучше здесь, у меня всего несколько слов.

Полицейские начали прохаживаться вдоль дома, и аналитик стал говорить:

– Я обдумал все возможные варианты и пришел к выводу, что вас губят англичане…

Лыков сначала рассмеялся. Однако Сергей взял его за рукав, повернул лицом к собеседнику и сказал:

– Не обращайте внимания, продолжайте.

– Да, англичане! – с вызовом объявил подполковник. – Я сейчас аргументирую. Вы ведь намеревались обсуждать угасание «майкопского чуда» со Столыпиным…

– Ну и что? – не удержался и перебил Анисимова статский советник. – У меня ничего не вышло. Столыпина убили! А другие сановники послали меня куда подальше. Никого в правительстве и при Дворе нефтяные происки Альбиона на нашем юге не интересуют.

– Ну, это пока, – возразил аналитик. – Вы же не собирались опускать руки после смерти премьера?

– Нет, конечно.

– Вот, не собирались! И они, бритты, это знали.

– Откуда, черт возьми?

Иван Федорович оглянулся через плечо – никого. И сказал:

– Да хоть через Веригина.

– Поясните, – потребовал Азвестопуло.

Веригин был тем самым вице-директором Департамента полиции, которого после убийства в Киеве Столыпина отстранили от должности, вместе с его начальником Курловым. Сейчас в отношении них проводилась сенаторская проверка, по итогам которой виновные могли оказаться за решеткой.

– Поясняю, – терпеливо ответил Анисимов. – Вы знали, что Веригин был при Курлове личным финансистом? Он управлял денежными суммами шефа, в том числе вкладывал их в векселя и ценные бумаги.

– Ходили такие разговоры, – подтвердили сыщики.

– А я несколько раз слышал, как Митрофан Николаевич говорил в телефон с маклером Петербургской фондовой биржи. Они обсуждали перспективы роста или падения акций майкопских нефтяных обществ. Тех, что были созданы британскими промышленниками.

Повисла тишина, наконец Лыков приказал:

– Идемте все ко мне. Выпьем чаю и поговорим подробно.

Анисимов только во второй раз оказался дома у статского советника, но вел себя так непринужденно, что мигом обворожил Ольгу Дмитриевну. Оконишникова подала гостям чаю с ромом, закрыла за собой дверь, и сыщики впились в аналитика.

– Веригин играл с лондонскими фондами? На деньги Курлова?

– Ну, свои-то у Митрофанушки отсутствуют. Одно имение на полторы тысячи десятин, однако он им владеет нераздельно с матерью и братом на троих.

– Само по себе это ни о чем не говорит.

– Само по себе – нет. Но вы сопоставьте все события. Лыков по возвращении из Екатеринодара разве что государю плешь не проел насчет убийства русской нефтедобычи. Двух министров запугивал и собирался убедить премьера. Журналистов привлек. Сухомлинова с разведчиками. Думцев уже мобилизовал. Рано или поздно у него бы получилось. Алексей Николаевич готовил большой скандал.

– Не скандал я готовил, а желал привлечь внимание к нарушению интересов отечественной промышленности, – обиделся Лыков.

– Пусть так. Но неуемность статского советника стала представлять для аферистов опасность. Все-таки столица, Двор, пресса, тут много людей, падких на сплетни. И англичане начали следить за действиями нашего патриота отечественной промышленности. Через Веригина делать это было несложно.

Сыщики подумали и согласились, что такая связь могла иметь место. Потому как надо знать, кто такой этот Веригин. Он служил в Департаменте полиции лет десять. Карьера его шла ни шатко ни валко, поскольку чиновник не обладал никакими особыми талантами, кроме таланта подхалима. В 1906 году Веригин возглавил секретарскую часть и начал раздувать свою значимость. Он утверждал в курительной комнате, что без его одобрения ничего важного произойти не может… Мелочь из департаментских крыс сгруппировалась вокруг интригана. Все было довольно невинно, пока товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией, не был назначен Курлов. Он быстро выделил Веригина и сделал своим фаворитом. Митрофан получил придворное звание камер-юнкера и чин не в очередь. Статский советник в тридцать два года! Курлов пошел еще дальше и специально под любимчика пробил новую должность пятого вице-директора Департамента полиции, заведующего личным составом. Веригин совсем обнаглел. Если на вакансию шел не его ставленник, у такого кандидата вдруг появлялись проблемы с назначением. А Курлов не унимался, он выпрашивал у Столыпина производство Митрофана в камергеры. Но Петр Аркадьевич навел справки и отказался просить государя. Тогда Курлов решил свалить собственного начальника и занять место министра внутренних дел. Обещав кресло директора Департамента полиции Веригину. Заговором руководил всесильный дворцовый комендант Дедюлин, которому не нравилась самостоятельность премьера. Дедюлин тонко уловил настроение государя, уставшего от своего первого министра и искавшего на его место более покладистого человека. Поговаривали, что Петр Аркадьевич осенью поедет на Кавказ, сменит старика Воронцова-Дашкова на посту наместника. Мученическая смерть Столыпина в Киеве не дала случиться этой несправедливости… Теперь Веригин с шефом сидели на квартирах и ждали результата сенаторского расследования. Речь в нем шла о преступном бездействии, повлекшем за собой смерть сановника.

– Митрофанушка доносил на меня, в это я могу поверить, – заговорил Лыков. – Но он сам теперь не у дел. А подставили меня мастерски. Знали, что я арестовал Мохова. Что у меня к нему личные счеты. Что я вызвал его на допрос. Веригин никак не мог, сидя под следствием, быть в курсе этих событий.

– Сам не мог, – согласился Анисимов. – Но вспомните, сколько клевретов в нашем ведомстве у этого прохиндея. Кто-то остался ему верен и наушничал.

– Запросто, – подхватил Сергей. – Ах он, сволочь! А я-то думаю: как же ловко у них сошлось, вот совпадение! Но тут никаких совпадений, тут заговор. Более того, и другие помощники были у англичан. Они в тюрьме, в Доме предварительного заключения. Ведь кто-то всего за шесть дней подобрал нужную камеру, свел вместе подходящих людей, будущих лжесвидетелей. Мгновенно сигнализировал в прокурорский надзор. Помог спрятать концы, разработал операцию с оговором по хронометру. Купил надзирателя Фуршатова, а потом быстро удалил его из ДПЗ. Вечером Лыков возвращает Вовку Держивморду с допроса в камеру, а утром тот уже мертв от побоев. Ай да…

И Азвестопуло матерно выругался по-гречески.

– Погодите, – разволновался Лыков, – не гоните лошадей. Вы скоропалительно рассуждаете. Из того факта, что Иван Федорович слышал разговор Веригина с каким-то маклером, уже сделали вывод, что тот сдал меня британцам. И еще Курлова приплели. Если бы Павел Григорьевич был куплен английским капиталом, он не разрешил бы мне встречаться со Столыпиным в день его отъезда в Киев.