Пропущенных вызовов оказалось намного больше, чем сообщений. Несколько раз звонила Роуг, два раза номер с кодом её университета, очевидно, профессор, один раз номер рабочего телефона Рика и ещё один незнакомый номер. Взгляд Мии приковал этот неизвестный номер, который к тому же оставил голосовое сообщение. Но, несмотря на любопытство, Мия начала прослушку с тех, кого знала, то есть с Роуг.

«Мия привет, у тебя всё в порядке?» — голос девушки был полон беспокойства и участия. — «Просто ты уже несколько дней не появлялась на учёбе, и я решила узнать, как у тебя дела. Может, я могу тебе чем-то помочь? Позвони мне сразу же, как прослушаешь это сообщение»

Роуг была очень доброй и компанейской девушкой. Она была в хороших отношениях со всеми на их потоке и знала всех в лицо. Помимо всего прочего она была очень деятельной и принимала активное участие в Студенческом Союзе и в жизни кампуса. Один раз они с Мией должны были делать небольшую работу по одному курсу, которую распределяли на пары, так они и познакомились. Роуг звала её в свою компанию, которая была огромна, ведь она общалась практически со всеми, но Мия отказывалась от общих сборищ в неурочные часы, предпочитая проводить как можно больше времени с Риком.

Следующее голосовое сообщение было ещё более тревожным, чем первое, датированное вчерашним днём, когда телефон уже был выключен. Мия сначала решила дослушать все голосовые до конца, а уже потом звонить Роуг. Ведь она знала, что не удержится и снова заплачет во время разговора.

Голосовое с места работы Рика принадлежало его секретарше, которая глухим голосом сообщила, что забрала рубашки мистера Хадсона из химчистки, которые пока оставила у себя дома до того момента, когда Мия сможет забрать их, и продиктовала номер своего мобильного.

Слушая это сообщение, Мия крепко стиснула челюсти. Рубашки Рика в доме у этой выдры. Утомленное воображение девушки тут же нарисовало ей картину, как секретарша Рика ложится спать в одной из его сорочек на голое тело, и дьявол ревности вновь ожил в её душе, а с ними и подозрения. Опять перед глазами встал номер, написанный на салфетке. Мия всё ещё помнила его наизусть.

Она убрала телефон в сторону, сжимая и разжимая пальцы. Нестерпимо хотелось позвонить по нему и всё выяснить. Но она боялась правды.

Немного успокоившись, она добралась до последней записи на автоответчике от неизвестного номера, которая расстроила её окончательно, вызвав новую порцию слез.

Сообщение было от мужчины, того самого детектива, прибывшего на место происшествия, с которым она столкнулась, когда забирала вещи Рика. Он сообщил, что виновника аварии осудили всего на два года колонии общего режима с лишением прав на пять лет. Мужчина выразил соболезнования их утрате и предлагал связаться с ним в случае, если ей и её семье захочется узнать подробности случившегося и судебного разбирательства.

Всего два года?

Рик погиб, а этого человека осудили всего-то на два года? И то неизвестно не скостят ли ему срок за хорошее поведение.

Неужели это справедливо?

Мия всхлипнула. К горлу подступил горький ком. Её душил гнев бессилия, затмевающий здравый смысл, кричащий, что она не знает всей информации. Но раненой душе было всё равно.

Тот будет жить, возможно, ещё много лет, а Рик лежит в холодной земле! Она больше никогда не увидит его улыбки, не ощутит прикосновения губ, не услышит его бархатистого голоса!

Мия зажмурилась и вновь расплакалась, отбросив ненавистный телефон. Ей было ужасно больно и обидно. И она не представляла, как будет объявлять эту новость Бену и Эйлин, для которой это сообщение точно станет ударом.

Лицо девушки ожесточилось и, сморгнув слезы обиды и несправедливости, она поклялась себе, что выяснит все подробности аварии, как только вернется в Атланту, каких бы душевных мук это ей не стоило.

Глава пятнадцатая

28 октября, Мэдисон, 6:30

Бен медленно расслабил руки и втянул воздух через нос, а затем подтянулся, резко выдыхая через рот. Мышцы подрагивали от напряжения.

В юности он подтягивался каждый день, а во время учебы на курсах ROTC и подавно. Правда за годы службы он, если можно так выразиться, разленился: стал реже посещать спортзал, находящийся на территории базы, а уж тем более турники.

Вообще его армейская служба была не пыльной, если сравнивать с другими видами войск, правда пилотов-заправщиков жутко не хватало, в отличие от боевых, и работы у Бена было хоть отбавляй, истребители жрали топливо будь здоров. После окончания срочной службы он хотел немного сменить специальность и повысить квалификацию до пилота вертолёта, чтобы иметь возможность участвовать в учениях и боевых операциях по эвакуации и высадке солдат, но, к сожалению, уже не судьба. Ему бы дослужить спокойно этот год и уйти в запас.

Бен сделал долгий и протяжный выдох, а затем расслабил руки и соскользнул на пол. Он отошел от турника, чувствуя частое биение сердца в висках, и глубоко дыша. Он весь вспотел, так что обнаженная кожа торса блестела, а мышцы подергивало и покалывало от недавней физической нагрузки.

Он посмотрел в окно сквозь открытые шторы. Уже было светло. Квартал, в котором они жили, потихоньку просыпался. На город наваливался еще один день. Земной шар продолжал вращение и, несмотря на смерть его брата, жизнь других шла своим чередом.

Рик.

Как такое могло произойти? Почему именно с ним? Почему именно он должен был уйти?

Бог забрал Рика в расцвете его лет и на пике успеха. Мия и мать без конца говорили о нём, а затем плакали. По очереди. Бен не знал, как их утешить, кроме того, чтобы банально быть рядом и впитывать боль, когда самому было невыносимо. Он изо всех сил сдерживался перед матерью и сестрой, чтобы не расплакаться самому. Иногда ему даже казалось, что именно он является причиной их слез, ведь глядя на него они, естественно, видели Рика, и это было самым паршивым.

После похорон прошло четыре долгих дня. Их дом погрузился оцепенение. Не слышно было