Когда дверь за слугами закрылась, я повернулась к волку, а он уже открывал крышку рояля.

– Давай. Хочу услышать это… – азартно протянул он и похлопал по банкетке.

– Не веришь? – хитро прищурилась в ответ и села за инструмент.

Вроде совсем недавно играла, а такое чувство, что уже вечность прошла. Может, в этом мире я утратила свои навыки?

Тоска по дому кольнула сердце, но разрастись не успела. Вервольф скользнул по моему плечу горячей ладонью, прогоняя грусть, тонко чувствуя даже незначительные перемены в моём настроении.

Коснулась белых клавиш и улыбнулась.

Первые ноты прозвучали робко и застенчиво, а в груди уже просыпался знакомый трепет. Кончики пальцев пощипывало в предвкушении. Как же я соскучилась по музыке!

И нет, чтобы поразить волка композицией Бетховена или Моцарта, я стала играть саундтрек из фильма «Сумерки». Возможно, многих тошнит от этого фильма, кто-то от него в восторге, ну а мне нравится музыка.

Она проникновенная и звучит о многом. О том, что у каждого из нас есть на душе. О любви и надежде, о невысказанной грусти и потаённой печали, о тоске по родным и близким, по дому…

В музыку я вкладывала своё настроение, своё эмоциональное состояние, и она охотно отзывалась. То нарастала и звучала призывно, даже опасно, то угасала: ноты становились тише, темп замедлялся и снова нарастал.

А я мысленно перенеслась в прошлое. В свой мир, в свой родной универ и концертный зал, где не раз уже выступала, не только с игрой на фортепиано, но и пела, была ведущей, а в театральном зале я принимала участие в постановках, там мы тренировали своё актёрское мастерство, а ещё занимались ритмикой…

– Не плачь… – глухо произнёс Хант и стёр с моей щеки крупную слезинку.

Музыка жалобно стихла.

Я уткнулась волку головой в живот и прикрыла глаза, позволяя себя утешить. Позволяя себе минутку слабости.

– Если ты меня не выберешь, обещаю, что сделаю всё, чтобы вернуть тебя домой. Только не плачь… – прошептал он и погладил меня по волосам. – У меня сердце разрывается.

Подняла на него удивлённый взгляд, глядя на вервольфа по-новому. Почему я не принимала его чувства всерьёз? Почему мне так тяжело поверить, что он настроен как никогда решительно?

– Пойдём спать, – позвал он и потянул меня за руку. – Тебе следует меньше анализировать.

– Легко сказать, – поплелась следом, но сначала переоделась в ночную рубашку. – Модистка так и не сняла мерки…

– Завтра придёт снова, – отмахнулся вервольф, укладываясь в кровать. Откинул одеяло и усмехнулся. – Давай, не упрямься. Я согрею тебя…

Мурашки жаркой волной прокатились по телу и осели внизу живота. Вот он… змей!

Всё-таки легла и повернулась на бок. Волк тут же притянул меня к себе и уткнулся подбородком в моё плечо.

– Просто представь на минутку, что я тоже… озадачен. Что мне тоже трудно в сложившейся ситуации. И что будет дальше представить сложно: ты даже не волчица. Я поставил на кон всё, но я не хочу отказываться…

– Помолчи, пожалуйста. – шёпотом прошипела и зажмурилась. – Ты сказал, что не станешь давить.

Хант усмехнулся и поцеловал меня в затылок…

Утро началось с невероятного цветочного запаха, что уловило моё обоняние. Изумлённо открыла глаза и села. Вервольфа рядом не оказалось, но на подушке лежал букет белых лилий…

Улыбка непроизвольно растянула губы. Взяла цветок и понюхала.

Из ванной комнаты вышел Хант, вытирая голову полотенцем. Я даже расстроилась, что он в халате, а не обнажённый по пояс. Я бы посчитала кубики на его прессе…

– Проснулась? – невозмутимо поинтересовался, словно не он цветы подарил. – Умывайся тогда.

Глянула в окно и потёрла сонные глаза.

– Ещё же рано…

Волк оказался рядом и навис сверху, упираясь руками в кровать.

– Ты сама хотела пойти со мной на тренировку… – провокационно протянул он и внезапно поцеловал в нос.

Изумлённо моргнула и через секунду оказалась в ванной, ощущая, как сердце выпрыгивает из груди.

Нет-нет-нет!.. это всё сон! Я не могу стать женой вервольфа. Женой вожака. Я вообще замуж не собиралась!

У меня началась паника. Упираюсь ладонью в стену и дышу, прижимая другую к груди.

Ладно, не всё же не так страшно, да?

В дверь постучали.

– Алина? Ты как?

– Не подслушивай!.. – выкрикнула испуганно и поспешила умываться.

Когда вышла, Хант уже одевался. Застёгивал черную рубашку.

И почему он, змей, такой привлекательный? Даже со спины.

– Волосы опять спутались, – произнесла тихо, беря с трюмо гребень. – Иди сюда…

Вервольф обернулся, его глаза стремительно потемнели…

Господи, что же он подумал такого?

Села на стул, а Хант устроился на полу, у моих ног. Я осторожно касалась гребнем серебристо-чёрных волос, незаметно для себя самой, наслаждаясь.

– У тебя такие нежные руки… – низко протянул он и ухватил меня за запястье. Притянул к губам и коснулся ими кожи, оставляя раскалённый след.

Мои щёки мгновенно налились краской.

– Я ещё цветы в воду не поставила, – отложила гребень и бросилась к цветам. Заметалась по комнате в поисках вазы, под тихий смешок хвостатого искусителя.

Хант оказался рядом, забрал цветы, сам нашёл вазу, набрал воды и поставил.

– Сейчас подадут завтрак, – произнёс он и сел за стол.

Но вместо слуг в покои вошла модистка. Рано она сегодня и взгляд опускает странно…

Чёрт… я про неё совсем забыла. Снова раздеваться?..

– Не могли бы вы, айсир Хант, выйти? – спрашиваю с нажимом, показывая взглядом на дверь.

– Я бы предпочёл остаться, – хитро тянет он в ответ. – К тому же, не думаю, что тебе стоит стесняться.

Мстительно щурюсь и беру модистку за руку.

– Пойдёмте. Нам здесь не рады, – и тащу в сторону ванной комнаты. – Чемоданчик не забудьте.

Вервольф изумлённо смотрит нам вслед. Затаскиваю модистку в помещение и закрываю дверь.

– Вот, здесь нам никто не помешает, – улыбаюсь опешившей Айлин и начинаю раздеваться.

Девушка достаёт сантиметр. Поворачиваюсь к ней спиной и жестом прошу расстегнуть крючки на платье.

Неожиданно в моё плечо воткнулось что-то дико острое. Наверное, игла…

– Ай!.. – взвизгиваю и отскакиваю, пытаясь повернуться, но путаюсь в подоле платья.

Удивлённо смотрю на модистку.