Стоит ли говорить, что никакой помолвки с советником нет?

«Думаю, не стоит…» – подумала Айлин, мысленно усмехнувшись. Как и о метке на шее наглой выскочки. Пусть глупая волчица сама с этим разбирается. Остаётся лишь наблюдать за спектаклем со стороны…

За покушение на избранную невесту вожака грозит суровое наказание. Очень суровое…

***

Тренировочная арена находилась за конюшней. А к ней мы шли через внутренний двор, и я боюсь, что нас видели все. Только сам волк был удивительно спокоен. Спокоен как скала во время бушующего шторма.

– Здесь цветёт слива, – произнёс он, показывая на деревья, усыпанные белыми цветами. Территория благоухала зеленью, клумбы радовали глаз. – Чем тебе нравилось заниматься в своём мире, Алина?

– Да я уже говорила, – смущённо улыбнулась в ответ, озираясь. – Деревья, и правда, очень красивые…

Волк переплёл наши пальцы, и на мгновение притянув к себе, прошептал:

– Я знаю много удивительно красивых мест. Тебе понравится…

– Не сомневаюсь, – сдержанно кивнула и отвела взгляд.

– Тебя что-то тревожит? – тут же насторожился он, переменившись в лице. Не думала, что увижу когда-нибудь такое выражение у него. Это мило…

– Да нет… – тряхнула головой и поморщилась. – Чувство, что подташнивает немного. Может, съела что?

Хант мрачно свёл брови, подался к моему лицу и принюхался.

– Не думаю, что тебя отравили, – серьёзно произнёс он.

Мои глаза в ужасе округлились, и я рассмеялась.

– Да нет же! Просто небольшое недомогание…

– Скажи, если станет хуже.

– Хорошо…

На арене была трибуна, которую уже заняли с одной половины – невесты вервольфа, не в полном составе, только Лэйт не хватает, а другую половину – воины, судя по всему. Крепко накаченные волчары в кожаных латах начищали лезвия своих мечей, как бы двусмысленно это не звучало.

– Смотри только на меня, – прорычал Хант на ухо и махнул рукой Раиру.

– Зря мы вместе пришли, – поморщилась в ответ. – Разговоры будут.

– И что? – невозмутимо отозвался вконец потерявший всякий стыд верворльф. – Скоро всё равно всё станет известно, у меня нет желания скрывать наши отношения и прятаться. Или ты всё ещё сомневаешься в моих намереньях? Могу доказать прямо сейчас…

К лицу мгновенно прилила краска.

Волчицы не спускали с меня глаз и только Татти приветливо махнула. Помахала ей в ответ и направилась к трибуне. Пока нас не достиг Раир не начал кланяться.

Хант переодевался в защиту, на арене спаринговались бойцы, а волчицы, не таясь, пускали слюни. Самцы играли блестящими тугими мышцами, хищно скалились и били друг другу морду. Захватывающе зрелище…

Вздохнула и отвернулась в другую сторону. Раир общался с братом Эленьи, видимо, парень тоже пришёл понаблюдать за тренировкой вожака.

… по широкой алле, гордо расправив плечи, шла Лэйт.

Желудок свело спазмом. Рот наполнился слюной… думала вырвет, но всё прекратилось так же резко, как и началось. Мой организм сегодня ведёт себя крайне подозрительно.

Наоборот, у меня появился странный прилив сил и сердце забилось с удвоенной силой. Я поняла, что не могу сидеть на месте, меня просто распирает от эмоций и хочется обнять весь мир. Кружиться в танце, раскинув руки, и чтобы меня держали сильные руки…

Низ живота свело сладкой негой. Это было похоже на вспышку. На острое неконтролируемое возбуждение. Вцепилась пальцами в деревянную скамью, сдерживая прерывистое дыхание.

«Что, чёрт возьми, со мной?!»

В висках колотился пульс, мешая нормально сосредоточиться. Внимание рассеивалась с каждой секундой всё больше, а возбуждение становилось только сильнее.

– Доброе утро, мисс Алина, – фальшиво улыбнулась Лэйт, присаживаясь рядом. Раскрыла кружевной зонтик и опустила на плечо. – Ужасный солнцепёк, не находите? Как ваше самочувствие?

– Спа-сибо, прекра-сно… – хрипло выдавила и сглотнула вязкую слюну.

На арену вышел волк. Его кожа лоснилась в лучах яркого солнца, мышцы соблазнительно перекатывались, а мой взгляд упирался в тёмную дорожку волос, что уходила под ремень штанов.

Дышать стало невыносимо. Внезапный смех непроизвольно вырвался из моего рта, привлекая внимание.

Лэйт удивлённо склонила голову.

– Что вас так веселит?

– Ничего… – просипела и поднялась с лавки, не в силах больше сидеть на месте. Сознание помутилось. Я стремительно теряла связь с реальности, захотелось сбежать и спрятаться, пока не натворила дел.

Хант вышел один на один с соперником крупнее него. Оба подняли мечи, готовясь. Прошлись по кругу, волк позволил напасть на себя, но легко отразил удар.

Лязг мечей звоном отдавал в ушах.

Как в тумане покинула трибуну и на глазах у всех перелезла через ограду арены, хотя там был проход, цеплялась платьем и громко материлась. А ведь ещё минуту назад я собиралась сбежать, но тело не слушалось…

– Мисс Алина?.. – зашипел голос многогенно оказавшийся рядом.

Я попыталась сфокусировать взгляд, но лицо мужчины расплывалось. Я прищурилась и шагнула ближе.

– Алина ты так прекрасна…

– Правда?

– Чудесна… я бы хотел провести с тобой всю жизнь.

– Сейчас…

Меня дёрнули за руку, а я глупо улыбнулась и, повиснув на шее мужчины, впилась в его губы, больше не в силах сдерживать себя. Жар волнами растекался по телу, превращая меня в животное…

– Хант… – выдохнула хрипло, когда волк почему-то отшатнулся.

На заднем плане кто-то взвизгнул.

– Что за чертовщину ты творишь?! – раздался с противоположной стороны грозный рык.

Перед глазами плыло.

Схватилась за голову, пытаясь остановить головокружение и сипло вымолвила:

– Помоги… – проваливаясь в глубокую темноту…

***

Вэйл заподозрил неладное, ещё когда девчонка жаловалась на плохое самочувствие. Стоило больше придать этому значения. Чутьё вервольфа ещё никогда не подводило. Расслабился. Ослабил бдительность…

В пылу запала, во время поединка с Каяном, не заметил, что ситуация усугубилась. Не видел, как Алина лезет через ограду, а её стеклянные глаза не выражают никаких признаков здравомыслия.

И только, когда Алина повисла на шее у советника, насторожился. И пропустил удар…

– Мой сир, – тут же спохватился Каян, но Вэйл лишь отмахнулся, не замечая красного росчерка на груди, и направился к парочке, ощущая, как в груди закипает ярость вперемешку с разрушающей ревностью. Настолько ядовитой, что казалось, глаза застелила кровавая пелена. Грохот собственного сердца оглушал…