Потом сброс. Набрал номер ещё раз и через два гудка — сброс. Ещё набрал, гудок — взяли трубку.

— Какие люди мне тут звонят! — сказал голос с той стороны.

— Привет, Шин! — Казуки слегка улыбнулся и на секунду прекратил щёлкать зажигалкой. — Есть дело чести.

На секунду повисла пауза. Лифт продолжал лететь вниз.

— Дело срочное, Шин. Долг. Пора возвращать, — сказал Казуки, щёлкнув зажигалкой.

— Кхм, Казуки, ты… — Собеседник глубоко выдохнул. — Где встретимся?

— На твоё усмотрение, но как можно скорее, а лучше сегодня, — ответил Казуки, последний раз щёлкнув зажигалкой и положив её внутрь пиджака.

— Суши-бар «Божественный карп Кои», мы там были однажды… — протараторил Шин.

— Через час буду, — сказал Казуки, выпрямляя спину.

— Принято. — Шин положил трубку.

Лифт остановился плавно, мягко. Снаружи его уже ждала девушка с ресепшена. Завидев Казуки, она тут же встала за информационную стойку и старалась не смотреть в сторону руководителя перспективных технологий.

Казуки каждый шаг вдавливал, не забывая пружинить, словно готовясь к очередному удару.

Перед машиной стоял охранник, он поклонился и открыл дверь. Казуки влетел внутрь и пристегнулся.

— В «Божественный карп Кои». И быстрее, — велел японец, откидывая голову на спинку сиденья и закрывая глаза.

«Ох, надеюсь, что Шин сможет помочь в деле. Я должен смыть весь тот позор, что собрался вокруг Алекса. Виновные обязательно поплатятся!» — Казуки сжал до побледневших костяшек ручку двери автомобиля.

Водитель через зеркало заднего вида несколько раз подряд кидал суетливые взгляды на важного пассажира, не забывая рулить в оживлённом для Токио потоке машин.

Казуки одним движением достал сигаретку и закурил. Только после этого внутри него взорвался маленький шар напряжения — тело расслабилось, движения стали более плавными.

«Получается, что завод планировался ещё раньше, чем Алекса отравили и вскрылась функция реанимации носителя доспеха. А если Хиришира сказал, что это было примерно месяц назад… То это больше походит на то, что Алекса решили устранить после первой вылазки на полигон. И это никак не сужает круг поисков. На полигоне был шпион и предатель — Хироши, который чуть не угробил весь тест, и он был от клана Сацукуро. Хотя я десятки раз проверял его досье и не нашёл никаких изъянов. Или же это руководство нашего клана Микишира решило убить Алекса? Или всё-таки это австралийцы? Непонятно, но подозрительно», — подумал Казуки, стряхивая пепел.

«На Сацукуро ещё указывает записка от Мисаки на столе у Юкио. Пока что это самый правдоподобный вариант. Но ещё группа неизвестных проникла в серверную и вытащила оттуда информацию, скорее всего, про устройство доспеха, что опять указывает на Сацукуро, но также и на австралийскую разведку»

Машина сделала резкий поворот и оказалась в модном малоэтажном районе Токио. Домики от одного до трёх этажей, с абсолютно разной планировкой — то чисто в японском традиционном стиле с пагодами и двухскатными крышами, то в европейском с его простыми и лаконичными формами, то в современном японском, где, казалось, соединились оба предыдущих подхода. Дома пестрели всеми оттенками коричневого, бежевого, белого и синего.

«Если принять то, что Алекса приказали убить из нашего клана, то получается, что хотели избавиться от своевольного актива, который слишком многое требовал. Хотя за ту скорость, с которой он делал доспех, можно было бы и потерпеть. Но, если посмотреть с другой стороны: Алекс — неизвестный человек, появляющийся без памяти, без паспорта, в доспехе, разодранном в клочья. Его нашли на побережье, словно он появился из ниоткуда, да к тому же личность не пробивается ни в одной базе данных, доступной разведке Империи Восходящего Солнца. Алекс знает английский, русский, а теперь японский. Знал японский. И конечно, его посчитали шпионом Российского Научного Союза. И раз он шпион РНС, то и устранить его хотели как можно быстрее. Вот только не шпион он никакой. Нет в нём специфических повадок, которые лежат отпечатком на таких людях».

Казуки затушил сигарету в пепельнице и пригладил волосы. Водитель стал притормаживать — на горизонте виднелась вывеска с большим, объёмным красно-белым карпом Кои в короне.

«Как-то Алекс сказал про фотографию этой вывески, что она похожа на магического карпа. Странный он, конечно».

Машина затормозила перед входом. Водитель пристально вглядывался в пассажира, но не проронил ни слова. Охранник развернулся и спросил:

— Оружие, бронежилет, подстраховка?

— Оставайтесь снаружи, но не слишком далеко, — сказал Казуки, отстёгиваясь. — Встреча дружеская. Надеюсь.

Охранник кивнул, внимательно следя за каждым движением подопечного. Казуки вышел из машины и быстрым шагом, вбивая каблуки туфель в асфальт, зашёл в ресторан.

Внутри после полушторы открылся вид на длинную кольцевую конвейерную линию, перед которой сидели люди. Сама лента была в ярком свете, а оставшееся помещение — в полутьме, как бы выделяя содержимое. На конвейере курсировали маленькие плошки и тарелки с суши, сашими, салатами.

В правой части от входа сидел длинный сухопарый человек. Вокруг него было пусто, словно зона отчуждения, в которой дозволено быть только одному.

Казуки направился именно туда, как в пасть ко льву. Сухопарый человек повернулся в сторону выхода и, встав, поклонился. Казуки на ходу ответил тем же, а затем сжал в крепких объятиях не ожидавшего такого Шина.

— Привет, Шин! — воскликнул японец, хлопнув по спине собеседника.

— Казуки, ты, как всегда, неожиданный, — ответил Шин, высвобождаясь из объятий.

— Это традиция такая, одного моего друга. — Казуки выпрямился и сдвинул брови к переносице. — Прикипело немного, теперь со всеми близкими так здороваюсь.

— Ясно-ясно. Садись. — Шин Амамия показал на один из свободных стульев у стойки.

Казуки быстро уселся на стул и придвинул пепельницу к себе. Вытащил сигарету и поджёг зажигалкой.

— Смотрю, всё серьёзно. — Шин окинул взглядом собеседника и остановился на тусклом огоньке.

— Ага, даже очень, — сказал Казуки, выдыхая дым.

Шин взял с ленты проезжавший мимо него сашими из лосося, потом подождал, пока не пройдут пять тарелок, и забрал пару суши с креветками. Казуки положил сигарету в пепельницу и тоже выцепил три тарелки подряд, не особо разбираясь, что в них.

Каждый взял одноразовые палочки и хлопнул в ладоши, а затем они накинулись на еду. Поев, Казуки в последний раз затянулся, затушил бычок и развернулся.

— В ту осень на нас напали предатели… — начал японец.

— Не напоминай эту историю, Казуки. Я не забуду, что ты спас меня, истекающего кровью, от пуль, таща на себе, — сказал Шин, беря очередную порцию суши.

Казуки вгляделся в собеседника: короткие каштановые волосы, торчащие ёжиком, светло-карие глаза, немного вытянутое лицо и еле заметный шрам от пули над правым виском. Шин Амамия выглядел в точности так же, как и пару