— Ты и не мог всего предусмотреть. Да и никто не мог бы. Жизнь состоит из случайностей, не так ли?

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Рассел. — Наверное, мне следовало предложить тебе уйти с праздника сразу после того, как этот Крэббс пытался взять у нас интервью, но я как последний эгоист хотел побыть еще с тобой… Мне нравилось наблюдать за твоим счастливым лицом…

— Мне тоже там очень нравилось, Рассел, и перестань казнить себя. Все же обошлось.

— Да, но что было бы, если бы нам не удалось сбежать? Не хочу даже думать об этом.

— Значит, и не будем. Я очень благодарна тебе, Рассел, что ты вытащил меня. Спасибо тебе за сегодняшний вечер. Я уже несколько месяцев так здорово не проводила время и столько не веселилась, как сегодня. Жаль, конечно, что пришлось убегать и что вечер закончился так быстро, но ничего. Зато будет что вспомнить, когда все это безумие закончится. — Она помолчала немного, потом продолжила проникновенным голосом: — Хочу, чтобы ты знал: мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо, как сегодня с тобой. Ты подарил мне чудесный вечер.

Она смотрела на него, и в глазах ее отражались лунные блики. Вот она перед ним, свежая и прекрасная, как роза. Она принадлежит ему, если пока еще не телом, то душой уж точно. Он видел, что она не кривит душой, говоря, что ей хорошо с ним. Напряжение, скопившееся в груди, стало понемногу отпускать его.

— А знаешь, что? — произнес он с лукавыми искорками в глазах.

— Что? — отозвалась она.

— До сих пор единственным усатым человеком, которого я целовал, была моя тетя Клара, и это было не слишком приятно, так что мне пришла в голову замечательная мысль: а не снять ли нам наши усы?

Он взял себя за кончик уса, а она потянулась к своим. Потом вдруг остановилась и схватила его за руку.

— Погоди, а больно не будет?

— Не исключено. Давай-ка сделаем вот так… — И он протянул руку к ее усам, а она — к его.

— Ну, готова?

Стелла сделала глубокий вдох.

— Да.

Раз, два — и усов как не бывало. Процедура малоприятная, но вполне терпимая, подумала Стелла, ощупывая свою верхнюю губу, которую немного жгло.

— Ну как ты? — спросила она у Рассела.

Он улыбнулся.

— Прекрасно, и, между прочим, по-прежнему хочу поцеловать тебя. Иди ко мне.

Волны разбивались о слежавшийся песок в нескольких шагах от них. Стелла встала на колени и позволила ему обхватить ее руками и крепко прижать к его большому телу.

— Рассел, — выдохнула она, теплая и податливая в его руках, тающая как воск.

Ему захотелось гораздо большего, чем поцелуй, захотелось почувствовать ее всем телом, каждой клеточкой. Он наклонил голову и приник к ее губам, словно умирающий от жажды к роднику.

Расселу до боли хотелось, чтобы она прикоснулась к нему, и Стелла, как будто прочитав его мысли, вытащила рубашку из-под пояса его брюк и медленно, смакуя каждый миг, стала гладить теплую кожу его спины, прошлась по бокам, погладила живот. Непроизвольная дрожь прокатилась по его телу.

— Стелла, родная моя, беру свои слова обратно. Я не хочу, не могу больше ждать. Даже если ты никогда не решишься поделиться со мной своей тайной, я пойму. Или сделаешь это когда захочешь. Но господи, милая, можно я буду любить тебя сегодня ночью?

Тут он почувствовал, что ее тело напряглось. Она отстранилась и медленно встала. В эти минуты она выглядела такой беспомощной в своем отчаянии, такой потерянной, что у него ком встал в горле.

— Что я могу сделать, чтобы помочь тебе? Только скажи что, — горячо прошептал он. — Ну хочешь, я найду этого подонка Фредди и придушу его?

Стелла печально улыбнулась.

— Думаю, это чересчур радикальная мера решения моей проблемы, хотя, должна признаться, у меня самой частенько возникает такое желание. — Она потерла лицо и снова опустилась на подстилку. Что же делать, ведь стоит ему рассказать, как все изменится. — Я не хотела втягивать тебя во все это, но ты и так оказался втянутым, поэтому было бы неправильно и нечестно и дальше утаивать от тебя все остальное. — Стелла попыталась продолжить, но голос изменил ей. Она откашлялась и заговорила вновь: — Это нелегко, дай мне еще минутку, пожалуйста.

— Сколько угодно, солнышко.

Стелла обхватила руками колени и положила на них голову. Устремив взгляд на лунную дорожку на воде, она гадала, как отреагирует Рассел на ее признание. Но больше она не может скрывать от него это. Пришло время все ему рассказать. Рассел прав: любовь немыслима без полного доверия.

Шумно выдохнув, Стелла повернула к нему голову.

— На самом деле, я не считаю, что эти кадры в клипе получились такими уж неприличными. Этот клип мне бы даже, наверное, нравился, если бы в нем была не я, а кто-то другой. И если бы его создание не имело таких печальных последствий для меня. Многие считают, что я просто дура, которая не видит своего счастья, когда оно у нее прямо под носом, но я… не гожусь я для всего этого. Всей этой известности, шумихи, повышенного внимания. Фредди не должен был так поступать со мной, ведь я ему верила. — Она сглотнула. — Он подловил меня в самый уязвимый момент и воспользовался тем, что я еще плохо соображала со сна. Но самым подлым его поступком было даже не это: он под каким-то фальшивым предлогом подсунул мне договор на съемки в клипе, а я даже не знала об этом! — Она стукнула кулаком по подстилке. — Черт, какой же дурой на самом деле я была!

— Ты не была дурой, — мягко сказал Рассел, накрывая ее сжатую руку своей ладонью. — Ты просто была влюбленной и слишком доверчивой. Потерпи еще немного. Я уверен, скоро появится какая-нибудь новая сенсация и все забудут о Лучезарной Авроре.

Стелла горько усмехнулась.

— Если бы это было так. Но, боюсь, худшее еще впереди.

Рассел нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Фредди говорит, что у него есть и другая пленка со мной, гораздо более откровенная, чем «Аврора».

— Еще пленка? Но откуда?

— Понятия не имею. Во всяком случае, я больше никогда не видела, чтобы он снимал меня обнаженной или… в каком-нибудь неприличном виде. — Она всхлипнула. — Но что, если у него была установлена скрытая камера?

Рассел придвинулся к ней и обнял за плечи.

— Послушай, дорогая, если он действительно снимал тебя в спальне или где-то еще скрытой камерой и у него достанет наглости и глупости обнародовать эти кадры, ты просто подашь на него в суд и он получит по полной программе. Это же вмешательство в частную жизнь, и оно строго карается законом, ты же знаешь.

Стелла покачала головой.

— Ты забываешь о подписанном мною документе, о содержании которого мне ничего не известью. Не удивлюсь, если там есть пункт, где я предоставляю Фредди право распоряжаться по своему усмотрению всеми материалами с моим участием.