Сегодня столько коррупционных скандалов, что это уже никого не удивляет. Получается, что власть сама себя коррумпирует. Можно ли это доказать научно? Исследователи Йорис Ламмерс и Адам Галински из университетов Тилбурга и Иллинойса провели эксперимент, задачей которого было проанализировать моральные ценности участников. Они попросили 61 студента описать свой опыт наличия либо отсутствия у них власти. Затем каждую группу разделили еще на две подгруппы. Первую попросили оценить по шкале от 1 до 9 (где 1 — совершенно недопустимо, а 9 — вполне допустимо), насколько приемлемо завышать транспортные расходы в отчете о командировке. Студенты из группы «власть имущие» оценили допустимость таких действий на 5,8, а студенты из противоположной группы — на 7,2.

Другую часть испытуемых попросили в отдельной комнате бросить два десятигранных кубика: сколько выпадет очков, столько они получали лотерейных билетов в награду за участие в эксперименте. Выпавшие числа (от 1 до 10 на каждом кубике) они должны были перемножить и сообщить о своем результате лаборанту. У студентов в позиции власти средний показатель получился 70, а у их оппонентов — только 59. Теоретическое среднее арифметическое — 50, это значит, что первая группа студентов обманывала лаборанта больше, чем вторая.

Затем исследователи задали вопросы, касающиеся морали — например, об оплате штрафов за превышение скорости и уплате налогов. Опять же первая группа оценивала превышение скорости другими хуже (6,3), чем если это совершают они (7,6). Эта же группа оценила подделку налоговых деклараций на 6,6 по шкале морали, но если это касалось их самих — на 7,6. Вторая группа оказалась намного критичнее к себе: подделка налоговых деклараций другими оценена на 7,7, а своя собственная — на 6,8!

Результаты показали, что человек, имея власть, судит поступки других жестче, чем свои собственные. Власть имущие считают, что, если они нарушают правила, им всегда найдется оправдание. Таким образом, они могут делать что угодно. Это важно для понимания того, почему люди на высоких позициях ведут себя небезупречно.

Шумиха, бахвальство, полная неспособность поставить себя на место другого человека, не говоря уже о том, чтобы усомниться в нравственности собственного поведения, — эти черты присущи душевнобольным. Но когда такой человек обладает властью, будь то правитель, сын знатного рода или голливудская примадонна, к ним относятся как к особому случаю. Влиятельным людям, заслужили они или нет, прощают такое поведение. Как будто мы продолжаем принимать негласный договор, в котором властный альфа-самец может относиться к другим как ему заблагорассудится.

Ганнибал Каддафи никогда не извинялся за свои поступки. То, что люди у власти никогда не просят прощения, непростительно. Никто не должен позволять себе подобного. Для социального неравенства и высокомерного поведения всегда найдутся оправдания, особенно когда они понятны народу.

Власть все время разлагается, а митинги и восстания, по мнению Малгана, держат ее в моральном тонусе. Когда молодые мусульмане Франции в 2005 году устраивали беспорядки, они не хотели смены власти, но их поступки заставили равнодушное правительство среагировать. Бунтовщики привлекли к себе больше внимания, чем когда-либо было получено на выборах.

Все достижения медицины бесполезны, пока есть бедность, вызванная войнами и запретами на торговлю, пишет американский психолог Гордон Олпорт, автор первопроходческого исследования о пред­убеждениях. В любой стране найдется группа людей, от которых с удовольствием бы отделались. Это люди, живущие по своим законам. Гораздо меньше усилий требуется во взаимодействии с человеком, у которого сходные с вашими представления о мире.

Одна из причин, почему встречи одноклассников часто бывают очень радостными, считает Олпорт, связана с тем, что мы встречаем людей с теми же, что и у нас, культурными воспоминаниями, общей образовательной историей. Мы выросли в одном курятнике. Когда мы встречаем незнакомца, то поначалу не понимаем, к какой категории его отнести. С помощью категорий мы решаем, принадлежит незнакомец к нашей группе или нет. Категории очень значимы в межличностных отношениях. Как правило, люди упрямо сопротивляются их изменению. Мы держимся за обобщения, потому что они до сих пор работали. Зачем их менять? Если мы довольны определенной маркой машины, зачем нам принимать тот факт, что у другой марки тоже хорошие характеристики? Это может нарушить привычный уклад. Поэтому мы принимаем новые доводы, только если они подтверждают наши старые категории.

Если у группы нет визуальных отличительных признаков, как, например, цвет кожи или пол, сформировать категории бывает сложно. Папа Иннокентий III очень расстраивался, что не мог отличить христиан от еретиков. Поэтому он приказал, чтобы еретики одевались иначе, чем христиане[22].

Когда люди у власти начинают создавать категории, это, по мнению Малгана, может вызвать реакцию, которая перевернет общество. Благодаря сегрегации разные группы чернокожих и разные культуры узнали о себе и своих правах. Белые столкнулись с критической массой людей, которых объединял общий политический вопрос. Такое же движение было и в Индии, когда тысячи жителей обратились в христианство и буддизм. Далиты, «неприкасаемые», находящиеся вне каст, начали протестовать против самой кастовой системы. Приняв другую религию, далиты надеялись избавиться от расизма. Бхимрао Рамджи Амбедкар, создатель индийской конституции, сам далит, призывал всех членов низших каст перейти в буддизм.

К группам меньшинств всегда относились с наименьшим приятием. Как бы иронично это ни звучало, но нетерпимость никогда никому не приносила пользы, равно как и денег.

Когда в 1847 году для освобожденных американских рабов в Африке основали государство Либерию, там очень быстро начала формироваться собственная элита. У освобожденных рабов было очень мало общего с местными жителями. В 1990-х это напряжение переросло в кровавую гражданскую войну.

Та же история случилась в соседней стране — Сьерра-Леоне. Ее столица Фритаун была названа так после того, как в 1787 году освобожденные рабы основали там колонию переселенцев. Они сформировали высший класс, который держался обособ­ленно от местных жителей. Этнические конфликты сотрясали страну на протяжении всего ее существования и в 1992 году вылились в одну из самых жестоких гражданских войн в мировой истории. Пример этих двух стран показывает, что даже освобожденные рабы не были способны признать, что человек рожден равноправным.

Талантливых людей часто ненавидят: они напоминают нам о наших многочисленных несовершенствах. Леонардо да Винчи был объектом ненависти современников, у Галилео Галилея было много недоброжелателей, и не только из-за того, что он осознавал свое превосходство над другими. Вольтер всю жизнь провел в изгнании, как и многие другие философы со времен Античности и до наших дней.

Людовика XIV считали великолепным правителем, его называли «король-солнце», отчасти из-за того, что он был непоколебимо уверен в себе и сделал себя центром мира. У Людовика был зверский аппетит и железное здоровье, которые позволяли ему выдерживать один пир за другим. Он обладал красивым телом и умел себя достойно преподнести. Людовик был великий и почитаемый король. Он превратил правила этикета в четко разработанную систему. Если кому-то выпадала честь держать ему свечку, этот человек сразу становился объектом зависти всего двора. Когда король с кем-то заговаривал, собеседник испытывал бесконечное счастье.