– Что ты натворила, девка? – и тут же рассеялся.

Боль отступила. Я посмотрела на Лиена. Он вдруг замер и глубоко вздохнул. Я опустила глаза на его браслеты и с каким-то мрачным удовлетворением смотрела как они рассыпаются пыльным пеплом. Раны на лице вдруг стали затягиваться, и я с удивлением обнаружила, как они медленно исчезли вовсе. Его лицо было очень бледным. Скулы заострились, губы чуть подрагивали. Он распахнул глаза, и я снова утонула в их бездонной глубине, как в первый раз. Но сейчас не было страшно. Протянув руку, я погладила его по щеке и слабо улыбнулась. Спасти нас может лишь Лиен? Он и говорить-то сейчас не сможет, ни то, что меч держать. Лучше бы я не спасала его, в этом случае он бы не видел все то, что окружало сейчас нас. Он поднял руку, и прижал мою ладонь к своей щеке. На меня опустилось како-то опустошение, и чувства уступили место тяжелой усталости. Еще мгновение он смотрел на меня и вдруг его черты начали меняться. Я откинулась назад и сообразила, что он трансформируется, как Рус, но его волк был значительнее, зверь был просто огромен, черного цвета и с пылающими глазами. Я машинально переключилась на ауру. Она бурлила, словно какой-то исполинский вулкан, выбрасывая языки пламени такой силы, что казалось сейчас хлынет магма и сожжет все вокруг. Но удивляться я уже не могла. Во мне не осталось совсем никаких сил. Волк вскочил на лапы, отряхнулся и внимательно осмотрелся. Задрал морду и завыл. И в этом леденящем вое была вложена такая сила, что мир просто сыпался на части. Защитный контур лопнул. Кейдан с изумлением посмотрел на свои ладони. С них сползала кожа и мясо, открывая взору белые кости. Плащи падали один за другим, визг и вопли вокруг оглушали, а волк продолжал выть. Макс тяжело осел и завалился на спину. К нему подбежали Вита с Кати и уложили удобнее. На краю поляны показалась окровавленная морда Руса. Он тихонько поскуливал, но целенаправленно полз к нам. Я рванулась было к нему, но он остановил меня взглядом. Встал на четыре лапы и очень тяжело приблизился. А затем преклонил голову перед Лиеном. Вой прервался. Я огляделась и поняла, что на поляне мы остались одни. Все исчезло. Стояла такая оглушающая тишина, что мне захотелось ее чем-то нарушить. Волк медленно подошел к Русу, обнюхал его и лизнул рваное ухо. Рус заскулил.

– Рррррр, – отозвался черный.

– Ррррр, – ответил Рус и поднялся.

Лиен так же неспешно подошел к Максу и опустился возле него. Тот приоткрыл глаза и болезненно усмехнулся:

– Шассэм карат, хэссе, – и снова закрыл глаза. Волк положил ему морду на грудь и мне показалось, что они мысленно общались. Затем он подошел ко мне. Я сидела, бессильно опустив руки. И мне было все равно сожрет он меня сейчас или оближет, где-то в глубине рождалось удивление от того, насколько это не имело значения, я осмелела и протянула ему руку. Он внимательно обнюхал уже начавшую подсыхать кровь и повернул морду. Снова эти глаза, они действительно были человеческими, звериного в них не было совсем. Мы несколько мгновений переглядывались, затем волк фыркнул, и перемахнув в прыжке половину поляны скрылся в темноте леса.

***

Мы оттащили Макса на ту волокушу, на которой раньше лежал Лиен. Кати заботливо подоткнула ему плед и потрогала лоб. После того как Лиен нас покинул Макс впал в забытье. Лоб его покрылся испариной, и он часто и поверхностно дышал.

– Почему он не восстанавливается? – нахмурившись спросила я у Виты, – на нем же сейчас нет браслетов.

– Он пустой, резкой вброс, который устроила ему ты, затем резкое осушение. Ему тяжело, он борется, но должен справится.

– А если они нападут на нас снова?

– Вряд ли, – Вита покачала головой, – волк ушел, а насколько я поняла, им нужен был именно он.

– Как там Рус? – я обернулась к брату.

– Спит, проснется, будет как новенький. Ему здорово досталось.

У меня было столько вопросов, но, как назло, те, кто мог дать на них хоть какие -то ответы были сейчас не доступны. Мы собрали коней и накинули веревки от волокуши на кобылу Макса. Я посмотрела на дикого коня Лиена, и засомневалась. Может его выпустить? Но на удивление он стоял смирно, чуть подрагивая мягкими губами. Я подошла к нему и погладила его по морде. Конь застыл. Понюхал мои руки и тихонько заржал.

– Тише, тише, я тоже не знаю где он. Но он ведь вернется? Ты знаешь? – я посмотрела коню прямо в глаза, – ты ведь знаешь?

И тот, словно в ответ на мои вопросы, положил мне морду на плечо. Мол, не дрейфь, подруга, впервые что ли? Пока собирали весь свой не хитрый скарб проснулся Рус. Встал, потянулся, размял спину.

– Ты как? – я внимательно оглядела его со всех сторон.

– Хорошо, – он улыбнулся, – как будто и не было ничего.

– Рус, – я наконец не выдержала, все утро ходила и в голове кроме многочисленных вопросов ничего не было, – скажи, что за волк? Ты же поклонился ему, кто он? Ты – Абсолютный, признал за ним вожака.

– Не знаю, Эль. Все на уроне ощущений. Я как будто встретил первого, понимаешь? Первородного волка. Отца Волков. Это не передать словами, я слышал, нет, я ощущал столетия его жизни, понимаешь? – он посмотрел на меня так, словно от моего понимая зависело очень многое, – не знаю, как сказать. Я признал его силу, его волю, и это было… не обидно, не так, когда кто сильнее, тот и прав. Скорее, как учитель и ученик.

Я задумчиво на него посмотрела:

– Как ты думаешь, все что Макс про него сказал – правда?

– Правда, Эль, я когда с ним говорил не чувствовал злобы, ненависти, нет, скорее тоска, черная такая, тягучая, отчаянная.

– Когда ты с ним говорил? – я удивленно посмотрела на Руса.

– Ну тогда, – он махнул головой, – на поляне.

– Вот это «Ррррр?» Это и был разговор?

– А что, вполне себе мужской разговор.

Я рассмеялась и взъерошила ему волосы:

– Ладно, давай собираться, мужчина.

Мы двигались медленно и осторожно. Макс метался в своей импровизированной постели и с каждой минутой ему становилось хуже. Мы часто останавливались, и Вита с тревогой протирала ему лоб и вливала какие-то отвары.

– Я могу помочь? – каждую остановку я задавала один и тот же вопрос, но Вита обеспокоенно качала головой. Наконец я не выдержала и заставила сделать длительный привал.

– Попробую силой, – я села рядом с Максом.

– Для него сила сейчас, как жирный плов для больного животом, – Вита нахмурила брови.

– Я легонько. Рус, помоги, – мы повернули Макса на бок, и я легла рядом с ним. Наклонила его голову чуть вперед и прислонилась своим лбом к его. Вспоминая как легко, я проникла в сознание Руса, я была уверена, что в сознание больного проникну еще легче. Я закрыла глаза и расслабилась. И практически сразу попала в полутемное помещение, из которого вело множество ходов. Я, не колеблясь пошла по одному из них и оказалась в длинном темном коридоре. Шла долго, и впереди, как мне показалось заметила неясный свет. Ускорила шаг, и вскоре оказалась в другом помещении. Комната была сделана из камня, словно вытесана в горе. У одной из стен стоял алтарь, который слабо освещался теплым светом, а на полу, возле возвышения валялся меч. Старый, древний, изъеденный до невозможности ржавчиной, покрытый каким-то мхом. На лезвии скорее угадывалась какая-то вязь. Я взяла его в руки и почувствовала жуткий холод. Уселась возле алтаря и снова повертела лезвие в руках. Затем оторвала кусок рукава и потихоньку протерла меч. Грязь удалялась с трудом, тряпка была сухой и не хотела как следует очищать клинок. Тогда я закрыла глаза и представила как моя сила превращается в воду, и тряпка в руках потяжелела от влаги. Я сидела и оттирала клинок, мне казалось нет ничего важнее сейчас, вот еще минуту, еще чуть-чуть… Меня кто-то тряс за плечо. Я сбрасывала руку, мне мешали, а мне осталось-то совсем немного. Меня начали трясти сильнее, и я в раздражении оглянулась. Яркий свет полоснул по глазам и ослепил меня до слез.