— Вашему жениху я отослал приказ найти себе другую невесту. И его родня только обрадовалась этому. А вам с вашим даром негоже прятаться в Приграничье.

— Что же меня ждёт? — спросила я, желая поскорее закончить этот разговор и отправиться оплакивать жестокую судьбу в одиночестве. Я ещё не верила до конца словам жестокосердного короля. Может, он испытывает меня? Проверяет стойкость? А потом скажет, что я могу быть свободна?

«Конечно, нет», — с горечью подумала я.

— Вы послужите лично мне и всей династии. Как — скоро узнаете, — отрезал Рагнар, по-прежнему улыбаясь мне, будто мы вели светскую, приятную обоим беседу. — Я понимаю, что вы считаете меня чудовищем и испытываете не самые лучшие чувства, но, уверяю, пройдёт немного времени, и вы поймёте, что я был прав. Никакой провинциальный Маг не заслуживает жену со столь ярким Даром! Подобный талант не будет развиваться среди тех, кто слаб. Со временем он станет словно уголёк в давно потухшем костре. Это убьёт вас, Хильда.

Король произнёс последнюю фразу почти нежно. Я же не могла ответить, поскольку боялась, что стоит открыть рот, как я начну обвинять короля Всеблагой знает в каких грехах! Гордыня, себялюбие, жестокость — неплохие поводы для ненависти. Но я её не испытывала. Лишь безотчётную усталость и отчаяние, будто какая-то часть меня давно знала о возможности подобного исхода.

Всё же я не собиралась сдаваться. Надо написать отцу, Альма найдёт способ переправить письмо. А пока… Я затаюсь и буду ждать. Ну не мог Стилин так быстро жениться, даже по приказу короля! Ведь надо ещё подыскать достойную жену!

Словно отвечая на мои мысли, король добавил:

— А будете противиться моей воле и проявлять недостаточное усердие в задании, я прикажу, чтобы ваш бывший жених взял в жёны одну из ваших сестёр.

Слёзы покатились по щекам, я уже была не в силах сдерживать их.

— Идите и подумайте над моими словами, — продолжил Рагнар и подал мне носовой платок. — Думаю, остальные вполне смогут побыть какое-то время без вас. И соберитесь с силами, они вам ещё понадобятся. Надеюсь, я в вас не ошибся.

Павана оборвалась по жесту государя, рядом тут же очутилась пожилая ярла Янссон в чёрном наряде, похожая на ворону, которая под видом разговора утянула меня прочь от всего этого жестокого блеска и фальшивого праздника, на котором никому по-настоящему не весело.

* * *

Держать лицо в любой ситуации — правило, которому чуть ли не с пелёнок учат любую знатную девушку. Но впервые в моей жизни был момент, когда это казалось почти невыполнимой задачей. И даже присутствие чужого человека, по сути, соглядатая, не останавливало меня.

Идущая рядом Янссон молчала, за что я была ей очень благодарна.

— Я всё равно уеду! — бормотала я сквозь зубы и застилающую пелену слёз. — Что-нибудь придумаю…

Да, я сознавала, что Янссон слышит меня и всё передаст кому надо, но была не в силах сдерживаться. Казалось, стоит промолчать, как я всю оставшуюся жизнь буду вынуждена прогибаться под Его волю. Жить с оглядкой на королевскую милость, являющуюся лишь иллюзией, ширмой, за которой скрывается банальный эгоизм и себялюбие. И никуда не уеду. Никогда не увижу Стилина…

Внезапно я остановилась как вкопанная, чем немало озадачила Янссон. Дама повернулась ко мне и спокойно, без тени приказного тона, произнесла:

— Что с вами, милая? Решили в знак протеста лечь поперёк коридора и устроить истерику? Право, это ни к чему доброму не приведёт.

Сейчас она напоминала мне воспитательницу, спокойно объясняющую ребёнку, насколько неподобающим выглядит его поведение.

А я затихла и посмотрела в окно, за которым царствовала морозно-ясная тихая ночь. Стоило произнести эту фразу, как я сразу почувствовала, что это правда. Я действительно никогда не увижу Стилина, если тот женится на другой. Просто не смогу и не захочу ворошить прошлое, которое не в силах изменить.

«Нет, я буду бороться!» — подумала я, обнимая себя руками. Но даже сейчас, когда я злилась и ненавидела короля за его угрозы на пустом месте, отчётливо понимала: против долга перед Короной не пойду. Я смогу пережить свой собственный позор и опалу, но не навлеку погибель или дурную славу на семью. На сестёр, которых в случае моего бунта никто не возьмёт замуж. Это раньше времени сведёт в могилу мою мать и подкосит отца, с малых лет ценившего долг перед родиной сильнее собственной жизни.

Значит, надо быть умнее и не действовать как малолетняя дурочка или дама подверженная истерикам.

— Вы правы, ярла, — произнесла я, сцепив руки так, что пальцы впились в кожу плеч. — Я постараюсь смириться.

— Неужели? — удивлённо спросила Янссон и сделала маленький шаг мне на встречу. — Я не знаю, что потребовал от вас Его Величество… Вернее, догадываюсь, поэтому хочу дать вам совет: слёзы и мольбы в таком деле не помогут. Вы ведь не думаете, что Его Величество женится на ком-то из жалости? Думаю, самым разумным для вас будет немедленно начать собирать вещи.

Если бы я не была так эмоционально истощена, то рассмеялась бы ей в лицо. Помощница Оскара думает, что я рву на себе волосы и убиваюсь, потому что меня исключили? Да я бы отдала за это пять лет свой жизни!

— Мне нехорошо, — выдавила я, решив оставить Янссон в счастливом неведении относительно собственной проницательности.

— Вот и пойдёмте, ярла, — ласково ответила пожилая дама, подойдя ближе и по-матерински обняв за плечи. Она погладила меня по голове и немного встряхнула, заставив прийти в себя. Мне так хотелось уткнуться ей в грудь и выплакать всё горе, но я в который раз за вечер сдержалась. Здесь у меня нет друзей, поэтому и не стоит искать сочувствия, словно приблудная собачонка, у каждого, кто проявил участие к моей судьбе.

— Я ведь тоже когда-то хотела участвовать в отборе, — продолжила пожилая дама, всё ещё державшая меня в кольце рук, чем вызывала удивление у изредка проходивших мимо слуг. — Но к несчастью оказалась тем самым «Магом со спящими способностями». Наверное, поэтому так и не вышла замуж. Так что ваша судьба, ярла Виртанен, совсем не так печальна, как вам сейчас представляется.

Я онемела и не знала, что сказать. В этот момент мне стало жаль Янссон, которая выпустила меня из объятий и грустно улыбалась, сделавшись похожей на мою тётю Жанну. Та доживала век старой девы в семье младшей сестры, а попусту превратилась в удобную компаньонку, не имеющую желаний и свободного времени.

— Обещайте, что вы больше не будете оплакивать свою судьбу, которая, возможно, ещё принесёт вам немало щедрых даров, — вздохнула Янссон и сделала знак слугам, чтобы те не пытались помочь и оставили нас одних.

Я кивнула и постаралась отрешиться от всех раздумий, пока мы не дойдём до спальни. Пока не наступит утро нового дня. Новой надежды.

Тот вечер тянулся бесконечно, никак не желая заканчиваться.