Наварра, так что, из границ маленького королевства мы не вылезли, и под юрисдикцию Марии так и не попадаем. Это просто замечательно, герцог Сюлли долго и упорно ковырялся в этих бумагах: не помешаем ли мы своими шахтами его милым сельскохозяйственным угодьям. Мы были вынуждены ждать три недели, чтобы тот уточнил, что в этом районе ни одного села нет.

– Это ценное приобретение для компании, Ваше сиятельство, в первую очередь, его наличие дает возможность увеличить скорость резания обычных сталей, и при нагревании резец не теряет своей твердости, и что немаловажно, он необходим для стволов орудий при частой стрельбе. Для того самого «большого орудия».

– Так бы сразу и сказали, что для большой пушки. Я же – артиллерист. Но заявку будем оформлять не на вас лично и не на вашу компанию, а на акционерное общество.

– Это еще почему?

– Потому, что в Вашей экспедиции принимало участие четверо ее акционеров.

– Но нашатырь обнаружила мадам де Этьен, она его знала и знала для чего он применяется, а шеелит нашел я. Двое остальных участников только подтвердили, что мы нашли эти камни в массиве Святого Томаса. И исследуя полученный металл, я обнаружил одно его удивительное свойство! Я могу его показать, но только вам! И только в моем имении.

– Почему?

– Потому, что меня на куски разорвут, если об этом кто-нибудь узнает до регистрации патента на добычу.

– Умеете вы заинтриговать, принц. Ладно. Вот моя подпись, так вот и пользуетесь моей добротой.

Доброта не доброта, а это нам не сильно помогло! Когда мы были готовы выехать в Нант, точнее, на границу с герцогством Анжу, Анри де Роган прислал нарочного с письмом: не выезжайте никуда с территории Наварры, приказ об аресте и преданию казни не отменен. «А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо! Все хорошо, все хорошо!». Но мои поездки по местным горам дали свои результаты: когда вербовал шахтеров, то среди этих пролетариев нашел кучу интересных людей, которые предоставили мне точнейшие карты расположения руд в местном регионе, и мы начали осваивать их. Они же активно искали тех людей, которые пойдут работать на завод, и вместо Нанта и Анжу, мы его расположили на берегу реки Адур, сразу за Байоном, да, он работал на привозном сырье, но строился он на местных глинах, использовал местные известняки и соду, а большая часть железной руды приходила по реке Адур. Ну, «забанили» меня во Франции, и что делать? Голову даю на отсечение, это были происки принца Конде. Анжу – была его вотчиной, это он меня туда не пустил. Там залежи железа много-миллион-тонные. Рядом – уголь. Надеялся первым забрать из уставного капитала свои деньги, но мы в октябре приступили к строительству первой домны и фундамента под непонятное сооружение, назначение которого никто не знал, кроме Катрин. Остров Иль де Брок использовали как место выгрузки, порт и склад. В общем, работали. Глины здесь отменные, и кислые, и основные, лаборатория есть. Левый берег Адура изобилует скальными выходами, причем сильно потертыми самой рекой. Мы нашли такое место, на чем солидно сэкономили, как на времени, так и в деньгах. Ну и, это вовсе не строительство «новой Магнитки». Доменная печь и конвертер совсем небольшие. Есть огромные проблемы с прокатным станом, но решаем и это. Несмотря ни на что, строительство идет, заработало два водяных молота и первая «коксовая» батарея. Какое-никакое финансовое обеспечение мы получили, а это привлекло большое количество людей: уборочная закончена, урожай собран, а тут «отходы» и снижение налогов для работающих на строительстве, которое провел суперинтендант. Стройка больше напоминала муравейник. К тому же, на полную мощь заработал мой лаптоп. Я провел опыты Анри Ампера, и смог точно установить напряжение сначала в домашней электросети, затем в заводской. Появилось 220 вольт, и заработала зарядка.

На заводе запустили генератор первой очереди, на шести водяных колесах вращался генератор более тысячи киловатт. Здесь уже давно небольшие плотины регулируют сток воды, собственно говоря, это относится ко всей Франции. Железных дорог не было, вовсю использовались многочисленные реки. Они крутили жернова мельниц и маслобоек. А лошади поднимали вверх не менее многочисленные баржи, и спускали на них то, что было необходимо. Пришлось закупить довольно большое количество металла, чем я обрадовал своих конкурентов и во Франции, и в Испании. Мне требовалось изготовить и закалить валки прокатного стана. Регион, как я уже писал, довольно активно собирал живицу, делал скипидар и основу для лака. Из этой живицы можно было получать даже толуол. Он, кстати, впервые так и был получен. Болота Адура давали и нефть. Крестьяне ее собирали, и мы решили проблему с освещением, отделив светлые нефтепродукты и получив мазут, и керосин. Было и еще одно занятие у меня: на самом севере Бретани в те годы еще проживали язычники-норманы. Я времени не пожалел, морем пришел туда, и поклялся на крови, что, пра-пра-правнук нормана Рюрика «своих не бросает». Не поверили, пришлось устроить маленькое представление в виде чемпионата Нормандии по борьбе, без смертоубийства. Два часа я мутузил их сильнейших воинов. В конце концов поверили, что говорю правду. Отдали своих кузнецов и толковых подмастерьев, тем более, что я пришел на сделанном «своем» корабле-копии норманских драккаров. Об этом я никому не говорил. Знала только Рита. Собиралась пойти со мной, но было слишком опасно. Бискайский залив в это время года похож на кипящий котел. А я сходил и договорился. В кованой стали они стали разбираться гораздо раньше, чем она пришла в Рим. Но, они здесь были пришлыми, к тому же с завидным упорством не признавали Христа. Вначале им удавалось держать в узде франков, но потом тех стало много больше. Рассказывают о том, как норманы приносили вассальную присягу французскому королю. Положено было поцеловать ногу. Сам вождь норманов сделать этого не пожелал, попросил одного из своих воинов. Тот подошел к королю, схватил его за ногу, поднял вниз головой одной рукой, чмокнул в сандаль, и бросил, чуть не сломав ему шею. И ничего! Терпели! Вот с этими людьми мне и удалось подружиться. Норманы стали мастерами на заводе. Французским они практически не владели. Начинал я это предприятие с того, что попросил научить меня норманскому.

– Зачем? – спросила меня старуха, немного владеющая французским языком. – Чтобы рассказывать нам о Христе?

Я расстегнул рубашку и показал, что на мне нет креста, но я из рода Рюрика. Драккар, который привез меня, стоял на якоре неподалеку, после высадки я отправил его туда, чтобы не раздражать людей.