– Не тяните, с Мирандой? – поморщился Ричард.

– Совершенно верно, – с некоторым удивлением произнес Найт. – Вы знали, что они…

– Что?.. Что они сводные сестры?

– Нет. Мимо. Но ваш снаряд, Сноу, упал совсем рядом. Воспитывались обе в одном детском доме Космофлота для детишек, у которых погибли родители-астронавты. Жили в одной комнате. Потом поступили в один институт. В общем, были подругами по жизни.

Сноу ничего не ответил, взял пустую чашку и стал вертеть ее в руках. Нельзя сказать, что он знал об этом, но что-то подобное предполагал. Однако допуская некое пересечение линий персонажей детективной мозаики, он не мог прокрутить мысль дальше – не находилось достаточно фактов, одни только предположения и допуски. И все равно – сказанное Найтом стало неожиданностью. Ричард посмотрел на лейтенанта:

– И какой вывод из этого следует?

– Не знаю, Сноу, не знаю.

– Хорошо, по крайней мере, мы поняли, почему Аурелия моталась на Архипелаг. Будем считать, что тут пока разобрались. Что еще успели?

– Да вот совсем необычная информация. Сын Тора и Миранды не погиб в экспедиции, как все думали, а вернулся из нее инвалидом, пожизненно прикованным к инвалидному креслу.

– Час от часу не легче! Как же Гиллиамам удавалось скрывать такой факт? И все поверили в их легенду о гибели сына… Да и Пирс тоже попался! Вот тебе и информаторий КОНОКОМа! И вообще – зачем они все это нагородили, ради чего?

– Здесь как раз все понятно, – ответил Найт. – Я запросил протоколы событий той экспедиции в систему беты Южного Креста. Получается такая картина. Ларри Гиллиам после окончания с отличием химико-биологического отделения Академии Космофлота был вскоре зачислен в первую экспедицию на Бекрукс. Попал он в число претендентов не случайно: диплом с отличием, великолепный спортсмен, уверенный и способный лидер в коллективе. Кроме этого, прошел специальную подготовку в центре Глубокой косморазведки. Так что все говорило за него. Однако, как иногда бывает, жесткую проверку на прочность не прошел. Известно, что пятеро членов экспедиции попали в ледяную ловушку. Двое пропали без вести, их так и не нашли, еще двое погибли, а Ларри покалечился, но поначалу выжил и даже был отправлен на Землю, где, как мы полагали, и умер. Но нет. Во-первых, один из двух астронавтов, которых нашли, прожил несколько часов и перед смертью успел сообщить, что Ларри Гиллиам, когда группа провалилась в ледяную каверну, один смог подняться по отвесной стене и выбраться наружу. Но, несмотря на просьбы товарищей, он не предпринял даже попытки выручить их из ледяного плена. Он просто бросил их и ушел. По пути назад он, видимо, сорвался с ледяного тороса, упал со значительной высоты и сломал позвоночник. Тяжелый компрессионный перелом полностью парализовал его. Он даже не мог говорить. По официальной версии, в клинике на Земле он впал в кому и умер. Эту версию и озвучил Пирс, он просто не перепроверил, создавался ли дубль Гиллиама. На самом же деле тот выжил, но остался инвалидом, хоть и передвигается в инвалидном гравикресле. Вот, посмотрите фото.

– То есть дали новые имя и биографию инвалиду, чтобы не позорить честное имя родителей, ну и, конечно, Космофлота вообще… – Ричард внимательно всмотрелся в фотографию Ларри Гиллиама.

– Совершенно верно, Сноу, так все и произошло.

– Но тогда скажите мне, любезный Найт, кого я видел у могилы Гиллиама сегодня ночью? Это не галлюцинации – ведь стрелял же в меня кто-то! И этот кто-то как две капли воды похож на Ларри Гиллиама!

Сноу показал на фотографию. Найт, широко раскрыв глаза, смотрел на Ричи:

– Вы видели Гиллиама-младшего?! Быть такого не может! Впрочем, я теперь ничему не удивлюсь.

– Ничему не удивляетесь? А вас, лейтенант, не затруднит объяснить мне тот факт, что Ларри, будучи полным паралитиком, передвигающимся, как вы говорите, в гравикресле, умудрился сам прийти на кладбище…

– Ну-у-у… в кресле-то он вполне мог…

– В кресле! Почему же я видел его БЕЗ КРЕСЛА? Без, понимаете? Он сначала сидел на скамеечке, а потом, когда меня заметил, встал. Встал, Найт, вы понимаете?!

Найт пожал плечами.

– Для паралитика он очень шустер: заметив меня, быстренько сориентировался, пальнул из парализатора и – поминай, как звали! Хорошо хоть контрольного выстрела не организовал…

– Если он стрелял парализующим зарядом, то не собирался убивать, – лейтенант закинул ногу на ногу. – Не думаю, что он тот, кого мы ищем.

– А кого мы на самом деле ищем, а, Найт? Кого – Франсуа Бонне? А что его искать, вот он здесь, на Тетраэдре и не скрывается вовсе ни от кого! Мы можем его арестовать в любой момент. Но что мы ему предъявим? Тайное посещение лаборатории на Одиноком утесе? Бред, скажут нам в КОНОКОМе и, отчасти, будут правы. Тогда, может быть, убийство Гиллиама? Но что мы можем предъявить в поддержку такого обвинения? Видеозапись посещения Гиллиамом Одинокого утеса год назад? А, может, загадочную смерть Гиллиама от редкой болезни крови, развившейся молниеносно? Знаете, что я вам скажу, Найт? Мы стремительно погружаемся в расследование, которое все дальше и дальше уходит от первоначальной задачи – проверить лояльность и благонадеж ность Бонне. У меня складывается впечатление, что в этой непростой истории намного больше действующих лиц, и неточности Бонне на рутинном тесте даже не верхушка айсберга, а что-то еще более конкретное. Найт, вы понимаете, что происходит?

– Да, майор, похоже, что понимаю – мы столкнулись с чем-то организованным…

– Вот именно, лейтенант! Мы с вами вместе с Блумбергом и Волковым разворошили большой муравейник, и его обитатели приготовились к обороне.

– Ну, насчет большого муравейника, вы, надеюсь, утрируете, но в принципе – да, некий сговор здесь просматривается, это точно.

Сноу покачал головой:

– Не верите, Найт? Напрасно. Лучше предположить худшее, чем надеяться на хорошее.

– Не верю я в такой глобальный масштаб, Сноу. Если бы все оказалось именно так, как говорите вы, то все здесь было бы иначе.

Ричард развел руками:

– Это как – иначе? Поясните. К тому же я ничего не говорил о глобальности происходящего здесь.

– Ну-у-у… не знаю… – замялся Гебриэл.

– Кто-то тайно и неизвестным способом посещает лабораторию на Одиноком утесе – раз, – начал загибать пальцы Сноу. – Тот же кто-то бывает на загадочной станции – два; Гиллиам умер неожиданно от редкой болезни – три; Бридж отказывается взять на себя функции скончавшегося Гиллиама – четыре; Миранда и Аурелия оказались практически сводными сестрами, что от всех скрывали – пять; Гиллиаммладший не погиб, а искалечен в экспедиции, но даже прикованный к инвалидной гравиколяске он пуляет в меня парализующим зарядом на кладбище – шесть; Гиллиам тайно вел свое расследование и не доверял никому, поэтому что-то оставил на астероиде А-147 – семь; жена Гиллиама Миранда погибла от несчастного случая – восемь. Надо перечислять дальше?