жить, как наметил… У меня Илга… У меня друзья… У меня ученики… Я о них должен думать, а не половых проблемах Сильвестра, как его там бишь?.. А-а, Индустриевича!

Ладно, завтра воскресенье, можно будет отдохнуть. Диван, опять же, привезут. Всяко наша с женою жизнь станет комфортнее. А там посмотрим. Я вернулся с работы раньше Илги, и от нечего делать решил сделать уборку. Благо, что при минимальном наборе мебели — это не такая уж трудная работа. В общем, к моменту появления жены квартирка наша сверкала чистотой. Я даже начал кумекать над тем, что приготовить на ужин. К счастью, Илга пришла раньше, чем я успел придумать.

— Как же у нас чисто! — восхитилась она. — Ты просто молодец!

И я был награжден поцелуем. Как же мало нам, мужикам, нужно, чтобы почувствовать себя нужными нашим спутницам жизни! Однако супруга моя хорошо знала, что одной похвалой мужчина сыт не бывает. И потому, приняв душ, сама взялась готовить ужин. И правильно сделала, потому что у меня получилось бы заведомо хуже. Так что субботний вечер у нас вышел сугубо мирным, домашним. Мы не вели трудных разговоров. Я даже не рассказал о повестке, а вот о том, что завтра привезут диван — рассказал.

Новость о диване воодушевила Илгу. Она предложила, после того, как его привезут, посетить Центральный универмаг города, купить то, другое, третье. Как будут говорить в моем времени — заняться шопингом. Я совсем не против. Мы ведь еще вдвоем по магазинам не ходили. Да и вообще, нигде еще не были. Так что планы у нас сложились самые оптимистичные. И очень хотелось надеяться на то, что не случится ничего такого, что могло бы омрачить выходной.

По крайней мере, ночь с субботы на воскресенье прошла спокойно. В том смысле, что нам никто не мешал заниматься тем, чем обычно занимаются молодые супруги. С утра я сбегал в ближайший гастроном, чтобы купить бутылку водки. Нужно же было как-то рассчитываться с Петюней, когда тот привезет диван!.. А он оказался легок на помине. Когда я подошел к дому, у ворот стоял знакомый «МАЗ», а его водила препирался со сторожем. Видимо, Петюня пытался уговорить Сидорыча пропустил грузовик во двор.

— Доброе утро! — сказал я, подходя к ним.

— О, а вот и хозяин! — обрадовался шофер. — Привет, Санек!

Я пожал ему руку и обратился к сторожу:

— Артемий Сидорович, будьте любезны, пропустите машину во двор. Мне диван привезли.

— Ну так бы и говорили, — проворчал тот.

Он достал из кармана связку ключей и отпер ворота. Петюня кинулся в кабину и снова завел движок. Я пошел вперед, показывая куда лучше подъехать. Водила развернул свой драндулет и сдал «задом» к подъезду. Вылез из кабины, откинул боковой борт, запрыгнул в кузов. Я последовал за ним. Вдвоем мы подтащили груз к самому краю и спрыгнули на землю, аккуратно сняли диван и поставили его на асфальт. Судя по весу, сей предмет меблировки был довольно солидным сооружением, не кушетка какая-нибудь.

Чуть-чуть передохнув, мы подняли диван и потащили его в дом. Как тут было не порадоваться тому, что живу на первом этаже! Супруга открыла дверь и мы внесли внезапное приобретение в квартиру. Разулись и сразу же отволокли диван в большую комнату. Теперь можно было и передохнуть. Я познакомил Петюню с женой. Она пригласила нас за стол. Мой приятель по общаге отказываться не стал. Тем более, что, как он сам признался: «С утра не жрамши…». С удовольствием позавтракав, Петюня сказал, что ему пора ехать. Я вышел его проводить до машины.

— Это тебе! — сказал я и сунул ему бутылку водки.

— Спасибо, — буркнул тот, пряча пузырь во внутренний карман телогрейки.

— А деньги за диван кому передать? — спросил я.

— Комендантше…

— Ладно, зайду на днях… Как твои дела-то?..

Мой бывший сосед только отмахнулся.

— Так себе…

— Что так?

— Да прикинь… Зойка своего амбала фиксатого выставила в шею… Застукала его с нашей Груней… И теперь, прикинь, мне проходу не дает…

— Неужто хочет женить тебя на себе?..

— Ну дык…

— Держись, дружище!

Петюня обреченно кивнул и полез в кабину. Я вернулся в квартиру. Пока я трепался с приятелем, Илга сняла с приобретения полиэтиленовую пленку. Диван был обтянут синей с белым узором тканью, боковины и подлокотники его сверкали полированным деревом, а спинка оказалась снабжена полкой. Так что на нее можно было класть книгу, если читаешь лежа, ну или ставить бокал вина во время вечеринки. Например, когда решил пригласить даму потанцевать. В общем, приобретение нам понравилось.

К дивану не хватало торшера, а к телевизору — тумбочки. Не факт, что мы могли сходу это все эту купить, но, тем не менее, необходимость посещения универсама только возросла.

В общем, мы переоделись и выехали в свет. До центра города добрались на автобусе, решив, что на обратном пути возьмем такси.

Я и в прежней жизни никогда с женой по магазинам не ходил, так что это был совершенно новый опыт для нас с Шуриком. Конечно, советский универмаг — не привычный выходцу из XXI века ТЦ с кучей бутиков. Выглядит достаточно скромно, но ведь большинству граждан СССР и не с чем сравнивать. Полки и витрины отнюдь не пустые. Товары не только отечественного, но и зарубежного производства, хотя чаще всего — сделанные в странах социализма.

В отличие от меня, Илга легко ориентировалась в продукции различных фабрик. Сразу видно, что у нее гораздо больше опыта в советском шопинге. Я довольно быстро обрастал свертками, пакетами и коробками, не слишком вникая в подробности, что именно приобретено. Более того, я испытывал своего рода наслаждение от того, что мне не нужно ломать голову над разными мелочами, несомненно облегчающими быт, но непостижимыми для мужского ума.

Кстати, именно в универмаге я убедился в том, что жена моя человек, в городе небезызвестный. Ее узнавали, с нею здоровались, о чем-то спрашивали и советовались. На меня тоже посматривали не без любопытства. И это касалось не только других посетителей литейского ЦУМа, но и торговых работников. Мы с Илгой оказались желанными гостями этого крупнейшего в городе магазина. К полудню, когда наш вояж по его отделам завершился, обвешанный покупками со всех сторон, я стал похож на новогоднюю елку с подарками.

Супруга изловила такси, которое отвезло нас домой вместе с ворохом приобретенного. Лицо жены — часто сохраняющее бесстрастное выражение даже в сложных ситуациях — светилось гордостью. Женщина есть женщина, страсть к улучшению жизни у нее в крови. И когда дома я выгрузил покупки на кухне, Илга приступила к их разборке с торжественным видом, словно совершает священнодействие. Оказалось, что супруга не забыла и обо мне. Я стал обладателем зимней шапки, электробритвы и полдюжины рубашек.

Шапка оказалась мне впору — хотя покупалась без всякой примерки, насчет рубашек я и не сомневался. Остальные покупки — разные бытовые приблуды — я даже перечислить не в силах, но после того, как Илга их распаковала и определила каждой свое место и назначение, наше скудно обставленное жилище преобразилось. Пусть и по мелочам, но оно вдруг обрело вид, который мог быть присущ только нашему дому. И это было очень хорошо. Пожалуй, впервые — со времен своего детства — я обретал семейное гнездо. Очень непривычное ощущение.

А вечером, за ужином, ради которого мы откупорили бутылочку вина, Илга вдруг стала рассказывать о себе. До этого, что я знал о ней? Что зовут ее Илга, по отчеству — Артуровна, что родилась и выросла она в Эстонии, в городе Валга, хотя по национальности латышка. Что мама у нее врач, а бабушка — обыкновенная крестьянка. Что сама Илга училась в Тартуском университете и по специальности логопед. Не слишком густо, особенно если учесть, что эту девушку я называю своей женой. Правда, обо мне она знает немногим больше.

Фамилия у нее оказалась под стать имени — Эглите. Илга Эглите — звучит! Будет эстетическим преступлением изменить ее на Данилову, но если дело дойдет до свадьбы, то быть ей Даниловой.

Отец Илги, Артур Эглитис, по профессии художник-оформитель. Родители по-прежнему живут в Валге. Они не слишком довольны тем, что дочь распределили в далекий от Прибалтики Литейск. С мамой и папой жена моя регулярно переписывается и даже — созванивается, но обо мне она пока им не сообщила. Это известие немного задело мое самолюбие, и я настоял, чтобы она сделала это при первом же их разговоре. А Илга огорошила меня встречным вопросом:

— А ты своим сообщил обо мне?

Своим… Мои живут в гарнизоне под Кушкой, и я — школьник — вместе с ними… Что