категории, а главное — как методологического фактора. Поэтому использовал его робко и недостаточно. И потому очень рано посчитал, что образы ВиНиМора изжили себя. С помощью его масок можно было еще копать и копать.

П р о т. Я думаю, что причины эти глубже и коренятся в самих образах-масках. Потому что в них, как и в каждом эстетическом явлении, заложена их собственная внутренняя логика жизни: их рождения, развития, затем — увядания и смерти. Внешне это выражается в том, что со временем вследствие уменьшения фактора новизны в образах-масках они начинают приедаться. Это несомненно. Поэтому маски изжили себя. Можно сказать, скончались, как всякое недолговечное явление.

С т о р. В корне неверно… Прежде всего, для действенного функционирования образов-масок нужно было каждый раз подбирать им в партнеры новые значительные персонажи и ставить новые социальные проблемы. А это было отнюдь не просто.

П р о т. Выходит, в нашей жизни не осталось проблем и явлений, которые можно было бы пропустить через общение с тройкой? Это нелепо!

С т о р. Явлений в жизни сколько угодно. Но в то время на большинство из них было наложено вето. Для кинодраматургов и режиссеров вопрос «кого бы высмеять, чтобы и волков накормить и овец сохранить» был, пожалуй, самым трудным при создании сценария и фильма.

П р о т. Тут я не спорю.

С т о р. Есть еще очень важный фактор — некая несамостоятельность масок в произведении, их подчиненность ряду обстоятельств. Маски как эстетическая категория оцениваются не только по их идейно-художественной яркости и убедительности. Их собственные художественные достоинства во многом зависят от их методологических функций. А в целом как значение образов-масок, так и продолжительность их экранной жизни находятся в зависимости от масштабности отображаемых с их помощью реалий. Назовем это прямой или объективной зависимостью. Поэтому при статичности, неизменности самих образов-масок художественная и социальная значимость исследуемых жизненных явлений должны возрастать по восходящей, заметно увеличиваясь от произведения к произведению. Только это способно было не только продлевать жизнь образам ВиНиМора, но каждый раз поднимать их на новую художественную высоту. Так как от увеличения масштаба воплощаемых явлений вырастало бы и значение масок. Но такое углубление и расширение тематики требовало от драматургов и режиссера все большей зоркости, а также художественной и гражданской смелости.

П р о т. Значит, не хватило таланту?

С т о р. Это, конечно, грубо и неточно. Не забывайте об административных методах руководства искусством, превративших действительность почти в сплошную запретную зону для художественного исследования.

П р о т. Сейчас легко все валить на административные методы руководства. Но ведь и тогда были художники, которые дерзали, боролись и пробивали смелые, достойные своего времени произведения.

С т о р. Не все художники обладают свойством борцов. Не все могут чем-то жертвовать и терпеть унижения и лишения ради торжества идеи.

П р о т. Упрекать писателя, скажем, или режиссера в отсутствии этих качеств мы, конечно, не имеем права. Но эти черты не только украшают художника, но помогают ему творить и пробивать действенные вещи. А при бюрократически-административном руководстве искусством роль художника-борца вырастает в несколько раз и становится чуть ли не обязательным фактором, без которого невозможно создавать и отстаивать что-либо значительное.

С т о р. А вы сами пробовали «отстаивать»? Хотя бы представляете, что это такое — спорить с председателем Госкино? Перед высшим эшелоном власти он слуга, старается не провиниться, не пропустить в фильмах крамолы, а перед кинематографистами — не допускающий возражений монарх.

П р о т. Нелегко, я понимаю, но очень надо, ибо такие необходимые и в то же время дефицитные достоинства произведений, как злободневность, смелость, острота, во многом зависят от борцовских качеств деятеля искусства. А поскольку идеальные условия для творчества в жизни недостижимы, то всегда, даже при самой демократической форме правления, будут субъективные оценки, столкновения и борьба мнений. Поэтому борцовские достоинства для художника всегда будут не только желанны, но и необходимы.

С т о р. Но мы уклонились

П р о т. По-моему, мы все обговорили.

С т о р. Есть еще один очень важный момент — так называемая обратная, или субъектная зависимость. А именно: разоблачаемые масками явления и типы в свою очередь находятся в зависимости от этих образов-масок. Ибо маски как инструмент не всеядны, а обладают избирательным свойством. Каждый из таких образов, или группа, как у Гайдая, способен высветить не любое общественное явление, а имеет свою сферу отражения, свой, если хотите, потолок... Тот же Чичиков, например, был призван для воплощения уникальной галереи российских крепостников — дворян и помещиков. Хлестаков мог бы разоблачить представителей самодержавной власти на местах, и в первую очередь градоначальников и государственных чиновников.

П р о т. А у Сименона?

С т о р. Функциональный диапазон комиссара Мегрэ в силу его профессии очень широкий, но тоже не безграничный. Во-первых, Мегрэ позволяет автору освещать истории и типы преимущественно с криминальной окраской, а самое главное, несмотря на его талант детектива я, например, не представляю комиссара уголовной полиции в раскрытии экономических махинаций, в расследовании коррупции государственных деятелей. Это уже, как говорится, прерогатива политической полиции, поэтому образ Мегрэ у Сименона никогда не поднимался до разоблачения сути буржуазной системы. Тут это рядовой комиссар, видимо, беспомощен.

П р о т. А вспомните повесть Сименона «Мегрэ у министра». Речь там ведется как раз о махинациях власть предержащих.

С т о р. Но об этом гопорится глухо и, я бы сказал, отраженно. Основное действие закручивается опять-таки вокруг заурядного уголовного преступлении — кражи. У министра пропала папка с докладом Калама, в котором якобы разоблачаются махинации при строительстве детского приюта. И хотя Мегрэ вычислил вора, но сам документ-разоблачение не найден, злоупотребления и махинации остались неразоблаченными. В повести лишь намекается на ухищрения и плутни верхнего эшелона власти. А ведь жизнеспособность общества прямо пропорционально глубине и остроте, с какими оно говорит о своих проблемах.

П р о т. В итоге мы пришли к мысли о несостоятельности гайдаевской тройки, с чем и поздравляю!

С т о р. Не о несостоятельности, а о ее ограниченных методологических возможностях. Действительно, кто может водить дружбу или пользоваться услугами таких отщепенцев и потерянных людей? Ведь с их помощью можно обделывать только грязные дела. Но уверен, что охотников на такие предприятия еще можно было бы найти. Стоило напрячь творческое воображение! Поэтому уверен, что Трус, Балбес и Бывалый еще далеко не исчерпали себя не