– Что, если бы у тебя был способ начать прямо сейчас, до того, как ты станешь губернатором? – спросила я у него.

– О чем ты?

Я указала на меньшую лодку его семьи.

– Следуй за мной.

– Куда мы направляемся? – спросил Сэми, когда я вручила ему весла.

Я одарила его кривой улыбкой.

– На рынок. На этой неделе ты покупаешь зерно и воду для моей семьи. – Мама не просила меня ничего покупать, но она была слишком сильно рассеянна из-за травм Зейди и отвлечена своей ненавистью ко мне, чтобы заметить, что наши запасы почти истощились.

Рот Сэми на мгновение открылся, но он знал, что со мной лучше не спорить. Он покачал головой.

– Честное слово, ты упрямая, как моллюск, и властная, как…

Я прервала его суровым взглядом, и мы оба засмеялись.

– Мы никогда бы не стали супружеской парой, – сказала я. – Ты и сам это знаешь, верно?

– Ой, ну не знаю. Думаю, мы бы справились.

Я прикрыла свои ноги юбками, вдруг смутившись, хотя Сэми видел раньше намного больше моего тела.

– Вчера вечером я встречалась со старейшиной Немеей. Она затонировала мой шрам, но я опасаюсь того, что случится, если король раскроет наш обман. Отец рассказывал, что в прошлый раз, когда старейшины попытались отправить посредственную девушку, Илария перекрыла нам доступ к чистой воде. Десятки детей погибли.

Он настолько крепко схватил весла, что я боялась, как бы они не разлетелись в щепки в его руках.

– И никто ничего не предпринял?

Я покачала головой.

– Она также сказала, что если ничего не изменится, то в течение пяти лет в Варинии совсем не останется еды. Мы истощили запасы рыбы в наших водах, а чем мы будем торговать без жемчуга?

– Кораллами и губками? – произнес он с сомнением.

– Любой может найти их намного ближе к берегу. И у перекупщиков есть огромные корабли, позволяющие им охотиться на китов и ловить рыбу совсем в других масштабах. Варинийские жемчужины – единственный товар, который мы в состоянии предложить.

Сэми вздохнул.

– Я не знаю, что можно придумать, Нора. Я пытался поговорить с отцом, но он ничего не сможет сделать. И никто не сможет.

Некоторое время он греб в тишине, пока наконец плавучий рынок не показался над гребнем следующей волны. Он представлял собой вереницу крытых лодок, с которых продавали товары первой необходимости наряду с редкими животными, которых никто не мог себе позволить прокормить. Когда мы были маленькими девочками, мы умоляли Сэми купить нам ручную обезьянку, и Зейди плакала, когда он нам отказал. И он был прав, отказав нам, но не думаю, что после этого он еще хоть раз говорил моей сестре «нет».

– Возможно, я смогу помочь, – сказала я. – Я буду в Иларии, Сэми. У меня будет возможность поговорить с королем. Принц станет моим мужем. Как только я расскажу им, как здесь плохо, им придется что-то предпринять.

Он фыркнул.

– Почему это? Им безразличны наши жизни. Они очень ясно дали это понять. Тот посланник, Талин? Он был здесь не только для того, чтобы проверить Зейди.

Я почувствовала, как мои щеки залило румянцем при одном только упоминании его имени.

– О чем это ты? – спросила я.

Сэми бросил якорь, чтобы мы дрейфовали подальше от чужих ушей.

– Той ночью, когда ты ушла, он задавал моему отцу всевозможные вопросы. Он захотел увидеть коллекцию жемчужин моей мамы, хотя она сказала ему, что ее не существует. Да, она давно заставила меня распродать большинство ее украшений на рынке, чтобы она могла поддержать самые бедные семьи. Талин сказал, что король настоял на его визите в «дом среднестатистического жителя», чтобы тот мог узнать, как живут все остальные.

– Талос, но зачем?

Он приподнял одну бровь.

– Я не знаю. Он хотел увидеть ваш дом, но отец отвез его вместо этого в дом одной из моих тетушек.

Я ощутила небольшой укол разочарования. Я была настолько занята последние несколько дней, что почти не думала о Талине, хотя его глаза цвета морского стекла несколько раз являлись мне во сне. Я гадала, увижу ли его снова, а потом поругала себя за свою глупость. Талин был единственным человеком, способным видеть насквозь мою маскировку, и мне следовало бы молиться, чтобы не встретить этого единственного человека.

– Как ты думаешь, чего он хотел? – спросила я Сэми.

– Я думаю, что король отправил его, поскольку он не доверяет нам. Он полагает, что мы оставляем жемчуг себе, что мы лжем, когда говорим, что теперь на дне осталось не так много жемчужин, как десять лет назад. И именно поэтому, на мой взгляд, он продолжает снижать их стоимость.

– О чем это ты говоришь? – обескуражено спросила я. – Рынок решает вопрос о стоимости жемчуга. Не король.

– Несколько недель назад я торговал с галетянином к северу от порта, и он сказал мне, что контрабандисты Иларии получают ту же цену за жемчуг, что и всегда.

Я наклонилась ближе.

– И что ты хочешь этим сказать? Что стоимость жемчуга не падала, но мы все равно получаем за них меньшую сумму?

Он кивнул.

– Король считает, что если он надавит на нас достаточно сильно, то вдруг появится больше жемчуга. Он не верит, что его просто больше нет. Или, по крайней мере, он не желает в это поверить. Даже если посланник расскажет королю правду о том, что увидел здесь, король может его и не послушать.

Неужели Талин приехал сюда только ради того, чтобы шпионить за нами? Я подумала о том, как он смотрел на меня и как от его взгляда мой живот трепетал. Неужели я настолько наивна, что приняла подозрительность Талина за любопытство или – что еще унизительнее – за сердечный интерес?

Сэми продолжил:

– Разве ты не замечаешь? Мы работаем усерднее, чем когда-либо, а наши доходы ни капельки не растут. Сейчас наше положение хуже, чем то, что было у наших прапрадедов. И почему? Почему нам не позволено торговать жемчугом на свободном рынке, как всем остальным?

Я раздраженно вздохнула.

– Из-за потерянной принцессы.

– Это произошло сотни лет назад, если это вообще было на самом деле. Это не имеет абсолютно никакого отношения к живущим в настоящее время варинийцам. Они намеренно держат нас в бедности и беспомощности, Нора.

– Я знаю, Сэми.

Он говорил настолько быстро, что я едва успевала улавливать суть его слов.

– И мы не только находимся под контролем иларийцев, но и посылаем самых красивых женщин, чтобы они стали их королевами. Если мы настолько ниже их, почему их принцы хотят варинийских невест?