– Кто такая Стелла? – спросил я, глядя прямо ей в глаза.

Главное было заставить Роуан говорить. Она разглядывала мою руку. Мне это не нравилось.

– Стелла? Вы имеете в виду Стеллу Мэйфейр? – переспросила она.

Как ни старалась она казаться спокойной, голос звучал взволнованно. Ее лихорадило. Ей следовало бы прилечь в прохладной комнате. Я ощутил глубокую печаль, захлестнувшую Роуан изнутри, и таящийся в ее душе клубок секретов.

– Что вы хотите узнать о Стелле Мэйфейр?

Стирлинг нервничал. Он чувствовал себя предателем, но я ничем не мог ему помочь. Ведь он был наперсником этого семейства.

– Я говорю о маленькой девочке, – ответил я. – Она называет людей «душками», и у нее черные вьющиеся волосы. Представьте ее в белой матроске с синей окантовкой, в гольфах и туфельках. Напоминает кого-нибудь?

Майкл Карри искренне рассмеялся. Я повернулся к нему:

– Вы очень точно описали Стеллу Мэйфейр. Как-то Джулиен Мэйфейр рассказал мне одну историю. Он был одним из наставников в семействе Мэйфейр. История о том, как он взял маленькую Стеллу в город. Стеллу и ее младшего брата Лайонела, того, который впоследствии ее застрелил. Так вот, дядя Джулиен описал ее наряд: матроска и туфельки фирмы «Мэри Джейн». По крайней мере, мне так кажется. Нет. Он не описывал. Но я видел ее в этом наряде. Да, именно так. Почему, ради всего святого, вас это интересует? Конечно, я говорю не о живом Джулиене. Но это уже другая история.

– О, я понимаю. Вы имеете в виду его призрака, – кивнул я. – Скажите, каков он, этот призрак? Не расцените мой вопрос как неуважительный: мне просто любопытно, Вы можете его описать? Он хороший или плохой?

– Боже, какой странный вопрос! – удивленно воскликнул Майкл. – Все преклоняются перед дядей Джулиеном. Он непогрешим.

– Я знаю, что Квинн видел призрака дяди Джулиена, – продолжил я. – Квинн рассказывал мне об этом. Он пришел повидать вас, Роуан и Мону, дядя Джулиен пустил его в особняк на Первой улице – так, кажется, вы его называете, и они долго разговаривали. Они расположились в саду и пили горячий шоколад. Квинн, естественно, думал, что дядя Джулиен живой. А потом появились вы и обнаружили его в полном одиночестве, никакого горячего шоколада не было и в помине. Я, конечно, не хочу сказать, что отсутствие шоколада имеет какое-то значение.

Майкл рассмеялся.

– Да уж, дядя Джулиен любитель пространных бесед. А с горячим шоколадом он превзошел самого себя. Но призрак не может сделать подобное, если вы не поделитесь с ним своей силой. Квинн прирожденный медиум. Дядя Джулиен его переиграл. И теперь, – с грустью в голосе продолжал Майкл, – когда пришло время, я имею в виду для Моны, он придет и заберет ее в иной мир.

– Вы в это верите? – спросил я. – Верите в иной мир?

– А вы разве не верите? – вопросом на вопрос ответил Майкл. – Откуда, по-вашему, является дядя Джулиен? Понимаете, я видел слишком много призраков, чтобы не верить в них. Они ведь должны откуда-то приходить.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Есть что-то неправильное в том, как они себя ведут. Это и к ангелам относится. Я не утверждаю, что загробной жизни не существует. Я лишь настаиваю на том, что эти сущности, которые являются сюда как благодетели и суют нос в наши дела, мягко скажем, ненормальные. – Я начал заводиться. – У вас ведь тоже имеются некоторые сомнения?

– Вы встречали ангелов? – спросил Майкл.

– Ну, скажем так, они объявляли себя таковыми, – ответил я.

Роуан неприкрыто оглядывала меня с головы до ног. Ее не волновало, что я спросил о дяде Джулиене и что ответил на это Майкл. Она заново переживала жуткие мгновения в больничной палате: она несла смерть, и Мона испугалась. Она была там и одновременно изучала меня здесь. Почему я не мог обнять ее, успокоить, унести в спальню на втором этаже, разорвать крышу этого дома и улететь вместе с ней на другой конец света, построить для нее дворец в амазонских джунглях?

– Почему бы тебе не попробовать? – ухмыльнулся дядя Джулиен.

Он снова стоял у нее за спиной. Руки скрещены на груди, презрительная усмешка – ровно настолько, чтобы гримаса не подпортила его физиономию.

– Так хочется наложить на нее руки. Желанная добыча!

– Будь добр, иди к черту! – огрызнулся я. И добавил, обращаясь уже к себе: – Отключись от него.

– С кем вы разговариваете? – спросил Майкл и повернулся в кресле в ту же сторону, что и в прошлый раз. – Что вы видите?

Джулиен исчез.

– Почему вы спросили о Стелле? – пробормотала Роуан, хотя едва ли ее это интересовало: ее мысли занимали только Мона и я, и тот жуткий момент в ее жизни.

Она обратила внимание на мои волосы, на то, как они вьются, как играют на них отблески огня от свечей. А потом опять боль из-за Моны: «Я едва не убила ее».

Майкл целиком ушел в себя, словно в оранжерее, кроме него, никого не было. В этом парне ощущалась какая-то уязвимость. Стирлинг не спускал с меня глаз, он был зол. Ну и что из этого?

Просто Майкл был не такой закрытый, как Роуан, и, условно говоря, гораздо проще ее. У такой женщины, как Роуан, должен быть именно такой муж. Если бы он узнал, как, с какой страстью я целовал его жену накануне вечером, ему было бы больно. Она не рассказала ему. Он не смог бы даже по касательной принять этот удар. Когда женщина в этом возрасте позволяет вам себя целовать, это означает нечто большее, чем поцелуи с девицей. Даже я понимаю это, а я не человек.

Майкл вернулся к реальности.

– Джулиена нельзя просчитать, – сказал он. – Он допускает ошибки… порой непоправимые.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Как-то Джулиен явился, чтобы помочь мне, да, я думаю, так оно и было, – сказал Майкл. – Но у него не получилось. Все закончилось катастрофой. Да, это была настоящая катастрофа. Но он не мог это предвидеть. Просто не мог. Полагаю, именно это я и пытаюсь вам сказать: призраки не знают всего. Конечно, Мона ответит на это присловьем, мол, призраки занимаются своим делом, и это оправдывает Джулиена, но тут есть нечто большее. Не говорите об этом Моне. И при любых обстоятельствах не спрашивайте Мону об этом. Я бы не стал… Я хочу сказать, Джулиен совершил ужасную ошибку.

Вот так чудеса! Значит, этот резвый пижон не всегда знает, что делает. Я был прав! Где же ты, жалкое ничтожество? Появись, дай посмеяться тебе в лицо!

Я отчаянно пытался выяснить, какие мысли скрывались за словами Майкла, но безуспешно. Мэйфейры могли свести с ума своими природными талантами. Возможно, этот мужчина был не так уж и уязвим. Просто он был настолько силен, что не утруждал себя защитой.

Я взглянул на Роуан. Она снова разглядывала мою руку и не могла не заметить, как блестят мои ногти. У всех вампиров ногти сверкают. Мои – как стекло. Роуан открылась и тут же снова закрылась.

В моем распоряжении было всего несколько мгновений.