– Он настолько мне не доверяет?

– Скорее, он не верит, что ан-дароу в твоем состоянии способна сама о себе позаботиться. Отвар золотого рутника надо принимать с интервалом в три часа. В противном случае обезболивающий эффект пропадает.

Потрясающе! А раньше мне нельзя было об этом сказать?! Так вот почему мне снова поплохело!

Садар поднялся с места и протянул кружку с питьем.

– Пей и собирайся. Я перенесу тебя в Гардонор. День-два поживешь у меня, а потом сдам Шандору.

Радостная весть о том, что Повелитель куда-то умотал, да еще и на несколько дней, омрачилась планами Садара удраконить меня в свою башню.

Я залпом отпила половину снадобья и отдышалась, чувствуя, что больше в меня не влезет ни капли.

– А если я откажусь?

– Глупое решение. Очевидно, что сама ты не справляешься.

– Еще как справляюсь! Просто я слишком крепко уснула.

Воспоминания о ночном путешествии заставило меня прикусить губу. Вот и кто меня за язык тянул?

– Признаюсь, тут ты меня заинтриговала. Когда я обнаружил серебряный след и прошел по тропинке твоего сна, то предполагал, что стану свидетелем встречи любовников.

– Хотелось поймать на горячем? – несколько обескураженно спросила я.

При мысли, что я могла бы начать обжиматься с Эвалардом на той террасе, у меня внутри поднялась волна протеста. Серебряный меня не притягивал при всей любви и восхищении драконами. Значит, обостренная реакция у меня исключительно на Бронзового.

И хорошо и плохо.

Хорошо, потому что я не дракономанка, а плохо – поскольку я не представляла, что делать с чувствами, которые пробуждались во мне в присутствии Шандора. Одно я знала точно – мне нельзя переезжать в драконье логово. Окажусь в башне Шандора – побег накроется.

– Мой брат считает, что ты и Эвалард – старые друзья, но складывается впечатление, что вы едва знакомы. Так где же ты пряталась, Серебряна?

– Дальше, чем ты можешь представить, – буркнула я. – И с удовольствием пряталась бы и дальше.

– Ты говоришь правду, – с удовлетворением отметил Садар. – Что? Разве не знаешь: умение чувствовать истину – отличительный талант серебряных драконов.

– А умение улавливать чужие эмоции?

– Разновидность ментальной магии.

Бинго! Так вот отчего меня так плющит в присутствии Шандора. Я ловлю его интерес ко мне и завожусь от его же эмоций. Короче, меня скоро отпустит. Надо лишь переждать.

– Итак, подытожим: ты плохо разбираешься в серебряной магии, не падаешь в объятия Эваларда и никогда не жила в Эридаре. Так кто же ты?

– Хочешь узнать, кто я?

Садар заинтересованно подался вперед.

– Выясняй это сам. Появятся версии – делись, а я, так и быть, скажу, угадал или нет.

– Снова правда, – с неприкрытым разочарованием произнес он.

Я мысленно хмыкнула и похвалила себя за то, что смогла придумать подходящий ответ. Теперь бы закрепить результат и спровадить Садара.

– Хорошо, оставайся в деревне, но учти – я буду за тобой наблюдать.

Новость была не особо приятной, вспомнилось зеркало в башне Шандора. Что, если он увидит, как я общаюсь со Светиком? Я сильно рисковала, но все же дерзнула спросить:

– А наблюдать как станешь: с неба или через зеркало?

Садар замер на мгновение, а потом уверенно тряхнул головой:

– Ты все видела. Тогда, в башне, ты была с нами.

И узнала о себе массу интересного! Надеюсь, у Садара хватит такта не вспоминать его разговор с Шандором.

– Да так, пролетала мимо. Я понятия не имела, кому она принадлежит.

– Осторожнее с сонными тропами, они не всегда показывают то, что ожидаешь.

Садар поднялся с места.

– Прикажи хранителям, чтобы они разбудили тебя через три часа и приготовили новую порцию отвара. Мешок с корнями рутника найдут на столе. Я залечу к тебе ближе к обеду.

– А Шандор точно сегодня не вернется?

– Соскучилась?

– Нет! Просто хочу быть уверена, что он не нагрянет внезапно и не поставит вопрос о моем переезде ребром.

– А вот теперь ты солгала, – усмехнулся Садар.

* * *

Этой ночью Повелитель серебряных драконов не сомкнул глаз и встретил рассвет на той самой террасе, с которой Ариана во сне любовалась серебряным городом. Несомненно, девушка была им очарована.

Эвалард свесился через перила и попытался увидеть Эридар глазами Арианы, ощутить тот же душевный подъем и восторженность. Тщетно! Он слишком хорошо знал, что скрывается за утонченным фасадом и изяществом форм. Белоснежные камни Эридара покрывал вековой слой боли и отчаяния. Слишком много смертей видели эти стены.

Гордыня соплеменников обернулась несчастьем и для тех, кто остался верен своей богине. Огненные драконы не смогли разрушить древние алтари, вместо этого они запечатали святилища, сделав их недоступными для лунного света. Ирония судьбы! Собратья отринули Алуну, сочтя, что она более не в силах защищать их от порождений мрака, и сами же поспособствовали тому, что Алуна стала слабее. С каждым потерянным святилищем ее сила таяла. Вот почему серебряные, желая хоть как-то компенсировать потерю, создавали новые алтари из мрамора, добываемого в каменоломне.

– Повелитель.

– Да, Кэлард, – отозвался Эвалард, не оборачиваясь.

Его взор был прикован к городу. Солнце поднималось, его лучи беспощадно стирали серебристое сияние, окутывающее башни. Оно таяло, точно предрассветная роса, но придет новая ночь, и Эридар снова будет купаться в лунном свете. Пора огненных драконов минует, и тогда его стая вернет себе утраченные земли и магию. А поможет ему в этом Ариана. Хорошо, что ее побег сорвался.

– Жрицы ждут вас в главном храме.

– Скоро буду.

Эвалард пристально всмотрелся в любимый город, за который, не задумываясь, отдал бы не только свою жизнь, но и жизни членов стаи. Но это произойдет не сегодня. Нынешний день приблизит конец тех, по чьей вине была украдена Слеза Алуны. Разумнее было бы покончить с предателями, как только они очутились в его власти, но Эвалард не любил поступать разумно. Ради благополучия Эридара Повелитель серебряных драконов предпочитал идти на риск. Вот и сейчас он не прогадал.

В главном зале серебряного храма стояли трое коленопреклоненных мужчин и не сводили взгляда с мраморного изваяния Алуны. Выждав еще минуту, он обронил:

– Пора.

Предатели медленно поднялись на ноги. Эвалард был уверен, что их раны уже затянулись, надумай эта троица напасть, исход поединка был бы непредсказуем, но знал он и то, что ни один из них не дерзнет поднять руку на своего Повелителя в храме, вероятность иных сюрпризов следовало исключить.