походную ночевку люди Ярого заняли целиком одну палатку, особо не спрашивая остальных. Мы же опять с Горунаром и Бертом условились дежурить. В целом парни оказались нормальные. И в дороге мы даже немного успели поговорить. Сколько из их историй было правдой, сказать трудно, но вряд ли больше половины. Особенно если учесть, что в моей этой правды и вовсе было лишь на самом донышке… Но иногда впечатление может сложится и просто от манеры общения, естественных жестов и мимики. Всего того, что трудно контролировать, если ты этому не обучен. И что первый, что второй показались адекватными людьми со своей целью и мотивами.

Горунар, был лесорубом, и лес начал валить еще в 12 лет, так как уже тогда был ростом и комплекцией со взрослого мужчину. А потому сам свою судьбу не выбирал, а делал то, что многие в семье и деревне считали его призванием — тяжелую физическую работу. А вот сам Горунар всегда хотел посмотреть мир. Но как часто бывает, судьбу отдельного человека определяет его окружение, которое за него решает, что для него правильно, а что нет. И чаще всего, мы с этим соглашаемся. Из этого круга Горунар смог вырваться только после того, как его жена решила от него уйти, по причине что детей у них так и не случилось, и видимо уже не будет. Все-таки 10 лет прожили вместе. А особой любви не задалось. Вот тут-то бывший лесоруб и решил порвать с прошлым и отправиться смотреть мир, оставив жене все что было нажито. Но ничего лучше, чем вступить в отряд наемников, не придумал. В свои 30 лет, без ратного опыта, все, на что он мог рассчитывать, это авантюрный контракт от Свирепого Вепря, который, не глядя, и подписал.

Бертран же работал помощником в крупной кожевенной мастерской в Солнечной заставе. Не подмастерьем, а именно помощником, считай разнорабочим. Хотя родители отдавали его туда еще подростком именно с целью обучения. И вместе со своим сыном в мастерскую передали внушительную сумму денег. Вот только родители Бертрана погибли при пожаре спустя всего год. Обучение вдруг как-то резко закончилось, а вместо этого парня начали нагружать подсобной работой, за которую при этом никто не собирался платить. Все, что предоставляла мастерская за проделанную работу, это кров и питание. Парень не сдавался, продолжал подглядывать за работой других, запоминал технологические процессы, практиковался потихоньку на остатках материалов, пытался все-таки учиться. Но время шло, а на его карьерные запросы никто внимания не обращал. Ему было 21, когда он все-таки не выдержал и сначала обвинил главу мастерской в присвоении денег его родителей, а когда тот велел ему убираться с глаз, в этот самый глаз еще и дал. Со всей души… В итоге он остался на улице и без средств. Пару лет перебивался подработками, так как нормально устроится в Солнечной после такого скандала шансов почти не было. Он уже собирался отправиться искать счастья на восток княжества, но тут наткнулся на глашатая, что активно зазывал в поход за легкими деньгами.

Последняя ночевка перед прибытием в тренировочный лагерь ознаменовалось попыткой дезертирства. Получив легкий толчок от Бертрана, я проснулся и огляделся. Ночную тишину нарушал лишь тяжелый мужицкий храп, в промежутках которого слышался тихий шорох в дальнем углу палатки. Когда глаза привыкли к темноте, я заметил, как один из контрактников свернул все свои вещи и готов уже был прорезать ткань палатки ножом, чтобы скрыться в ночи.

— Палатку не трожь, — прошептал я. — Коли свалить решил, так вещи оставь и иди на все четыре стороны. А за порчу палатки с нас вычтут.

Мужик резко оглянулся, и увидел, что мы с Бертом не спим и наблюдаем за ним.

— Вещи заберу и уйду, — шепотом ответил он.

— А ты за них из своего кармана платил или из будущего жалованья? Сдается мне, что второе, — Берт тоже не остался в стороне. — А значит эти вещи ты не отработал и принадлежат они десятку. Ты, значит, за них серебро на рынке получишь, а за потерю десяток отвечать будет?

— А вы, получается, такие правильные? — шепот дезертира становился громче и злее. — Вы еще не поняли, что нас на убой ведут? Давайте вместе, а? Берем вещи, хоть по серебрушке за них получим. Я места эти знаю, до ближайшего города недалеко. А если правильно все сделать, то можно и побольше выручить.

При этом он кивнул в сторону троих спящих товарищей. После чего отпускать его как-то расхотелось совсем…

*****************

Лавлиен был в ярости. Он злился и на вконец оборзевших наемников, что по формальным причинам наплевали на подписанную им бумагу. И на своего нерадивого ученика, которому самоуверенность неожиданно ударила в голову, да так, что пол-лица теперь было похоже на сливу. Злился он и на Стамира с его увальнями стражниками, которые не только не смогли изловить беглеца, но и заставили его скрыться. Я же им всем ясно дал понять, что нужно было поговорить, а не нападать!

Злился маг даже на Ратимира, который сейчас сидел рядом и как в ни в чем не бывало пил травяной чай. Да хотя бы за то, что тот в свою очередь ни на кого не злился и, вообще, всем своим видом излучал спокойствие и безмятежность.

— Ну что-ты так вскипятился? Ну ушел он, и что? Если с теми наемниками, то и отлично. Одной проблемой в княжестве меньше.

— Вот только вопросов у меня при этом меньше не стало! Кто он такой и что делал в княжестве? Откуда у него жертвенный кинжал? Вот ты знаешь, что на черном рынке в южных королевствах за него заплатят золотом, а в Империи в лучшем случае четвертуют. А он им волков убивает!

— Ну может нашел где, мало ли осталось таких вещей по свету…

— Мало! Все, что находили, немедленно шло на переплавку, — говоря это, главный маг Заставы начал шагать по своему кабинету из угла в угол. — Да и если Стродар не врет, то наш беглец — полноценный маг. А значит должен иметь представление о том, чем владеет.

— А твой ученик не мог ошибиться?

— Стродар хоть и балбес, но способный парень. Он уже давно достиг полноценной 1-й ступени, а экзамен — формальность. К тому же контроль — его аспект. А значит, отсутствие хоть какой-то реакции на попытку подчинения нашего таинственного странника говорит нам, что тот как минимум на две ступени его выше.

— Угу, при этом ночует он в дешевом трактире и подрабатывает