свои контракты, пойти к ближайшему нужнику и подтереть ими свою жопу, — с этими словами воин прошелся внимательным взглядом по толпе народа. — Меня зовут сотник Брок, и для вас ближайшие 100 дней я буду тем, чьи приказы вы будете безоговорочно исполнять. Остальные вводные вам дадут десятники. Выступаем после полудня.

После чего сотник развернулся и, потеряв к нам всякий интерес, направился в здание конторы. Его место на помосте заняли три других воина помоложе.

— Мы будем называть имена, а вы вставать в колонну напротив назвавшего ваше имя, — сказал один из них. — Надеюсь хоть это ясно и повторять не придется.

А далее они по очереди выкрикивали имена новобранцев, и мы выстраивались напротив своего десятника. При чем, судя по тому, что я практически не слышал характерных для княжества имен, почти все записались в отряд под вымышленными или и вовсе использовали клички. Лишь в моей левой колонне оказался здоровенный мужик по имени Горунар, а в центральной молодой и щуплый парень по имени Бидом.

Из того, что я успел узнать, окончание имени мужчин вроде бы значило покровительство какой ипостаси Триединого бога выбрала та или иная семья. Ремесленники и землепашцы чаще выбирали Т’Ара, что благоволил простым трудящимся людям. Торговцы и клерки чтили Т’Ома, который ценил ум, честность и порядок. Ну а воины и знать издавна разделяли благодетели Т’Мира — лидерство и самопожертвование во благо других. С первого взгляда, все это было похоже на кастовую систему, но в княжестве с этим обстояло проще, и общество больше было светским, нежели религиозным. Тот же глава ополчения Заречной Митар после службы в дружине князя мог и сам изменить свое имя и своему сыну тоже, но, видимо, решил оставить данное при рождении. Как с этим дело обстоит за пределами княжества, еще только предстоит узнать. Но вроде в той же Империи Триединого и вовсе не особо почитали. Информационный голод по-прежнему оставался большой проблемой.

После разделения на группы мы были представлены нашему десятнику. На вид ему было лет тридцать, среднего роста, трехдневная щетина и чуть раскосые глаза, в которых читалось чуть поменьше презрения чем у сотника, но примерно столько же уверенности в собственном превосходстве.

— Меня зовут Творген, и мои приказы для вас точно так же подлежат неукоснительному исполнению, как и сотника. Сейчас главная задача сделать так, чтобы до ближайшего места назначения вы не перлись как стадо озабоченных баранов, а хоть отдаленно напоминали походное построение славного отряда Свирепый Вепрь. Поэтому внимаем и запоминаем!

Одним ухом слушая нехитрые правила пешего марша, которые десятник пытался вдолбить в головы новобранцев, я разглядывал лица тех, с кем мне предстояло выполнять взятые по контракту обязательства. Хотя бы ближайшее время… И надо сказать, эти рожи мне не нравились, от слова совсем. В нашей группе помимо самого десятника собралось 12 человек, и доверия не внушал практически никто. Может только простоватый на вид гигант Горунар не выглядел как головорез или дорожный разбойник. А вот и давешний любитель на халяву пить пиво, разговор которого я подслушал в таверне, и который не стеснялся посылать в **#**#** всех Буресветов. Ярый, кажется, так его звали. Мда… Прямо скажем, из этого дерьма нормального взвода не выйдет. Не думаю, что в других 2-х десятках контингент принципиально лучше.

Уже через 2 часа мы почти организованной толпой вышли из города и шагали впереди наших обозов в сторону заставы, перекрывшей выход из Солнечной долины и всего княжества. Чтобы ее миновать, нам пришлось подталкивать обозы вручную, помогая тяжеловозам преодолеть серьезный уклон каменного моста, так как сама крепость был возведена на скалистом основании метров 8 высотой.

Документы представителю дружины предъявлял сотник, при этом никакого досмотра не было, что для меня было странным, вспоминая как тщательно досматривали наш обоз из Заречной. А тут целый караван с непонятными телегами и подозрительными личностями, правда покидающий княжество.

Когда главные ворота крепости открылись, мы продолжили свой путь по такому же крутому мосту, но на этот раз с уклоном вниз, поэтому наоборот, придерживали телеги, чтобы они не слишком разгонялись с горы. В этот момент я услышал шум за спиной, и знакомый голос стражника, который еще совсем недавно обещал сообщить все своему руководству. Видимо сообщил…

— Вот бумага от канцелярии города, и за подписью главного мага Заставы Лавлиена, на осмотр ваших новобранцев.

— Какой еще к бесам осмотр?! — рявкнул наш сотник. — Вам делать что ли совсем нехер?

— Вот же бумага, вы не можете ее проигнорировать. Лавлиену дозволено говорить от имени князя! А значит пока вы на княжеской земле, должны подчиниться!

— А с какого пня ты решил, что мы еще на его земле?! — Брок указал пальцем в сторону открытых ворот заставы, через которые уже проехала последняя телега обоза. — Все твои новобранцы уже за стеной. Так что сверни свой указ себе на память и не мешай мне. Или ты и меня решил досмотреть? Ну так смотри сколько влезет!

Я же, слушая долетающий до меня разговор, всеми силами сдерживал себя, чтобы не повернуть голову и не посмотреть на озадаченную физиономию стражника. Он упускал меня уже в третий раз, хотя, наверное, об этом не догадывался.

Наш караван насчитывал не менее 90 человек, новобранцами из которых были меньше половины. Еще 4 полноценных десятка были сформированы опытными наемниками. И человек 10 занимались обслугой каравана. Основная масса людей двигалась в пешем строю, верхом передвигался только сотник, а в телегах ехали только обозники. И вот вся эта братия, миновав ущелье, пылила по дороге уже другого государства.

Уже пару часов можно было заметить не только постепенное выполаживание ландшафта и изменения климата и растительности, но и отличия в жизни местного населения. Привычные зажиточные деревушки княжества сменились полузаброшенными поселениями с покосившимися заборами и не вспаханными полями. При виде вооруженных людей, люди прятались по домам, и улицы словно пустели.

Караван шел без остановки 4 часа, после чего встал лагерем возле дороги на вытоптанной поляне. Не самый сложный переход многим новоиспеченным бойцам дался тяжело, и несмотря на еще прохладную весеннюю погоду некоторые тяжело дышали и обливались потом. А вот постоянные члены отряда Свирепый вепрь выглядели браво и сразу после объявления короткого привала оперативно развернули свою полевую кухню, чтобы подкрепиться. В нашем десятке не выглядели усталыми лишь я и Горунар, который воспользовался паузой и не дожидаясь, когда будут кормить, достал из-за пазухи сверток с нехитрой снедью и потихоньку отщипывал оттуда-то кусочки хлеба или сыра, то брал пучки какой-то