на курево не осталось… — Мужчина несколько раз кряду глубоко вздохнул. — Не сможете на полчасика… одолжить пару рублевок?

— Почему не смогу, — Антон сунул руку в карман, но вдруг словно спохватился — Только хотелось бы знать, кому даю в долг.

Тоскливые глаза мужчины азартно оживились, и он, будто опасаясь, как бы собеседник не изменил благое намерение, торопливо протянул пухлую руку:

— Будем знакомы!.. Тюрин Борис Петрович — мастер по ремонту кассовых аппаратов из «Рембыттехники». — Видимо, заметив на лице Бирюкова недоверие, быстро достал паспорт с вложенным в него листком. — Вот, документ… Через полчаса получу по доверенности целую сотенку, рассчитаюсь…

Бирюков вроде из любопытства заглянул в паспорт, прочитал написанную каллиграфическим почерком доверенность Коробченко и сделал вид, что усомнился:

— Почему этот товарищ сам не получает деньги?

— Говорит, паспорт потерял… А без паспорта какая чудачка ему сотнягу выдаст?..

— Родственник или знакомый?

— Жорка-то?.. На почве «Агдама» познакомились.

— Как?

— Я очень уважаю вино «Агдам»… Никакой гадости, кроме «Агдама», не пью…

— Вам совсем нельзя пить, без вина задыхаетесь. Тюрин утвердительно наклонил лысую голову.

— Правильно, без вина задыхаюсь, но… как приму стаканчик, задышка проходит… Многолетняя привычка. Было время, коньяком сосуды расширял, потом водочкой, теперь… вино выручает. Нет, я не алкоголик. Ни разу от запоя не лечился и не собираюсь. Пью мало — бутылочку в день, для поддержания здоровья… И вот, значица, позавчера промашку допустил — винные магазины закрылись. Испугался. Думаю, к утру крышка — задохнусь. Тут Жорка и нарисовался с двумя бутылками «Агдама». Познакомились… Заночевал у меня. Поутрянке пришлось в знак благодарности его угощать, да малость переборщили… Сегодня вот без копейки, задыхаюсь…

— Выходит, компаньон ваш тоже на мели?

— Вчера днем хвастал, дескать, полный карман денег принесет, а вернулся с кукишем в кармане… Утром доверенность мне настрочил, вот теперь жду… Ну так как насчет пары рубликов?

— Где потом вас искать? — спросил Антон.

— Долго здесь торчать будешь? — Тюрин перешел на «ты».

— Пока не получу телеграмму.

— Так я ж мигом! Через дорогу, у знакомой буфетчицы в «Ветерке» подлечусь — и назад. Мне отсюда без сотни уходить нельзя…

«Придется рискнуть для пользы дела», — подумал Бирюков, доставая деньги.

Завладев двумя рублями, Тюрин прытко устремился к выходу. Через окно Бирюкову было видно, как он, не обращая внимания на красный огонь светофора, перебежал улицу, угрожающе показал кулак чуть не сбившему его таксисту и безоглядно двинулся к летнему кафе с вывеской «Ветерок». Следом за Тюриным к «Ветерку» направились два рослых дружинника.

Почти тотчас из служебной двери в операционный зал вошел одетый в штатское Шехватов и сел рядом с Бирюковым. С едва приметной улыбкой спросил:

— Финансируешь винную монополию?

— Побоялся, что задохнется без похмелки и отрубит концы к Коробченко, — ответил Антон. — К слову, сотрудникам БХСС надо заняться «Ветерком» — запрещенной торговлей там занимаются.

— Это как сорняки: вроде бы и вырвешь, а корни остаются. Со временем, конечно, все похмельные места ликвидируем, — Шехватов вздохнул. — Я только что из второго гастронома, где Тюрин заверил доверенность. Заведующая говорит, прекрасный мастер по кассовым аппаратам, но без спиртного жить не может.

— На каком основании ему заверили доверенность?

— Без всяких оснований, по знакомству шлепнули печать. Ротозеи… Есть новость. Утром Кудряшкина заказала с квартирного телефона междугородные переговоры с Минском, а полчаса назад сняла заказ. Хотела разговаривать с квартирой Вожеговых…

— Это Коробченко хотел говорить со своим бывшим дружком, но Кудряшкина, видимо, его предупредила, чтобы к ней больше не заявлялся.

— Тоже так считаю. Что узнал от Тюрина о Коробченко?

— Случайное знакомство на почве выпивки. Сейчас «подлечится», попробую узнать, где у них назначена встреча. Дружинники не испортят нам дело в «Ветерке»?

— Ребята надежные, проинструктированы. Кстати, до выяснения личности Коробченко прокурор санкционировал арест на поступающие ему переводы, если, разумеется, они поступят. Чтобы Тюрин не торчал здесь без толку, девушка-оператор ему скажет, что до следующего утра поступления денег не будет. По нашим предположениям, Коробченко, не дождавшись ничего от Шурика Ахмерова, попытается все-таки дозвониться до Савелия Вожегова. Не от скуки же он заказывал через Кудряшкину разговор с Минском. Поэтому берем под наблюдение все пункты междугородных переговоров. На твоей совести — центральный пункт… — Шехватов, кинув взгляд в окно, поднялся. — Мастер по кассовым аппаратам, кажется, закончил лечебную процедуру. В случае чего — звони в дежурную часть. Операция по задержанию Коробченко — там основная забота.

— Понятно.

Бирюков тоже посмотрел в окно. Тюрин неторопливо шел от «Ветерка» к главпочтамту. На углу он остановился у светофора, дождался зеленого огня и вместе с другими пешеходами степенно перешел улицу.

— Как здоровье? — с улыбкой спросил Бирюков, когда Тюрин подошел к нему.

— Терпимо! А ты все сидишь, ждешь?

— Жду.

— Переводы не приносили, не видел?

— Не приносили.

— Будем ждать вместе, — Тюрин грузно опустился на стул и с облегчением вздохнул. — Спасибо, друг, выручил… Ты, к слову сказать, новосибирец или приезжий?

— Приезжий.

— В гостинице, поди, обосновался?

— В гостинице.

— На черта тебе деньги впустую платить? Перебирайся ко мне, бесплатно на раскладушке спать будешь. Бабу с сыном я недавно выгнал, королем живу. Квартира хоть и однокомнатная, но в благоустроенном доме. Тепло, светло и мухи не кусают…

— У вас уже есть один постоялец, — намекнул Антон.

— Жорка-то?.. Не велика персона — на кухне переспит. К тому же он сегодня ночью уезжает.

— Куда?

— Его, болтуна, не поймешь. Выпьет — кругом друзья: в Красноярске, Минске и даже в нашей области. А когда протрезвеет, молчит. Вроде мешком из-за угла пришибленный, озирается. У него на почве вина… эта… как ее… мания преследования. Немного постарше моего сына, а уже алкаш… — Тюрин почти не задыхался. Умолкал он лишь тогда, когда терял нить мысли или подыскивал нужное слово. — Вот наградил меня бог сынком. Ростом под потолок вымахал, а ума — как у дебила. Представляешь, значица, раскопал единожды мою заначку — на черный день я две бутылочки «Агдама» припрятал. И что?.. Обе бутылки, зараза, в унитаз выплеснул! Меня кондрашка с расстройства хватила. «Скорую» пришлось вызывать, чтобы сердце не лопнуло, а ему хоть бы черт… — Тюрин, закрыв глаза, огорченно покачал головой.

— Почему Коробченко собрался уезжать? — воспользовавшись паузой, спросил Антон.

— Говорю, на почве алкоголя — мания преследования. А может, тунеядец — мотается из города в город. Ну, переселяешься ко мне?.. Давай — не пожалеешь! Мужик я компанейский, за бутылкой могу много интересного рассказать. Было время, работал начальником цеха в «Рембыттехнике». Вот когда в моем распоряжении спирту имелось, хоть ноги мой…

Краем уха слушая пьяную болтовню Тюрина, Бирюков старался мысленно представить Коробченко.