Вскоре в кабинет вошла высокая пожилая женщина с седыми коротко стриженными волосами. Она медленно села на предложенный Шехватовым стул и тяжело вздохнула:

— Моя фамилия Юдина, зовут Марией Федоровной. Сорок лет в школе учительствовала, теперь пенсионерка… — женщина опять тяжело перевела дыхание. — Час назад из хлебного магазина вышла. Вижу, милицейский товарищ листовку приклеивает, где… разыскивает милиция. Подошла — батюшки! Жору Коробченко ищут. А я видела его в начале этого месяца на вещевом рынке. Понимаете, в воскресенье пошла на рынок, чтобы купить приличный воротник к зимнему пальто. В мастерской всякую ерунду предлагают… И вот на рынке столкнулась с Жорой, только что купившим у какого-то мужчины прекрасную шкурку голубого песца…

— Внешность того мужчины запомнили? — воспользовавшись паузой, спросил Шехватов.

— Пожалуй, в пенсионном возрасте, щупленький, лысый… Одет, как раньше говаривали, по-крестьянски, но в собственной машине ездит.

— Какой марки машина?

— «Жигули» или что-то в этом роде. Новешенькая, вишневого цвета.

Шехватов переглянулся с Бирюковым:

— Кажется, Тюленькин. — И опять спросил Марию Федоровну: — Коробченко при вас покупал шкурку?

— Нет, я встретила Жору уже с песцом.

— Почему решили, что он у этого мужчины купил песца?

— В тот день на рынке больше ни у кого песцов не было. Попробовала поторговаться — не по карману. Пятьсот рублей шкурочка!.. Видимо, Жора дешевле сторговался.

— Зачем ему понадобился песец?

— Ох уж этот Жора… — Юдина грустно покачала головой. — Как всегда, вдохновенно стал лгать, невесте подарок. А какая у него может быть невеста, если он только-только из колонии вышел? Еще прихвастнул, что работает в геологоразведке, не пьет теперь. У него ведь все несчастья из-за пьянки…

— Давно его знаете?

— В начальных классах учила. Очень способный был мальчик, но алкоголь сгубил. Видимо, у Жоры это от отца — неизлечимого алкоголика. А мама Жорина была прекрасная женщина. Как и я, учительницей работала. Мы с ней параллельные классы вели. Ох, сколько Фаина Андреевна маялась со своим муженьком! И лечила, и чего только не делала — все впустую. Так в пьяном угаре и погиб человек. Два с лишним года находился на принудительном лечении. Едва вышел оттуда — встретил шофера-дружка. На радостях так отметили встречу, что вместе ухнули на самосвале с моста в речку. Оба и погибли.

Бирюкову тотчас вспомнилась последняя встреча с Лелей Кудряшкиной и рассказ Лели о том, как ее отец «по пьяной лавочке кувыркнулся на самосвале».

— Мария Федоровна, в каком районе это было? — быстро спросил Антон.

— В Мошковском.

— Вы там жили?

— Я и теперь там живу. Приехала в Новосибирск погостить к сыну да вот загостилась второй месяц.

— А как фамилия шофера, который погиб с отцом Коробченко?

— Кудряшкин.

— Вы его дочь знаете?

— Как же не знать. Леля с Жорой у меня в одном классе учились… Славная была девочка, но рано осталась без родителей. После десятилетки уехала в Новосибирск и где-то здесь затерялась.

— Вам хотелось бы ее повидать?

— Разумеется!

Бирюков вырвал из записной книжки листок, написал на нем адрес и номер телефона и протянул Юдиной:

— Вот Лелины координаты.

— Спасибо, — поблагодарила Мария Федоровна.

— Как Жора относился к Леле? — спросил старую учительницу Шехватов.

— Дружили они. Ох уж этот Жора… Очень способный, эмоциональный был мальчик, но, знаете, с какой-то болезненной тягой к отрицательным поступкам. Первоклассником я застала его у школьного туалета с папиросой. Прикуривать еще не умел. Просто поджигает спичкой табак — тот, естественно, не загорается. Спрашиваю: «Зачем ты это делаешь?» Смутился: «Интересно, Марь-Федоровна, попробовать. Не говорите маме, честное слово, больше не буду». Однако во втором классе уже покуривал основательно, и ни Фаина Андреевна, ни я так и не смогли уберечь его от пагубной привычки. А вот другой случай… Фаина Андреевна от постоянных неурядиц с алкоголиком-мужем страдала расстройством сна. Врач прописал ей снотворное. И, знаете, Жора утащил у мамы эти таблетки. Усыпил чуть не весь класс, а сам наглотался больше всех. Врачи чудом спасли от отравления. В пятом классе он выпил вина. Все всполошились, стали контролировать Жору. Он выправился, стал хорошо учиться. Схватывал новый материал прямо на лету, участвовал в художественной самодеятельности, замечательно рисовал. Восьмой класс закончил в числе лучших. А после восьмого что-то опять сломило его. Самое, знаете, удивительное в том, что после каждого проступка Жора понимал свою вину, раскаивался, но через неделю-другую опять срывался. Десятилетку закончил с грехом пополам, однако прекрасно сдал вступительные экзамены в Омское художественное училище. Фаина Андреевна заботливо проводила сына на учебу, одела его с иголочки, а через полгода прилетела страшная весть — Жора арестован за кражу. У Фаины Андреевны не выдержало сердце — инфаркт… Хоронили ее без меня. По решению педсовета я срочно уехала в Омск, где Жора привлекался к суду, чтобы выступить, так сказать, в качестве законного представителя несовершеннолетнего подсудимого, поскольку Жоре в ту пору еще не было восемнадцати. На суде мне довелось узнать все подробности. Оказывается, в училище Жора учился нормально всего около трех месяцев. Затем стал избегать сокурсников, нашел компанию сомнительных дружков, стал бесконтрольно выпивать. Выпивка, разумеется, требует денег. Жора быстренько распродал справленные мамой вещи и… Тут-то и сговорили собутыльники его на кражу. Следствие было проведено тщательно, вина Жоры доказана. Да и сам он ничего не отрицал.

— Мария Федоровна, — обратился к Юдиной Бирюков, — при встрече с вами на рынке Коробченко не говорил о Кудряшкиной?

— Ни слова. Знаете, какой-то встревоженный был, и разговор толком не получился. Мне показалось, будто Жора испугался меня… Откуда у него деньги на песца?

— А сплутовать он не мог?

— Каким образом?

— Есть такой «кукольный» прием. В базарный день мошенник присматривает простоватого торговца и азартно начинает торговаться. Договорившись о стоимости покупаемой вещи, разрывает банковскую упаковку на денежных купюрах и дает пересчитать деньги продающему. Тот убеждается в достоверности суммы, но мошенник вдруг начинает колебаться — стоит ли покупать? Под этим предлогом он забирает деньги у продающего и на какой-то момент сует их к себе в карман. Затем сразу «А, была не была! Покупаю!» И тут же, под шумок, вручает продающему пачку денег, но уже не ту, которую продающий пересчитывал, а «куклу», где купюры под упаковкой лишь сверху да снизу прикрывают нарезанную по их формату бумагу. Торговец спокойно прячет «куклу» в карман и обнаруживает, что его надули, как правило, уже дома…

Старая учительница задумалась:

— А это похоже на Жору, в школе еще любил разные фокусы. Но ведь вместе с этой… как вы сказали, «куклой» у него должны быть и настоящие деньги в упаковке.