— А, ну да, черный. Так вот, он приехал раньше и ждет меня. А я в тапочках. Даже в одной тапочке.

Тут Грачева сразила меня наповал. Знаете, что она сделала? Молча разулась и обула мою единственную тапочку.

— Вторая? — вкрадчиво осведомилась она.

— На лестнице, между первым и вторым.

— Ясно, что с деньгами делать?

— Ничего, Танюш, я все сама сделаю. Только, — оглянулась по сторонам: парочка любопытных бабушек внимательно следила за происходящим, точно в кинозале сидела, — только когда стемнеет, чтоб никто не застукал на месте преступления. Ты сейчас со мной не иди, ладно?

Подруга (я повысила Грачеву до этого статуса незамедлительно — как известно, друг познается в беде) меня поняла и, заговорщицки подмигнув, заныкалась за мусорным баком, а я, уже более уверенная в себе — как никак в туфлях, хоть и тридцать седьмого размера, обутого на мой тридцать девятый, — прихрамывая, поковыляла навстречу своей мечте.

Мечта мне обрадовалась, но, заметив, что я хромаю, тут же расстроилась.

— Что с ногой? — спросил он, едва мы тронулись с места.

— Да вот… мозоль натерла.

Мы загрузились в машину и отправились в центр Москвы. По дороге Коля проинформировал меня, что фамилия владельца «Филлиата» Федоткин и сегодня его не должно быть на месте. Хрякин специально это выяснил заранее, потому что его присутствие могло погубить весь план, в который входило, как я поняла по легким намекам и недоговоркам, общение с некими людьми без свидетелей.

Банк «Филлиат» был расположен на одном из главных шоссе города, так что мы нашли его довольно быстро, правда постояв перед этим в пробках — а как без этого? Москва все-таки.

— Как мы будем действовать? — схватившись за ручку двери и собираясь ее открыть, спросила я.

— Мы?… Я полагаю, тебе лучше оставаться здесь.

— Что?! Почему? — Я не могла поверить, что он привез меня так далеко, чтобы просто оставить в машине.

— Во-первых, каждый шаг доставляет тебе боль, а я не хочу, чтобы тебе было больно. Во-вторых, помнишь, что мы решили относительно Федоткина? Что он может быть убийцей, — ответил Николай на поставленный им самим вопрос. — Следовательно, это может быть опасно.

— Но его же сегодня не будет!

— Зато его ставленники не дремлют. Не бойся, я быстро.

Не успела я открыть рот, дабы опротестовать его решение, как была оставлена наедине с пустым водительским креслом, а Коля, захватив черный кожаный дипломат, скрылся за широкой входной дверью банка-конкурента.

Потекли минуты томительного ожидания. Говорят, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Насчет догонять не знаю, а вот ждать… Время тянулось до ужаса медленно, и иногда мне, не знающей чем себя занять, казалось, будто электронные часы автомобиля остановились, но потом я с изумлением обнаруживала, что смена зеленых цифр на табло хоть и редкая, но все же имеет место быть. Когда я совсем уже отчаялась придумать себе достойное занятие, в голову пришла простая, как веник, мысль: почему бы не вздремнуть? Встаю я в последнее время до безобразия рано, ко всему прочему почти ничем не подпитываю желудок, так что единственный оставшийся способ восстановления сил — это крепкий, здоровый сон. С этими раздумьями я устроилась в кресле поудобнее и… действительно заснула.

Снился мне, ничего удивительного, Колечка. Не спрашивайте в каком виде, все равно ведь не скажу, сообщу только, что выглядел он потрясающе. Мы наслаждались обществом друг друга, когда он неожиданно приблизил к моему уху чувственные губы и возбужденно зашептал почему-то с громкостью сирены:

— Кому пирожки горя-а-чие? С повидлом и с капустой!

От внезапности я так и подпрыгнула и открыла глаза. Оказалось, что кричали наяву, а не во сне, потому что перед своим носом я могла сейчас наблюдать нечто круглое, черное, завернутое в невообразимый цветастый платок, которое стояло рядом с открытым в связи с непроходимой духотой окном и снова предложило, на сей раз именно мне:

— Пирожок не желаете?

Сначала я вскрикнула от испуга, но поняла, что нечто является всего лишь головой смуглой круглолицей беззубой бабы, у которой наверняка имеются в наличии и руки с ногами, и туловище, на которых она, голова, и держится, и язык мой, обессиленный от хронических голода и недосыпания, помимо моей на то воли, взволнованно спросил:

— Почем?

— Двадцать рублей, — тут же получила я ответ.

Так как я школьница, у меня нет своих денег, хотя родители, конечно, дают мне немного на карманные расходы, но вот беда — сбережения остались в сумочке, которая в свою очередь осталась в квартире. Выбегая вслед за Танькой, я, разумеется, взять ее с собой не додумалась.

Есть хотелось ужасно, и я сделала постыдную вещь: открыла чужой бардачок в чужой машине и, мало того, стала рыться в чужих вещах! Совесть этому препятствовала как могла, но руки сами по себе делали свое грязное дело, пока им, наконец, не повезло и они не нащупали кучку мелочи в углу. Отдав бабе двадцать целковых, я принялась жевать пусть и не горячий, как было обещано, но тем не менее тепловатый обед. «Нечто», держа в руках огромную спортивную сумку, двинулось дальше по улице в направлении мини-рынка, откуда, видимо, и вышло изначально, чтобы в обеденное время выловить возле банка голодающих сотрудников.

В два счета слопав пирожок, задалась естественным вопросом: сколько же я проспала? Ответ оказался неутешительным: судя по, к несчастью, несломанным часам, каких-то двадцать пять минут. И я продолжила ждать.

Когда я осознала, что Колькино «быстро» длится уже больше часа, я разволновалась до такой степени, что готова была рисковать своей жизнью ради спасения любимого. Морщась от боли, я всунула ноющие стопы в убийственные туфли, вышла из машины и направилась к банку.

Стеклянные двери гостеприимно разъехались, и это не вызвало восторга. То есть я знала, конечно, что они работают автоматически, но почему-то в голову прокралась мысль, что чем легче вход, тем сложнее потом побег. И тем не менее, слегка хромая, я пошагала внутрь: должна же я была выяснить, что случилось с Колей.

Неуверенно застыв недалеко от входа, я обдумывала дальнейшие действия. Прямо по курсу располагался огромный вестибюль с кучей приемных окон, мириадами клиентов и парой ярких табло со светящимися номерами очередности. Жизнь бурлила, но явно кабинеты руководящих лиц там находиться не могли. Сбоку от входа я узрела лестницу и лифт, а перед ними двух охранников и турникет. Я поняла, что искать бойфренда мне необходимо именно наверху, посему осторожно приблизилась к вертушке, но приводить ее в действие никто не собирался.

— Девушка, у вас есть пропуск? — спросил охранник. Я покачала головой. — Вы к кому?

Подумав, я ответила:

— К Федоткину.

Я думала, мужчина скажет, что нужного мне человека нет на месте, но он только кивнул в сторону висящего на стене телефона.