Только для того, чтобы познакомиться с командирами, главами областей и республик, вникнуть в ситуацию, ушло у меня больше месяца непрерывных перелетов. Округ включал в себя 7 областей и 7 республик, пять миллионов человек только «призывного контингента» на случай войны. Словом, работы у начальника штаба, отвечающего не только за войска, но и за мобилизационную готовность этой огромной территории было, что называется, непочатый край. По количеству людских ресурсов, по энергоемкости округ занимает по праву первое место в России. 50 миллионов жителей на территории округа. Области: Самарская, Оренбургская, Пензенская, Пермская, республики Башкортостан, Татарстан, Удмуртия… Сотни продовольственных складов российского значения, которые должны были обеспечить всю страну на 8 лет во время войны. Десятки военных заводов. Сотни заводов по производству военного обмундирования, снаряжения и техники. Сотни военных городков, гарнизонов. Заводы, и фабрики, колхозы военные и совхозы, котельные, теплотрассы, госпитали для военных и ветеранов. Вот такое хозяйство.

В этой ситуации необходимо было проявить максимум организаторских способностей, твердо знать обстановку, владеть полной информацией обо всех сторонах жизнеобеспечения. Пригодился прошлый опыт. Командующий округа – хозяин, он политическая фигура. Во времена партийного руководства его приглашали в райком, в обком, ныне – к губернатору, в Москву на совещания. А начальник штаба – это чистый управленец.

В мои обязанности входило буквально все. А тут еще началась массовая передислокация в округ частей из ближнего и дальнего зарубежья. Утрясая эти вопросы с главами областей и республик, приходилось быть дипломатом.

Когда накалялись вопросы «отделения», «суверенитета» национальных российских республик, я немедленно выезжал на переговоры с их руководителями. Сколько было сложностей! Улыбаются, жмут руку при встрече, а затем делают все по-другому. Совсем не то, что только что тебе пообещали. Приходилось опять возвращаться, доказывать. Изо всех сил мы пытались воспрепятствовать уходу республик из состава России. Ведь если бы кто-то отсоединился – начались бы большие проблемы. На территории республик расположено более двухсот военных складов российского значения. Боеприпасы, вооружение, техника. Нервное было время. За всем надо было уследить.

И так везде и всюду. Постоянно приходилось решать проблемы военных заводов, работающих на территории округа. В Ижевске часто встречался с Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, легендарным нашим конструктором стрелкового оружия, изобретателем незаменимого «Калаша».

Пермские артиллерийские заводы славились на весь мир. В это сложное время надо было сохранить уникальные кадры, которые делали оружие, создавали военную технику. И мы с директорами заводов придумывали различные схемы, выискивали любую возможность, чтобы удержать специалистов, профессионалов оборонной отрасли. В целом с этой задачей справились. Такой работой пришлось мне заниматься много лет.

Чечня

«Войсковая операция на территории Чеченской Республики по разоружению незаконных вооруженных формирований» выходила за рамки обычных вооруженных конфликтов. К началу 90-х годов на территории Чечни были созданы предпосылки для превращения этой территории в своеобразный лагерь международного терроризма. Вместо государственного образования, входящего в состав России и признающего ее Конституцию, наша страна получила гнездо экстремизма. Конечно, подлила масла в огонь и фраза Президента Ельцина, обращенная к главам национальных республик: «Берите суверенитета, сколько проглотите!»

Созданные Дудаевым вооруженные формирования, призванные поддерживать порядок в Чеченской Республике, на поверку оказались мощной армией, предназначенной для вооруженного противостояния России. В 1991 году дудаевскими формированиями было захвачено порядка 50 танков, 80 единиц бронетехники, 200 орудий и минометов, до 50 тысяч единиц стрелкового оружия, около 200 самолетов различных модификаций. Было выпущено на свободу более 250 преступников, в том числе около двухсот опасных рецидивистов, им было роздано оружие. К этому времени Дудаев завербовал до шести тысяч наемников из многих стран мира. В бандформированиях нашли укрытие от российского правосудия более тысячи двухсот особо опасных преступников.

…Поздней осенью 1994 года мне довелось выступать перед коллективом одного из военных заводов. Когда наступил черед вопросов из зала люди в большинстве своем спрашивали только о Чечне. Пресса, политические наши «деятели» широко обсуждали вопрос: «Что России делать с Чечней?». Было такое ощущение, что истерия нагнетается искусственно. Кому-то очень хотелось этой войны. И в основе всей этой, как впоследствии показала жизнь, российской трагедии многих лет лежали совсем простые, и чаще мелочные, устремления, амбиции и желания. Задали мне тогда прямой вопрос: «Ждать ли войны в Чечне?» Ответил: «Я думаю, что до этого дело не дойдет». Все-таки верилось, что здравые люди в руководстве страны войны не допустят. А спустя всего несколько дней страна узнала о новогоднем штурме чеченской столицы.

…Дудаев хотел уговорить Ельцина, чтобы его приняли в круг приближенных, как-никак он и сам законно избранный президент Ичкерии. А Ельцин уперся: «Нет! Дудаева не принимать! Заставить его подчиниться нашим законам». Вот такое легковесное, шапкозакидательское отношение к Дудаеву и обернулось затем тяжкими последствиями. Для начала решили Дудаева наказать. Собрали роту танков, наняли добровольцев и эту роту ввели в Грозный. Роте чеченцы дали зайти внутрь города и всех на площади перед президентским дворцом пожгли. Превратили танки в факелы. Погибли десятки людей. Авантюра провалилась. Ельцин говорит: «Давайте, вызывайте Дудаева, поговорим с ним». Но теперь уже тот: «Нет! Не поеду! Будем воевать!»

Главнокомандующий дал приказ готовить операцию. Генеральный штаб принялся «рисовать схемы», а командующего будущей военной операции найти не могут. Предлагали людям, имеющим опыт такого рода, прежде всего афганский, но все они отказались. Пригласили генерал-полковника Воробьева, но он сразу подал в отставку, заявив во всеуслышание, что это авантюра. Обратились к генералу Кондратьеву – категорически отказался. Начали предлагать другим, все отказываются. И когда министр обороны П. С. Грачев увидел, что назначить некого, он сам вынужден был возглавить операцию. В это время ее разработку уже вели «операторы», офицеры оперативного управления Генштаба. Одним из «отцов» плана боевых действий в Чечне был будущий начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин. Разработать-то они разработали, но воевать по их схемам пришлось другим…

Мы с Квашниным друг друга знали, потому что вместе учились в Академии Генерального штаба. Я на втором курсе, он на первом. Играли в волейбол. Я его на «ты» называл. Он младше меня, и потом Квашнин в войсках дослужился лишь до заместителя командующего армии, а я уже много лет был начштаба округа. И я говорю: «Анатолий Васильевич, я слышал, будут Грозный брать, каким образом?» А он мне рассказывает: «Операция «Лом». Двумя ударами-клиньями рассечем Грозный и уничтожим по частям». Я говорю: «Анатолий Васильевич, авантюра высшей пробы! Города брали армиями, фронтами, почему бы тебе не пригласить специалистов, теоретиков, по крайней мере, из Академии имени Фрунзе, Академии Генштаба, просчитать боевые возможности, оценить обстановку?» Ответ был обескураживающим. Результатом этого «умения» и стала операция «Лом». Чем она закончилась в Грозном – всем хорошо известно…