Итак, начали собирать войска «со всего света», в том числе и из нашего Приволжского округа. От нас взяли мотострелковый полк и некоторые спецчасти. Что представлял из себя на тот момент 81-й мотострелковый полк? Во-первых, полк изначально был «полуразвернутым», проще говоря, не до конца укомплектованным. Плюс приказали не брать молодых солдат. Первогодков убрали – полк вообще «голый». Для того, чтобы заполнить эти пробелы, начали собирать людей со всего округа, «с бору по сосенке». Боевого опыта ни у кого нет. Сразу грузили людей и технику в эшелоны и отправляли в Чечню. Куда торопились? Непонятно! Орудия не пристрелянные. Солдаты не умеют толком стрелять, механики – водить. И вот такой наспех сколоченный полк в спешном порядке отправили на войну. Люди оказались там уже в середине декабря, всего за пару недель до злосчастного кровавого грозненского штурма.

Ко мне сразу стали поступать сведения, что полк совершенно не готов к боевым действиям. Стоял он под Моздоком, прямо на аэродроме. Мы с командующим взяли нескольких генералов, офицеров и поехали готовить полк к боевым действиям.

Приехали, я сам закатал рукава, залезал в боевые машины, танки. Показывал, как заряжать пушку, как заряжать пулеметы, как метать гранату. На это время мы превратились в командиров отделений, надо было попытаться за короткий срок подготовить людей к бою. Разница между уровнем подготовки тех солдат, с кем мне довелось брать Кабул, и нынешних была огромной. Но мы уже почувствовали: обратной дороги не будет – впереди война. Мы, офицеры округа, в Моздоке сделали все, что смогли. А 27 декабря нам, командирам, пришлось вернуться в Самару. К этому времени я уже понял – в Чечне готовится явная авантюра.

Встречая дома Новый 1995 год, я уже знал, что войсковая операция под названием «Наведение конституционного порядка в Чеченской республике» вот-вот начнется. Звонят куранты, наливаем шампанское. Проходит всего полчаса наступившего года, раздается телефонный звонок: «Началось!» И только утром 1 января, когда стала поступать первая информация о результатах штурма Грозного, я понял, что веемой страшные прогнозы сбылись. Атаковав город лишь силами 81-го полка и 131-ой майкопской бригады, руководители операции, по сути, обрекли их на верную гибель. Войдя в город походными колоннами, войска угодили в кровавую мясорубку. С болью подумалось: «Что же это такое? Кто и почему допустил это? Ведь это же азбука войны: к взятию города надо было как следует подготовиться, провести разведку, артподготовку, наступать единым фронтом от дома к дому, а не двумя сиротливыми колоннами техники и двумя полками сквозь напичканный вооруженными боевиками Грозный».

Единственное, что вселяло надежду на благополучный окончательный исход для армии – это информация о героическом и, что очень важно, грамотном ведении боевых действий подразделениями Воздушно-десантных войск.

Вот как выглядела оперативная сводка тех дней.

«…Сводный полк 104-ой дивизии ВДВ совершил маневр глубиной 160 километров в обход Грозного, выдвинулся в район западнее Аргуна, где ночью завязал бои с силами незаконных вооруженных формирований Дудаева, оборонявшихся в хорошо подготовленном опорном пункте.

Грамотные действия, проявленные командиром головной парашютно-десантной роты старшим лейтенантом В. Хохалевым, сковавшие огнем опорный пункт противника, обеспечили маневр и вступление в бой главных сил полка. К исходу дня полк овладел важным рубежом. Дудаев бросил крупные силы на подразделения десантников, резервы из Грозного и Аргуна, в составе которых были группы боевиков, усиленные танками, бронетранспортерами, ствольной и реактивной артиллерией. Но к этому времени полк был уже готов к отражению атак. Подготовленная система огня, минирование доступных для атаки участков местности, а также удары авиацией и артиллерией по колоннам и боевым порядкам боевиков вынудили их отойти.

Тяжелые бои развернулись с 31 декабря по 1 января в районе железнодорожного вокзала. Двум батальонам десантников из 106-й и 76-й воздушно-десантной дивизии 1 января была поставлена задача: прорваться в район железнодорожного вокзала и деблокировать подразделения 131-й бригады и 81-го полка. Десантники не только успешно выполнили поставленную задачу, но скрытно, без техники вышли к вокзалу, захватили его и организовали оборону. С этого часа вокзал уже постоянно находился под контролем наших войск.

В ходе боевых действий в начале января 1995 года десантники сводного полка 76-й дивизии ВДВ блокировали Грозный с западного направления, частью сил удерживали захваченный железнодорожный вокзал, депо и прилегающие здания. Сводный полк 104-й воздушно-десантной дивизии главными силами блокировал город с востока, частью сил контролировал дорожный узел и переправы западнее Аргуна. Сводный полк 106-й дивизии блокировал Грозный на направлении Грозный – Долинский, обороняя занимаемый район. Сводный батальон 98-й дивизии находился в готовности к действиям. Батальон 6 января 1995 года овладел аэродромом Ханкала и перешел к его обороне.

В течение 13-14 января во взаимодействии с мотострелками батальон 98-й дивизии ВДВ вел ожесточенные бои по овладению зданием Совета министров Чеченской республики. 15 января батальон овладел зданием и перешел к его удержанию.

Особенно ожесточенные бои проходили в районе президентского дворца, железнодорожного вокзала и ряда административных зданий в центре города. В этих сложных условиях, несмотря на ожесточенное сопротивление дудаевцев и потери личного состава федеральных войск, совместными усилиями десантников, мотострелков и морских пехотинцев к 19 января был взят президентский дворец, а через некоторое время западная часть Грозного была полностью очищена от незаконных вооруженных формирований. В течение последующих дней десантники продолжали ведение боевых действий по расширению зоны контроля и осуществляли перегруппировку сил и средств, а к 6 февраля организованное сопротивление дудаевских боевиков в Грозном было сломлено. Наши войска овладели основными крупными объектами города, взяли инициативу и контроль над городом в свои руки…»

Я не зря так подробно перечислил героические действия десантников. Несмотря на то, что к тому времени почти десятилетие я проходил службу вне ВДВ, в сухопутных войсках (таковы суровые законы военной службы, включающие в себя беспрекословное исполнение приказов), Воздушно-десантные войска и в те годы продолжали оставаться для меня родными. Тем более что в ВДВ уже служил гвардии лейтенант Олег Шпак. Мой сын.

У нас с Аллой довольно долго не было детей. В младенческом возрасте по невнимательности врачей умер наш первый сын, который похоронен в Рязани. Олег родился в 1972 году тоже в Рязани.

Олег с самого раннего возраста определился с будущей профессией: «Десантником буду, как папа!». Есть в нашем семейном архиве фотография, которую я очень люблю. На черно-белом снимке улыбается малыш. На голове у него офицерская фуражка. Эту фотографию и фото маленькой Лены, которая моложе брата на год и семь месяцев, мне выслала в Афган супруга.

К десятому классу ни у кого, и в первую очередь у меня, не осталось никаких сомнений – Олег твердо решил пойти по моим стопам. Он всерьез готовился стать курсантом Рязанского воздушно-десантного училища. Я тогда учился в Москве в Академии Генштаба и каждое утро мы вместе с сыном выходили на зарядку. Пробежка три километра, занятия гимнастикой на брусьях и перекладине. Раз в десять дней – десятикилометровый кросс.